Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 101

Эдди наконец-то все понял. Он предполагал, что когда-то в своей жизни наверняка сталкивался с добротой, да только, честно говоря, никак не мог вспомнить, кто и когда относился к нему по-доброму.

После того, как они уселись в кресла-качалки, горожане приближались к ним очень осторожно, по одному, по двое, далеко не все. Но, поскольку никого не превратили в камень и никто не получил пулю в лоб, осмелели, завязался разговор, послышался смех, так что они все подходили и подходили. Когда ручеек превратился в поток, Эдди на своей шкуре испытал, каково это, быть публичной фигурой. Как это трудно, как изматывает. Они хотели получить простые ответы на тысячу трудных вопросов. Откуда стрелки пришли и куда идут — стали лишь первыми. На некоторые вопросы Эдди отвечал честно, но в основном использовал опыт политиков, которые стараются, ничего не говоря по существу, добиться максимального доверия избирателей. Отметил для себя, что и его друзья придерживаются того же принципа. Нет, разумеется, они не лгали, но говорили далеко не всю правду и при этом подчеркивали собственную значимость. И каждый из их собеседников хотел, чтобы ему смотрели прямо в глаза, а по завершению разговора искренне желали всего наилучшего. Даже Ыш принимал участие в той важной миссии, что выпала на их долю: расположить к себе горожан. Его то и дело гладили, заставляли говорить, пока Джейк не поднялся, вновь вошел в магазин и попросил у Эбена Тука миску с водой. Этот господин дал ему жестяную кружку и сказал, что он может наполнить ее из корыта у магазина. Горожане задавали ему вопросы и когда он спускался с лестницы и наполнял кружку водой. Ыш вылакал ее досуха и Джейк вновь прогулялся к корыту и обратно.

В общем, эти пять часов стали самыми долгими в жизни Эдди, и он подумал, что быть знаменитостью, конечно, приятно, но очень уж нелегко. К тому времени, когда стрелки наконец-то покинули крыльцо и направились к дому отца Каллагэна, они поговорили практически со всеми горожанами и со многими фермерами, ранчерами, ковбоями и наемными работниками. Новости расходились быстро: пришельцы из другого мира сидят на крыльце магазина Тука, и если ты хочешь поговорить с ними, они с тобой поговорят.

А теперь, клянусь Богом, эта женщина… этот ангел… упомянула о кроватях.

— Сколько у нас времени? — спросил он Розалиту?

— Отец вернется через час, — ответила она, — но есть он будет не раньше шести, и при условии, что ваш старший вернется к этому времени. Я могу разбудить вас в половине шестого. У вас будет время помыться. Пойдет?

— Да, — улыбнулся ей Джейк. — Я не знал, что разговоры с людьми могут быть такими утомительными. Да и в горле от них пересыхает.

Розалита кивнула.

— В кладовой есть кувшин холодной воды.

— Я должна помочь приготовить еду, — сказала Сюзанна и тут же сладко зевнула.

— Мне поможет Сари Адамс, — ответила Розалита, — да и потом, горячего не будет. Так что идите. Отдохните. Вы все вымотались, это видно.

В кладовой Джейк вволю напился, потом налил воду в миску и отнес Ышу в спальню отца Каллагэна. Он чувствовал себя виноватым в том, что собрался улечься в чужую постель (да еще привел с собой ушастика-путаника), но увидел, что одеяло на узкой кровати Каллагэна откинуло, подушка взбита, а простыни так и манят его. Поставил миску на пол, и Ыш тут же принялся лакать воду. Джейк же разделся, оставшись лишь только что купленном нижнем белье, лег и закрыл глаза.

«Наверное, уснуть-то я и не смогу, — подумал он. — Я же никогда не спал днем, даже раньше, когда миссис Шоу называла меня Бамой».

Но минутой позже уже тихонько похрапывал, прикрыв глаза рукой. Ыш спал на полу рядом с ним, положив нос на левую лапу.

Эдди и Сюзанна сидели бок о бок на кровати в спальне для гостей. Эдди никак не мог поверить что такое возможно: не просто поспать днем, но поспать в настоящей постели. Роскошь, однако. Более всего ему хотелось, лечь, обнять Сюзи, да так и заснуть, но сначала предстояло закончить одно дельце. Которое не давало ему покоя весь день, даже в самом разгаре беседы с горожанами.

— Сюзи, я насчет деда Тиана…

— Не хочу об этом слышать, — отрезала она.

В удивлении его брови взлетели вверх. Хотя такого ответа ему следовало ожидать.

