Низвергнутый 4: Войны кланов (СИ) - Беляев Михаил. Страница 14
Поставив ведро, я набрал черпаком немного воды и полил на надгробье, как велит местная традиция. Камень потемнел, проявляя имя.
"Ямада Юджи".
Юмэми с грустной улыбкой встала рядом и, сложив ладони, опустила голову в молитве.
— Я давно не была у твоего отца... спасибо, что присматриваешь за нами, Юджи.
Стряхнув с могилы налетевшие листья, я положил у подножья камня часть цветов.
— Ты так и не сказала, где его похоронили. Я узнал сам.
— Я... не хотела тебя расстраивать, когда ты очнулся. Ты долго был в больнице, а потом начались неприятности с поступлением... много чего случилось. Давай лучше помолимся за твоего отца и купим благовоний домой.
— Тогда помолись ещё за одного человека.
Я подошел к соседней могиле и положил оставшуюся часть букета у второго камня. Юмэми встала рядом, медленно бледнея. Она знала, чья это могила, могла даже надпись не смотреть.
"Аями Ватацуми".
— Об этом ты тоже умолчала, чтобы не расстраивать?
— Эм, я не понимаю... — пробормотала она. — Откуда ты...
— Узнал о твоей сестре? Юмэми, как долго ты хотела скрывать это? — я достал из кармана рубашки помятую фотографию, найденную в нашем старом доме, и протянул ей. — Расскажи мне правду.
Она опустила голову и, сжав край юбки, тихо заговорила.
— У меня была сестра, Аями, мы близнецы. Мать отказалась от нас ещё в роддоме, но мы росли вместе, учились, и...
Она запнулась, но закончила.
— Она умерла за год до нашей свадьбы с Юджи. Вот и вся история. Рэйджи, ты привел меня сюда для того, чтобы увидеть слёзы родной матери?
— Я ведь уже говорил — ты мне не мать. Настоящая лежит здесь, — я кивнул на надгробие. — По крайней мере, её прах. Если ты не хочешь говорить правду, тогда давай я сам скажу её.
Достав папку, я один за другим начал вытаскивать документы и заговорил.
— Единственное, в чем ты не обманула — вы с Аями близнецы и из детдома. Как и Ямада Юджи. Там вы обе влюбились в него, но в этой борьбе ты проиграла сестре. В семнадцать лет, на последнем году старшей школы, она забеременела мной. Они с Юджи поженились, а ты...
— Не надо... — прошептала она.
— Это только начало. Через три года Аями действительно умерла. Тело ослабло после родов, она заболела и не смогла справиться с болезнью. У тебя таких проблем не было: ты была хороша в легкой атлетике, даже поступила в спортивный институт. Тебе прочили большое будущее. Но узнав, что Юджи и её маленький сын остались без матери, бросила всё. И предложила себя в качестве замены умершей сестре.
Она подняла взгляд, полный растерянности и непонимания.
— Зачем ты это вытащил?
Я ощутил навалившуюся на неё тяжесть. Юмэми даже говорила сквозь подступающий к горлу комок.
— Потому что ты не моя мать, Юмэми Ямада. И никогда не была ей. Мы не связаны кровью. И более того, я...
Она смотрела на меня большими заплаканными глазами. Недолюбленная. Нереализованная. Недооцененная. Я знал всё о ней, каждую частичку её жизни, хрупкой и фальшивой, как тонкое стекло ёлочной игрушки.
И своими руками ломал последнее, что оставалось.
С холодной неотвратимостью я закончил.
— Я — не твой сын. Не Рэйджи Ямада.
Ей глаза вздрогнули, по щекам скользнули слёзы. Капли начинающегося дождя глухо застучали по плитам надгробий, дороге, цветастому платью и щекам бледной, как бумага, женщины.
Ещё минута — и начнется настоящий ливень.
— Ты ведь и сама это уже поняла. По моему поведению, навыкам, привычкам, внешности. Даже это тело меняется — я же вижу, как ты смотришь на меня, пытаясь ухватиться за знакомые черты.
— Ты... — пролепетала она, качая головой. — Ты сошел с ума? Что ты такое говоришь?..
— Правду. Я — не Ямада Рэйджи, не твой приёмный сын. Мы вообще не связаны друг с другом, даже генетически.
В её глазах застыл немой вопрос.
