Один в поле воин - Тюрин Виктор Иванович. Страница 44

Теперь я просто смотрел на улыбающиеся и красные от мороза лица катающихся на коньках взрослых и детей. Клубы пара, вырывающиеся из ртов конькобежцев, смешивались с сигаретным и папиросным дымом от толпящегося у кромки катка народа.

Повернувшись спиной к катку, отправился в глубь парка. Прошел мимо будки проката коньков и ряда скамеек, на которых лежала одежка юных конькобежцев под охраной бабушек и дедушек. Те, кому не повезло, стояли, держали детскую одежду в руках. Тем временем из репродукторов полились слова новой песни:

Прошел мимо гуляющего народа, который пополнили мамы с маленькими детьми на санках, мимо начавшихся лыжных соревнований и вышел с другой стороны парка. Автоматически проверился. Интуиция молчала. Пошел к набережной, а потом вдоль нее, не торопясь, несмотря на мороз, двинулся в сторону «Метрополя». По дороге зашел в Елисеевский магазин, где в очередной раз полюбовался красивыми витринами и богатым ассортиментом, при этом неожиданно вспомнил о старшине Матвееве, которого хотел отблагодарить продуктами.

«Купил бы сейчас и отвез. Ему хорошо и мне приятно. Ну, нет так нет».

Отогревшись, вышел из магазина и отправился в гостиницу. Вернувшись в номер, переоделся и спустился в ресторан. После прогулки на свежем воздухе у меня разыгрался зверский аппетит. Заказал пару бутербродов с паюсной икрой, борщ по-украински и свинину в винном соусе, а так как все было вкусно и в меру горячо, оставил хорошие чаевые довольному официанту, после чего поднялся в свой номер.

После нашего разговора с Тейлором нетрудно было сделать кое-какие выводы, и я решил, что журналист в меру ловкий и хитрый человек, который пойдет ради денег на всё. Именно поэтому он не должен выпускать меня из виду, предлагая различные варианты сделки, но его не оказалось ни в вестибюле, ни перед моим номером. Это странное поведение никак не вписывалось в образ журналиста, заставляя думать, что я неверно его оценил. Спустя час у меня появилась мысль подняться в номер к журналистам, но я ее сразу откинул, так как нельзя было проявлять интерес к сделке, пусть сам крутится и ищет выход, но когда он не появился у меня с наступлением вечера, стало понятно, что-то пошло не так.

«Неужели я ошибся, и Тейлор только посредник? Если это так, то уже должен был появиться тот, кто стоит за его спиной. Хотя, может, Тейлор пытается собрать деньги?»

Ответов на эти вопросы у меня не было, поэтому я решил отложить их до появления журналиста. Сходив на ужин, я на обратном пути встретил Бена и спросил его о Тейлоре. Как оказалось, тот еще утром куда-то ушел и больше не возвращался.

Наутро приехали Вильсоны. Оба были в восторге от «града Петра». Мария не переставая с каким-то детским восторгом рассказывала о старинных домах и мостах Ленинграда. Слушая ее, я думал о том, что она скажет, если узнает об истории с маньяком. В конце завтрака официант нам передал, что был звонок из посольства и господина Вильсона там ждут. Я не думал, что его вызвали из-за меня, но при этом не сомневался, что про мои подвиги посол, пусть в двух словах, но обязательно упомянет. Впрочем, меня сейчас больше беспокоило другое – пропал Тейлор. Его не было уже сутки. Бен не знал, где он находится, и теперь терзался в сомнениях, сообщать послу о его исчезновении или еще подождать. Выплеснув на меня весь свой восторг от Ленинграда, Мария легла отдыхать после дороги, а я стал прикидывать, что можно предпринять в новой ситуации, если исходить из того, что из Грега вытащили нужную информацию, а затем убили.

«Дело закрутилось снова, а я опять слеп, как в самом начале. Чего мне теперь надо ожидать? Нового письма под дверь?»

Спустя четыре часа приехал Генри и постучал в мою дверь. Судя по тому, что он был в пальто и шапке, к себе он еще не заходил. Раздевшись, сел в кресло. Судя по серьезному лицу сенатора, мне нужно было готовиться к выволочке.

