Как покорить маркиза - Грей Джулиана. Страница 10

Но кому придет в голову заботиться о неприметном, одиноком клерке, затерявшемся среди других таких же клерков в одной из адвокатских контор Темпла?

– Вот видите! Не подумали. – Он постучал пальцем по виску и наполнил вином два бокала. От созерцания прекрасного напитка, льющегося тягучей шелковистой струйкой, у Стефани потекли слюнки.

– Я очень благодарен вам за заботу. Мне неловко, что ради меня вам пришлось ехать через весь город.

– Ничего лучшего мне в голову не пришло. – Он поднял свой бокал. – Твое здоровье, приятель.

– За здоровье. – Они чокнулись, и она пригубила вино. Божественный напиток. Чудесный букет, изысканный, богатый, подлинный нектар, доставленный сюда столь необычным образом среди ночи. Она подняла глаза, которые невольно прикрыла, смакуя вино, и увидела, что маркиз внимательно разглядывает ее. – Сэр? – сказала она, но, о боже, это был не голос, а какой-то визг! Стефани никогда в жизни не визжала, даже тогда, среди ночи застав майора Хунхофа Бейдена в тот момент, когда он обменивал своего трофейного быка на норовистого белого козла с дурным характером.

Но взгляд голубых глаз Хэтерфилда был таким живительным! Божественно прекрасным! Казалось, к этому взгляду можно прикоснуться. И раствориться в нем без остатка, если забыть об осторожности.

В растревоженном мозгу Стефани возник закономерный вопрос. Почему, скажите на милость, знатный, богоподобный маркиз Хэтерфилд вдруг решил позаботиться о неприметном мистере Стефане Томасе и устроить для него пикник в Темпле?

– Наверное, вы задаетесь вопросом, почему я вдруг решил побеспокоиться о вас и лично приехал сюда, – словно прочитав ее мысли, сказал Хэтерфилд. – Немного сыра?

– Да, спасибо.

Хэтерфилд взмахнул ножом с изящной ручкой из слоновой кости, отрезал кусочек сыра и положил его на мягкую белую булочку.

– Должен признаться, мистер Томас, вы вызываете у меня любопытство.

– Любопытство? Я? – удивилась Стефани и, принимая у него из рук булочку с сыром, изобразила на лице святую невинность. У нее это прекрасно получалось, а может быть, ей просто так казалось. Но Бог свидетель, за плечами у нее были годы тренировки. Когда эрцгерцог Шлиссен-Плайссен с гневными криками скатился вниз по лестнице, оповещая всех собравшихся к завтраку, что кто-то заменил его одеяло маломеркой и что он из-за этого не выспался, выбор у юной озорной принцессы был невелик – либо сочувствовать бедняге с невинным видом, либо провести неделю, удерживая на голове тяжеленную Библию Гутенберга.

– Да, мистер Томас. Вы вызываете любопытство. Начнем с того, что вы совершенно не похожи на обычного судебного клерка. – С бокалом вина в одной руке и с булочкой, накрытой сыром, в другой, Хэтерфилд с неповторимой мужской грацией уселся на стул, который стоял позади него. Сияющая золотистая прядь волос соблазнительной волной спустилась на лоб, превратив молодого Аполлона в веселого Диониса.

Гм-м-м. Стефани обожала Диониса.

Она тоже плюхнулась на стул, желая уравнять себя в правах, и для пущей важности положила ногу на стол.

– На мой взгляд, если позволите, ваша светлость, вы тоже весьма странный маркиз. Эта ваша гребля. Без предупреждения привозите ужин для неприметных клерков. Наде-юсь, вы не состоите в клубе, члены которого напиваются до беспамятства и проигрывают состояния в карты? А нет ли у вас любовницы с парочкой незаконнорожденных детей? – Большой глоток вина. – Объяснитесь, прошу вас.

– Сначала вы, – сказал Хэтерфилд и смущенно закашлялся.

Стефани отвела в сторону руку с бокалом.

– Мне не в чем признаваться. Я весь перед вами. Скромный юноша, который стремится сделать карьеру на юридическом поприще.

– Неужели?

– Именно так.

Хэтерфилд откусил кусок булочки с сыром и начал не спеша жевать. Его теплый взгляд задержался на ее макушке, затем медленно, дюйм за дюймом, заскользил вниз, обволакивая каждую пуговку на ее жилетке, застежку на брюках, пока не остановился на носке ее ботинка, торчащего над столом. Он с трудом подавил желание.

