Комплекс крови (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична. Страница 35

В подземных помещениях особняка несколько раз пытались установить системы терморегуляции, но все они будто по волшебству ломались максимум через полгода. После очередной неисправности пришлось менять большую часть проводки, и электрики, приглашенные Бэзилом, навели ужасный бардак: дробили каменные стены, протягивали километры проводов, о которые все спотыкались, беспрестанно курили и ругались так, что у экономки чуть не случился сердечный приступ. Отец был в ярости. Он сказал, что с него хватит, и единственным помещением, в котором установят кондиционеры, будет винный погреб.

Коридоры и остальные комнаты, располагавшиеся под особняком, выглядели как классическое подземелье. Здесь было прохладно и влажно, а витавшие в воздухе запахи наводили на мысли об испанской инквизиции. В первые месяцы жизни в особняке Тристан подробно изучил каждую паутинку и каждый крохотный чулан — и был разочарован, не найдя ни следа пыточных камер, «железных дев» или, на худой конец, ржавых цепей, в которые когда-то заковывали полуодетых рыжеволосых девушек с вполне понятными целями, не имевшими ничего общего с ведовскими процессами.

— Я слышала, что здесь водятся привидения.

Терри шла впереди брата, и он не видел ее лица, но был уверен, что она улыбается.

— Встречала кого-нибудь? — включился в игру Тристан.

— Дух прекрасной дамы, которая уморила себя голодом в этих подземельях, потому что отец хотел выдать ее замуж за нелюбимого мужчину.

Ох уж эта ее любовь к романтичным сказкам…

— А что насчет тридцати девяти девственниц, замученных до смерти развратной женой хозяина особняка? Он был богатым купцом и редко бывал дома. Она скучала и искала занятие по душе. Страшно подумать, на что способна скучающая женщина.

— Похоже на графиню Батори, — сухо заметила сестра. — А твоя привычка якобы ненавязчиво давать мне повод продемонстрировать собственный интеллект действует на нервы.

— Прости, сестрица. Каких призраков ты бы здесь поселила?

— Я бы поставила здесь волшебный шкаф. Ты бы приходил сюда, открывал его двери — и он воплощал бы все свои фантазии.

Тристан озадаченно хмыкнул.

— Словесные игры с тобой становятся все интереснее, Терпсихора. Кажется, отец был прав насчет совершенного вампирского ума.

— Совершенного вампирского ума не бывает, братец, тебе ли не знать. Точнее, бывает. Но только при условии, что мы его сами неустанно совершенствуем.

— Вы мудры не по годам, юная леди. Нам сюда.

Вопреки своему обыкновению, Терри не высказала недовольства по поводу «юной леди». Она остановилась рядом с братом, глядя на то, как он достает из-под рубашки тонкую серебряную цепочку. На ней висел маленький медный ключ.

— Это не самая веселая страница моей жизни, — предупредил Тристан и тут же уточнил: — Прошлой жизни.

— Все в порядке, — уверила сестра. — Ты знаешь, меня сложно напугать.

— Хорошо. Потому что я очень боюсь того, что находится в этой комнате.

— Прекрати, — рассмеялась Терри. — Это похоже на посиделки под одеялом с фонариком в честь Хэллоуина. Мы пьем горячий шоколад и рассказываем друг другу жуткие… ох.

Тристан взялся за массивную медную ручку, и давно не смазанные петли массивной двери противно заскрипели.

— Прошу, — сказал он с преувеличенной вежливостью.

Воздух наполняли запахи книжной пыли, чернил и свечного воска. Помещение осталось таким, каким запомнилось Тристану. Когда он в последний раз сюда заходил? Давно… больше десяти лет назад. Видеть чистоту было странно. Ему казалось, что все здесь пропитают затхлость и тлен, а по углам будет висеть паутина. Терри замешкалась на пороге, и он вошел первым.

— Там никого нет? — осторожно спросила сестра.

— Только мои демоны.

На атласном покрывале аккуратно застеленной кровати до сих пор сохранилась вмятина. Кажется, в последний раз здесь сидел доктор Родман. Стол, второй и последний предмет мебели в крохотной комнатке, был низким, и в стульях здесь не нуждались.

