Мрачный Жнец (сборник) - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 223

Когда облако ледяной пыли наконец осело, их взору открылось ровное заснеженное поле.

– Ну вот, как будто ничего и не было, – подвела итог Сьюзен и повернулась к стонущему юноше. – Ну а ты как тут оказался?

– Не знаю. Открыл. Глаза. И увидел.

– Кто ты вообще такой?

– По… по-моему, меня зовут Перепой. И я… я о боже похмелья.

– А что, существует бог похмелья?

– О боже похмелья, – поправил ее юноша. – Когда я являюсь к людям, они сразу хватаются за голову и стонут: «О боже…» Кстати, сколько вас тут?

– Кого сколько? Вообще-то, я тут одна.

– А, хорошо. Здорово…

– Никогда не слышала о боге похмелья.

– Но ты слышала о Запое, боге вина? Ой.

– Да, конечно.

– Жирный такой, с венком из виноградных листьев на голове и всегда с бокалом в руке… О боже… Ты в курсе, почему он такой веселый? Почему у него такое радостное лицо? Потому что Запой знает: на следующее утро он будет чувствовать себя просто прекрасно. Ведь это я…

– Вместо него страдаешь от похмелья ты? – догадалась Сьюзен.

– А я ведь даже не пью! Ой! Но кто просыпается каждое утро, уткнувшись в сортир? Ай! – Юноша замолчал и опять схватился за голову. – Слушай, голова может быть подбита изнутри собачьей шерстью?

– Вряд ли.

– А. – Перепой закачался. – Знаешь, иногда говорят: «Вчера выпил пятнадцать кружек пива, а проснулся свежий как огурчик»?

– Да, иногда я такое слышала.

– Сволочи! Ведь это я просыпаюсь утром в тарелке с полупереваренным чили. О, как я мечтаю открыть утром глаза и увидеть, что моя голова ни к чему не прилипла! – Он замолчал. – В этом лесу водятся жирафы? – спросил вдруг Перепой.

– Здесь? Нет, по-моему.

Он встревоженно смотрел куда-то поверх головы Сьюзен.

– Цвета индиго, растянутые такие и все время мигающие?

– Очень сомневаюсь.

– Ну и хорошо. – Перепой едва стоял на ногах. – Прости, кажется, завтрак просится наружу.

– Но уже поздний вечер!

– Правда? Значит, ужин.

Перепой аккуратно сложился и упал на снег за деревом.

– Тот еще пацан, правда? – раздался голос с ветки. Это был ворон. – Пить надо меньше!

После шумной интерлюдии о боже похмелья снова появился из-за дерева.

– И еда… – пробормотал он. – Я ведь ничегошеньки не ем, но она все выходит и выходит…

– Что ты там делал? Ну, в Замке Костей? – спросила Сьюзен.

– Ой! Понятия не имею, – признался о боже. – Еще повезло, что я не держал в руках дорожный знак и не был одет в… – Он неожиданно замолчал и поморщился. – И на мне не было женского белья. – Перепой вздохнул. – Кто-то где-то хорошо поразвлекся, – промолвил он с тоской в голосе. – И это был точно не я. А жаль.

– Попробуй что-нибудь выпить, – посоветовал ворон. – Опохмелись. Клин клином вышибают.

– Но как ты здесь очутился? – настаивала Сьюзен.

О боже оставил бесплодные попытки сфокусировать презрительный взгляд на вороне.

– Не знаю, – пожал плечами он. – А здесь – это где?

Сьюзен посмотрела туда, где только что высился замок.

– Вон там буквально пару мгновений назад стояло одно очень важное здание, – сказала она.

О боже осторожно кивнул.

– Я часто вижу то, чего мгновение назад еще не было, – признался он. – И то, что еще через мгновение уже не вижу. Хоть за это спасибо уж не знаю кому. В общем и целом я стараюсь не запоминать свои видения.

Он снова сложился и упал на снег.

«От замка ничего не осталось, – подумала Сьюзен. – Ничего, кроме мелких льдинок и ветра».

Она снова почувствовала уверенность, что замок не просто исчез. Нет… его тут никогда и не было. Поэтому нет руин, не осталось ни единого свидетельства…

Место было достаточно странным. Согласно легендам, именно здесь жил Санта-Хрякус. Странно, если подумать. Трудно было даже представить, чтобы тут обитал веселый игрушечных дел мастер.