– Похоже, удача на вашей стороне, вы ведь всегда можете рассчитывать на поддержку герцога Олимпии в достижении профессиональных высот.

По телу Стефани пробежала дрожь, казалось, даже одежда покрылась мурашками. Только бы он не заметил, как сильно бьется ее сердце под обтягивающей грудь жилеткой. Она собрала всю свою волю в кулак, чтобы казаться спокойной под его неторопливым, испытующим взглядом. Кажется, он задал ей вопрос. О чем?

– Вы сказали «Олимпии»? – пролепетала она.

– Да. Большая удача – заручиться поддержкой такого влиятельного человека.

– Он мой родственник. По материнской линии.

– Понятно. Ешьте свой ужин, Томас. Вам потребуется много сил.

Стефани никогда не была послушной девочкой, но, неожиданно для себя, энергично вонзила зубки в булочку с сыром.

– А вы, сэр? – спросила она с набитым ртом и с напускной небрежностью, придав голосу неженственные, грубоватые нотки. – Разве вы не торопитесь к своей любовнице сегодня вечером?

– У меня нет любовницы, мистер Томас.

Ей показалось или он действительно выделил слово «мистер»? Ей показалось или уголки его губ действительно насмешливо дрогнули? Стефани закинула вторую ногу на стол и скрестила обе ноги.

– Давайте выкладывайте, ваша светлость, – сказала она. – Мы ведь мужчины, не так ли? Такой прекрасный молодой человек, великолепный, здоровый экземпляр. У нас, мужчин, есть потребности, не так ли? Здесь нечего стыдиться.

– Я польщен, что вы так высоко оценили мои мужские достоинства, мистер Томас, но боюсь, придется вас разочаровать. – Он развел руками. – Нет у меня любовницы.

– Понимаю. Видимо, у вас слишком богатый выбор?

– Честно говоря, я никогда не содержал любовниц. – Хэтерфилд пожал плечами и допил вино, ни на секунду не отрывая взгляда от глаз Стефани. Он подался вперед и наполнил свой бокал.

– Вот как, – сказала Стефани и только открыла рот, чтобы спросить: «Почему?», как ее посетила ужасная догадка.

Любовницы у маркиза нет. Теплый взгляд, неустанно скользящий по брюкам Стефани. Нереальная, богоподобная красота. Отсутствие усов, гладкие щеки без намека на щетину, нежная кожа, словно у мальчика.

От неожиданной догадки у Стефани пересохло во рту, возникло странное чувство разочарования. Но и разочарованием это трудно было назвать. Просто подобная мысль ей и в голову не могла прийти… К тому же надо было постоянно думать о собственной маскировке… Но, если поразмыслить, она ведь была принцессой, и стоило ей только заявить об этом, то, возможно, не пришлось бы…

И все-таки что-то смущало. Он был таким… таким неотразимым. Развалившись на стуле, удерживая на ладони бокал, он потягивал красное вино с королевской грацией. Словно великолепный золотистый леопард, готовый в любую секунду вонзить острые когти в свою жертву. При одном только взгляде на него у Стефани внутри все обрывалось. И возникало непреодолимое желание ощутить прикосновение этих больших мозолистых рук к ее телу, почувствовать кожей его широкую грудь…

Какой стыд. Впрочем, стыдиться было нечего. Ибо этому не суждено произойти.

– Надо же, – сказала она, уткнувшись в бокал с вином. – Думаю, все дамы Лондона разочарованы и убиты горем.

– Об этом мне ничего не известно, – сказал Хэтерфилд. – Я довольно скучный человек. Встаю на рассвете, а в десять уже в постели. Холостяцкие привычки, так сказать. Парочка инвестиций приносит кое-какую прибыль. На жизнь хватает, но все это не делает меня завидным женихом.

– Я не думал, что все настолько прозаично.

– Естественно. – Хэтерфилд поставил бокал на стол и подался вперед. Сцепив пальцы, он с улыбкой посмотрел на нее. – А вот вы – другое дело… Я не могу избавиться от ощущения, что в вашей голове происходит много интересного.

– Нет-нет. Вы ошибаетесь. – Стефани сняла ноги со стола и переложила пару папок с места на место. – У меня лишь одно стремление – изучать юриспруденцию и тому подобное.