Терри молчала долго. Слишком долго. Тристану показалось, что прошла ночь и наступило утро. Возможно, утро следующего дня. Или следующей зимы. Или следующей жизни.

— Я не понимаю, — наконец нарушила тишину она.

— Добро пожаловать. Здесь жил тот, кто был до Тристана.

Сестра сделала круг по комнате, погладила ладонью наволочку подушки и присела на колени возле стола. Она оглядела листы с обрывочными надписями и набросками, чернильницу, подставку с давно высохшим пером и подсвечник, украшенный короной из причудливо оплывшего воска.

— Почему ты жил… здесь?

— Потому что я это заслужил.

Терри взяла листы и поднесла их к глазам.

— Ты сделал что-то дурное отцу? — предположила она.

— Нет.

— Доктору Родману?

— М-м-м… нет, — после секундной заминки ответил Тристан.

— Тогда кто же тебя запер?

— Я запер сам себя.

Только сейчас сестра решилась взглянуть на стены. Рисунки, покрывавшие их, располагались хаотично и в некоторых местах перекрывали друг друга, но внимательный наблюдатель быстро заметил бы, что последовательность присутствует — достаточно следовать за странным орнаментом по направлению часовой стрелки. Неровные штрихи и неправильные формы становились глубже, ярче и совершеннее, превращались в осмысленные образы и законченные сюжеты. Стены в правой половине комнаты покрывали фрески, в которых любой, хотя бы раз видевший картины Тристана, признал бы его кисть: уверенный, профессиональный мазок опытного художника.

— Ну, как тебе, сестрица? Уютно?

— Сколько ты пробыл здесь?

— Достаточно долго для того, чтобы научиться рисовать. Если начало истории тебе по душе, могу продолжить.

Сделав над собой усилие, Терри перевела взгляд с украшенных рисунками стен на брата.

— Ты кого-то убил?

— Юные леди не должны отвечать вопросом на вопрос. Так хочешь?

— Нет. То есть… хочу. Но нам лучше продолжить в другой раз.

***

14 июля 2009 года, поздний вечер

Треверберг

— Вас давно не было, мистер Хобарт. Распоряжусь накрыть ваш личный столик?

— Нет. Сяду в общем зале. С моего места сложно разглядеть красавиц, которые танцуют у шеста.

— Сегодня же решу этот вопрос с доктором Мори. Я уже говорила ему о том, что не у всех посетителей, сидящих в зоне для особо важных персон, есть возможность видеть происходящее на сцене. Видимо, он был занят.

Главный распорядитель клуба «Девять сов», черноволосая красавица Ангелина, облачилась в ядовито-зеленое платье. Блестки, которыми оно было вышито, в движении создавали эффект переливающейся кожи экзотической ящерицы. Если такая и существовала, то ее охотничье чутье было безошибочным, атака — молниеносной, а укус — смертельным. Женщина провела Тристана к столику в пятом от сцены ряду.

— Желаю приятно провести время, мистер Хобарт. Если вы голодны, распоряжусь принести меню.

В последние дни Тристан напряженно работал и не успел как следует отдохнуть. В такие моменты скорость и острота ума ему изменяли.

— Нет, благодарю. Только воды с лимоном. Как вы сказали? Доктор Мори?

Ангелина с улыбкой сложила руки на животе. Эта скромная поза выглядела забавно вкупе с ярким макияжем и практически обнаженной грудью.

— Наш новый хозяин.

— А куда подевался мистер Брэдфилд?

— Переключился на другие проекты. По правде говоря, мы вздохнули с облегчением. Он успешный бизнесмен, дал многим, кто здесь работает, шанс, но общаться с ним невозможно. Доктор Мори — совсем другое дело.

Доктор Мори. Он уже слышал это имя. Где? Ах да.

— Если я ничего не путаю, то мы говорим о докторе Вивиане Мори, компаньоне Адама Фельдмана? Они владеют маленьким ночным клубом в Мирквуде?

— Мы говорим о докторе Вивиане Мори, — кивнула женщина-ящерица. — Когда-то он жил в Мирквуде и владел маленьким ночным клубом вместе с Адамом Фельдманом. А теперь он владеет большим ночным клубом в Треверберге. Попрошу официантку принести вам воду с лимоном, мистер Хобарт