— Мы к этому вернемся, но не сейчас, — добавила она. — Я устала. Хочу спать. Расскажи Роланду о том, что узнал у старика, расскажи Джейку, если хочешь, а мне — не надо. Пока не надо, — она сидела рядом с ним, ее коричневое бедро касалось его белого, ее карие глаза всматривались в его светло-коричневые. — Ты меня слышишь?

— Слышу тебя очень хорошо.

— Тогда я говорю, спасибо тебе, большое спасибо.

Он рассмеялся, обнял ее, поцеловал.

И вскоре они заснули, обнявшись, соприкасаясь лбами. Прямоугольник света двигался по их телам по мере того, как садилось солнце. Теперь оно садилось на западе, во всяком случае, в этот день. Роланд это видел, когда ехал к дому Старика, не спеша, высвободив ноги, которые донимала боль, из стремян.

Розалита вышла ему навстречу.

— Хайл, Роланд… долгих дней и приятных ночей.

Он кивнул.

— И тебе в два раза больше.

— Как я поняла, ты хочешь попросить некоторых из нас побросать тарелки в Волков, когда они придут в Калью.

— Кто тебе это сказал?

— Ну… нашептала одна маленькая птичка.

— Понятно. И что ты скажешь? Если я попрошу?

В усмешке она оскалила зубы.

— Ничего в жизни не доставит мне большего удовольствия, — зубы исчезли, усмешка сменилась улыбкой. — Хотя мы вдвоем тоже могли бы получить удовольствие, не дожидаясь прихода Волков. Видишь мой маленький домик, Роланд?

— Ага. И ты снова разотрешь меня этим волшебным маслом?

— А тебя надо растереть?

— Ага.

— Растереть сильно или мягко?

— Я слышал, что именно сочетание первого и второго дает наилучший эффект.

Она обдумала его слова, рассмеялась и взяла за руку.

— Пошли, пока солнце светит, а этот маленький уголок мира спит.

Он с готовностью пошел и отдал должное секретному роднику, обрамленному сладким мхом, который она ему показала.

Каллагэн вернулся в половине шестого, примерно в то время, когда Розалита разбудила Эдди, Сюзанну и Джейка. В шесть Розалита и Сари Адамс подали ужин на застекленном, выходящим до двор крыльце-веранде, зелень, овощи и холодную курятину. Роланд и его друзья ели с аппетитом, стрелок еще дважды наполнял тарелку. Каллагэн, с другой стороны, едва прикоснулся к еде. Загар на его лице, признак здоровья, не мог скрыть темных мешков под глазами. А когда Сари, веселая, полная, но очень подвижная женщина, поставила на стол пирог, отрицательно покачал головой.

Наконец, на столе остались только чашки и кофейник. Роланд достал кисет, вопросительно посмотрел на Каллагэна.

— Конечно, кури, — кивнул тот, возвысил голос. — Рози, принеси какую-нибудь посудину для пепла.

— После такой еды я готов слушать тебя до утра, — заметил Эдди.

— Я тоже, — согласился Джейк.

Каллагэн улыбнулся.

— В отношении вас, парни, у меня те же чувства, он налил себе кофе. Розалита принесла Роланду глиняную плошку. После ее ухода Старик продолжил. — Лучше бы я позавчера рассказал мою историю до конца. А то проворочался всю ночь, думая о том, как рассказывать остальное.

— Тебе станет легче, если я скажу, что часть твоей истории мне уже известна? — спросил Роланд.

— Скорее нет, чем да. Ты ходил с Хенчеком в Пещеру двери, не так ли?

— Да. Он сказал, что говорящая машина, которая помогла им найти тебя, исполняла песню, и ты плакал, когда слушал ее. О какой песне идет речь?

— «Кто-то сегодня спас мне жизнь», да. И у меня нет слов, чтобы описать, до чего же это странно, сидеть в хижине Мэнни в Калья Брин Стерджис, смотреть на темноту Тандерклепа и слушать Элтона Джона.

— Подожди, подожди, — подала голос Сюзанна. — Ты очень уж далеко убежал от нас, отец. Мы остановились на Сакраменто. 1981 год, ты только что узнал, что твоего друга порезали так называемые Братья Гитлеры, — с Каллагэна она перевела строгий взгляд сначала на Джейка, потом на Эдди. — Я должна отметить, господа, что с того времени, как я покинула Америку, вы, похоже, не добились особого прогресса в вопросе мирного сосуществования людей с разным цветом кожи.