Ветер свистел в деревьях. Снег падал с ветвей. Откуда-то из мрака донесся топоток мелких копытцев.

Похожая на паука фигурка скользнула по сугробу, приземлилась прямо на голову валяющегося без сознания бога и уставилась на Сьюзен глазками-пуговками.

– Не возражаешь? – осведомился бесенок, доставая из ниоткуда свою огромную киянку. – Работу нужно выполнять, несмотря на метафорические, вернее, фольклорные убеждения.

– Слушай, сгинул бы ты, а?

– Думаешь, я плохой? Подожди, вот скоро розовые слоны прилетят, – пообещал бесенок.

– Я тебе не верю.

– Они вылезают из его ушей и с противным чириканьем кружат вокруг головы.

– А, – глубокомысленно изрек ворон. – Очень похоже на малиновок. От них всего можно ожидать.

О боже опять застонал.

Сьюзен вдруг поняла, что не хочет бросать его тут. Он ведь человек. Во всяком случае, внешне. Две руки, две ноги. А здесь он может замерзнуть. Конечно, божество, пусть даже о божество, вряд ли способно замерзнуть, и все равно… Человек человека в беде не бросит. Сьюзен мысленно даже похвалила себя за нормальное, человеческое мышление.

Кроме того, у Перепоя могли быть некоторые ответы – если, разумеется, она сумеет привести его в состояние, в котором он сможет понимать ее вопросы.

С опушки скованного морозом леса за ними наблюдали звериные глаза.

Господин Крохобор сидел на мокрых ступеньках и рыдал. Ближе к отделу игрушек подобраться он не мог. Всякий раз, когда он пытался туда подойти, людским течением его тут же уносило прочь.

– Доброго вечера, сударь, – услышал он чей-то голос.

Перед ним стоял маленький человечек, весь какой-то кривоватый и неправильный.

– Ты один из эльфов? – наконец спросил господин Крохобор, мысленно перебрав все возможные варианты.

– Совсем нет, сэр. Никакой я не эльф, а капрал Городской Стражи Шнобби Шноббс, а это констебль Посети, сэр. – Существо посмотрело на клочок бумаги, зажатый в руке. – А ты, насколько понимаю, господин Крохобой?

– Крохобор!

– Да, да, все верно. Итак, ты послал сообщение в штаб-квартиру Стражи, и мы отреагировали с достойной похвалы скоростью, сэр, – сообщил капрал Шноббс. – Несмотря на канун страшдества, и работы у нас по самое не хочу, а тут еще страшдественская попойка ждет не дождется, сэр… Впрочем, это не так важно, сэр, поскольку наш Горшок, вернее, констебль Посети, присутствующий здесь и сейчас, не пьет, ему запрещает религия, тогда как я пью, но все равно пришел, ведь это мой гражданский долг, сэр!

По окончании данной тирады Шноббс бодро отдал честь – или то, что, по его мнению, сходило за честь. Разумеется, он мог бы добавить нечто вроде: «И такой богатый ублюдок, как ты, должен отблагодарить упомянутого выше капрала праздничной бутылочкой, а то и двумя или еще каким-нибудь ощутимым способом выразить свою благодарность», однако не добавил. Все это и так было написано у него на лице. В подобных случаях даже уши Шноббса могли говорить.

К сожалению, господин Крохобор находился в настроении, не способствующем сообразительности. Он встал и указал дрожащим пальцем на верхнюю площадку.

– Я хочу, чтобы вы поднялись туда, – сказал он, – и арестовали его!

– Арестовали кого, сэр? – уточнил капрал Шноббс.

– Санта-Хрякуса!

– За что, сэр?

– За то, что он нагло сидит в гроте и раздает детям подарки!

Капрал Шноббс задумался.

– Сэр, может, ты по случаю праздника того? Ну, рюмашка, другая, третья?.. – с надеждой спросил он.

– Я не пью.

– Очень мудро, сэр, – одобрил констебль Посети. – Алкоголь – позор души. Святой Урн, книга вторая, стих двадцать четвертый.

– Я не совсем понял, сэр, – с некоторым недоумением признался капрал Шноббс. – Я полагал, что Санта-Хрякус как раз и должен раздавать детям подарки.

Теперь уже господину Крохобору пришлось призадуматься. Он еще не успел рассортировать в голове события, успел лишь осознать их неправильность.

– Но этот Санта-Хрякус – самозванец! Он ненастоящий! – наконец воскликнул он. – О да! Он пробрался сюда обманом!