– Майкл, мне в посольстве рассказали какую-то страшную историю про маньяка-убийцу. Ты ничего мне не хочешь рассказать?

Без эмоций и коротко я изложил Генри краткую версию произошедших событий, исключив все лишние подробности, которые посчитал ненужными.

– Действительно, чудо, – констатировал сенатор. – Я даже представить не могу, что тебе пришлось пережить. Но что меня удивляет больше всего, так это то, что ты притягиваешь всякие неприятности, словно громоотвод молнии. Майкл, ты действительно не влез в какую-то плохую историю? Ответь мне, пожалуйста, честно.

– Клянусь. Ничего такого. Правда-правда, дядя Генри.

– Я тебе верю.

– Надеюсь, в посольство вас вызывали не из-за меня? – осторожно поинтересовался я.

– Нет. Как всегда, дела. Я почему сразу зашел сразу к тебе, Майкл. Думаю, Марии это необязательно знать. Ты со мной согласен?

– Полностью. Мне очень не хочется ее огорчать. Большое вам спасибо, дядя Генри.

– Ты всегда все понимаешь, Майкл, и это мне в тебе нравится. С этим все. Теперь у меня для тебя две новости. Во-первых, мы улетаем не в среду, а завтра. Чем вызван перенос, мне не известно, но нашу бронь на самолет перенесли. Если хочешь, можешь пойти погулять или пройтись по магазинам, но будет лучше, если посидишь в своем номере.

– Я так понимаю, случилось что-то серьезное?

– М-м-м. Не хотел говорить, да ладно. Дело в том, что сегодня утром нашли тело Грегори Тейлора.

– Тейлора?! Его убили?!

– Мне неизвестно, что случилось на самом деле, но об этом факте сегодня известил посла представитель Министерства иностранных дел. Он приезжал вместе со следователем, который будет вести это дело.

Я быстро сложил факты, которые мне сообщил сенатор, в одну цепочку, потом сказал:

– Пока мне понятно только одно, перенос нашего отлета организовал сам посол. Ему надо убрать меня, чтобы у нашего посольства было меньше точек соприкосновения с советскими властями.

Сенатор внимательно и с уважением посмотрел на меня:

– Молодец. С ходу сообразил. Ладно, я пойду. Немного отдохну, потом будем собирать вещи.

Он встал.

– Будешь в номере?

– Обещаю, что никуда не пойду.

– Очень хорошо.

Он взял шапку, перебросил пальто через руку и вышел из номера. Я закрыл за ним дверь и сел в кресло.

«Цепочка оказалась длиннее, чем я думал. Что мы имеем? Некто, владелец книги, нанимает человека, чтобы тот разыскал ему книгу в России, а в качестве силовой поддержки придает двух наемников. Кто-то стоял за Тейлором, но непонятно зачем его убирать, если он почти договорился. Да и сумма не такая уж большая. А может, прямо сейчас появились конкуренты? Ведь владельцу книги никакой разницы, кто принесет желаемое. Если это так, то убийство Тейлора могло быть совершено по трем причинам: выжать из него всю информацию, затем убрать его, чтобы не путался под ногами, и этим убийством попробовать запугать меня».

На следующее утро мы вылетели ранним рейсом Москва – Варшава – Берлин. Путешествие оказалось, мягко говоря, утомительным. Когда мы уже летели в Берлин, Мария, при ее выдержке, не удержалась и пожаловалась мне, что она сильно устала от этой серой и страшной страны, больше похожей на тюремную камеру. В Восточном Берлине мы и часа не задержались, сразу взяли такси и отправились в западный сектор.

Меня удивило отсутствие Берлинской стены, но это говорило лишь о моем плохом знании истории. Мне было просто неизвестно, что по рекомендации совещания секретарей коммунистических и рабочих партий стран Варшавского договора было принято решение возведения Берлинской стены, которое началось 13 августа 1961 года. Зачем? Для того чтобы прекратить повальное бегство противников коммунистического режима. Я не знал, что между 1945 и 1961 годами на Запад сбежало до 3,5 миллиона восточных немцев. Немалую роль здесь сыграла разница в качестве и доступности продуктов и товаров народного потребления между Западной и Восточной Германией.