— Моё имя — Гигас, и я бог, попавший в тело Рэйджи, когда он умер тем вечером вместе со своим отцом.
Взгляд Юмэми остекленел, она молча смотрела на меня, не в силах шевельнуться.
— Я знаю, что ты не веришь словам.
Шаг назад: над нашими головами возникла тонкая линза щита, широким зонтом укрывая от дождя. Капли лились вокруг сплошным потоком, но над нами не был они одной. Глубоко вдохнув, я взглянул в астрал: тонкая, чуть заметная плёнка каналов едва начала формироваться в самом низу четвертого сфирота.
Этого хватит.
Вокруг нас загорелись тусклые огни. Один за другим, дрожащие язычки энергии зажигались и гасли, сливаясь и переходя друг в друга. Собравшись в шар, они повисли над моей ладонью.
— Даже если я унаследовал от Юджи дар магии, то не смог бы творить два плетения, тем более без рук. Рэйджи больше нет. Есть только Гигас.
Шар энергии растаял. Я убрал документы обратно в папку и повернулся к Юмэми.
Она была в глубоком ступоре. Застывшие в немом непонимании глаза смотрели на меня так, словно видели призрака.
— Я знаю, что ты чувствуешь. Пустоту, настолько бесконечную, что больно дышать.
Всё, чем она жила, оборвалось в одночасье. Сестра, любимый мужчина... а теперь и сын. Больше нет никого.
— И даже так, ты не одна. Твоя фальшивая жизнь закончилась. Но я могу дать тебе новую жизнь. Это в моих силах.
Я легко, кончиками пальцев коснулся её мокрой щеки — и отдал ей малую толику сомы. Совсем немного — этого хватит, чтобы она ощутила прилив энергии.
На глазах кровь прилила к ее коже, вытесняя болезненную бледность.
— К-какую... жизнь? — еле слышно прошептала она. — Что ты хочешь?
— Я всё расскажу. Не здесь.
Осиротевшая женщина медленно опустила голову. Я взял Юмэми за руку и пошёл к выходу с кладбища, где нас дожидалась машина.
— Идём домой.
* * *
Всю дорогу она слепо смотрела в окно, не проронив ни слова. Мы мчались по залитым водой улицам, рассекая лужи, под свинцовым небом. Похоже, надолго зарядил...
Уже подъезжая к дому я заметил черную машину, стоявшую неподалеку. Такси остановилось, я под зонтом довел Юмэми до двери. Рядом стоял человек в костюме под черным зонтом, на груди — эмблема клана Могами.
Открыв дверь, я завел Юмэми внутрь, усадил на кухне и налил бокал вина.
— У меня есть одно неотложное дело, Юмэми. — подвинув к ней бокал, я невесомо коснулся её холодной скулы. — Я вернусь и мы ещё поговорим. Дождись меня.
Оставив её наедине с вином и собственными мыслями, я вышел за дверь, где меня дожидался один из безопасников клана Могами.
— Госпожа Фубуки просила передать — Рикка ушла из дома. С мечом.
— Идём, — велел я и направился за ним к черной машине. — Вы выяснили, куда она пошла?
— Да. — коротко кивнул он. — В "Дом белой цапли". Она возвращается в поместье своего клана.
* * *
Глава младшего рода Янага нетерпеливо поерзал в кресле. На широком дворе перед ним развернулась настоящая бойня, каких это место не видело добрый десяток лет. Восемь бойцов клана уже лежали на покрытой лужами брусчатке, сраженные соперницей, но он был уверен в победе, бой близился к закономерному концу.
Десяток эсперов его клана сжимали кольцо вокруг наглой девчонки. Раненая и измотанная, она медленно пятилась, держа окровавленный меч в дрожащих руках.
Девчонку, пригретую кланом Могами, было запрещено трогать. Приказ Императора. Но на своей земле, а "Дом белой цапли" достался именно клану Янага, он мог убить любого, кто вторгнется.
Тем более — бесстыжую соплячку, заявившую, что вернет дом своего рода.
— Предложу последний раз. Сдайся, и я сохраню тебе жизнь, — объявил он, давя улыбку.
Конечно, сохранит. Пленницу можно использовать как рычаг давления на Могами в грядущем переделе, или обменять на заводы или стратегические посты в правительстве. В крайнем случае, с ней можно и развлечься, предварительно отрезав язык, чтобы не сболтнула лишнего.