Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 86

Она вскинула брови.

— Чего, чего?

— Сделаю, — он улыбался. — Поверь мне, сделаю, — он обнял ее за шею, потянул на себя, поцеловал в лоб, нос, в губы. Близнецы смеялись и хлопали. Аарон пускал пузыри. На крыльце то же самое проделывал и старик.

Все они после таких физических нагрузок проголодались, и с помощью Сюзанны, подвозившей блюда на своем кресле, Залия накрыла длинный дощатый стол во дворе. Откуда, по мнению Эдди, открывался отличный вид. У подножия холма, на котором находился дом, он видел поле созревшего риса, доросшего до плеча взрослого человека. А за полем поблескивала под лучами заходящего солнца река.

— Скажи нам слово, Залия, если не возражаешь, — попросил Тиан.

Залии такое предложение очень даже понравилось. Потом Сюзанна рассказала Эдди, что ранее Тиан не обращал особого внимания на религию жены, но все изменилось после того, как отец Каллагэн неожиданно поддержал его в Зале собраний.

— Склоните головы, дети.

Четыре головы склонились, шесть, считая рунтов. Лайман и Лиа так крепко зажмурились, что казалось, будто у них что-то болит. Руки, чистенькие, розовые, они положили на стол.

— Благослови еду на нашем столе, Господи, и позволь поблагодарить Тебя за нее. Спасибо Тебе, что послал нам гостей, и пусть они радуются нашей компании, а мы — их. Избавь нас от ужаса, который прилетает в полдень, и того, что крадется в ночи. Мы говорим, спасибо тебе.

— Спасибо! — хором откликнулись дети, так громко, что задребезжали стекла.

— Во имя Бога-Отца и Его сына, Человека-Иисуса.

— Человека-Иисуса! — прокричали дети. Эдди подивился, заметив, что дед Тиана, на шее которого висело такое же большое распятие, как у Залмана и Тиа, во время молитвы сидел с открытыми глазами, неспешно ковыряя в носу.

— Аминь.

— Аминь!

— КАРТОШКА! — завопила Тиа.

Тиан сидел у одного торца длинного стола, Залия — напротив. Близнецов не сослали в гетто «детского стола», как всегда случалось с Сюзанной и ее двоюродными братьями и сестрами на семейных торжествах. Их усадили по одну сторону общего стола, младшие — посередине, старшие — по флангам. Хеддон помогал Лие, Хедда — Лайману. Сюзанна и Эдди сидели напротив детей, Залман — слева от Сюзанны, Тиа — справа от Эдди. Аарон сначала устроился на коленях матери, а когда ему там надоело, перебрался к отцу. Старика посадили рядом с Залией, которая наполняла его тарелку, резала мясо на очень мелкие кусочки и действительно выпирала подливу, текущую по подбородку. Тиан мрачно взирал на все это, но, надо отдать ему должное, никак не комментировал, с дедом не разговаривал, разве что один раз спросил, не хочет ли тот хлеба.

— Рука у меня еще шевелится. Если захочу — возьму, — ответил старик и в доказательство поднял плетеное блюдо с хлебом. Получилось неплохо, для джентльмена столь преклонного возраста, но он смазал впечатление, перевернув баночку с вареньем. «Дерьмо!» — выкрикнул он.

Четверо детей переглянулись, потом прикрыли рты и сдавленно захихикали. Тиа отбросила голову и загоготала, уставившись в небо. При этом локтем двинула Эдди в ребра, едва не сбросив со стула.

— Не надо бы произносить такие слова в присутствии детей, — пожурила старика Залия.

— Извини, — ответил тот. Эдди не сомневался, что Хейми Джеффордс ответил бы не столь смиренно, если б услышал подобное замечание от внука.

— Позволь положить тебе на тарелку немного варенья, дедушка, — Сюзанна взяла баночку из рук Залии. Старик не сводил с нее восхищенных глаз.

— Не видел настоящую коричневую женщину лет сорок, не меньше, — сказал ей старик. — Раньше они приплывали на баржах, а теперь — нет.

— Я надеюсь, ты не очень огорчился, узнав, что мы еще существуем, не исчезли с лица земли, — Сюзанна улыбнулась старику. И его губы растянулись в беззубой улыбке.

Стейк оказался жестким, но вкусным, жареные початки ничуть не хуже приготовленных в лесу Энди. Миску с картофельным пюре, огромную, как таз, пришлось наполнять дважды, горшок с подливой — трижды, но полным откровением для Эдди стал рис. Залия приготовила из него три блюда, и, по мнению Эдди, каждое могло получить высший приз на конкурсе кулинаров. Но для Джеффордсов, похоже, это была обычная, повседневная еда, не какие-то деликатесы. На сладкое подали яблочный пирог, после чего детей отправили поиграть. Дед поставил эффектную точку, громко рыгнув.

— Мы говорим, спасибо тебе, — сказал он Залии и трижды похлопал себя по шее. — Вкусно, как всегда, Зи.

— Мне очень приятно, что тебе нравится приготовленная мною еда, дедушка, — ответила она.

Тиан что-то буркнул себе под нос, потом повернулся к старику.

— Дед, эти двое хотят поговорить с тобой о Волках.

— Только Эдди, если ты не возражаешь, — быстро вставила Сюзанна. — Я помогу убрать со стола и помыть грязную посуду.

— В этом нет необходимости, — возразила Залия. Эдди видел, как взглядом она говорит Сюзанне: «Останься, ты ему понравилась», — но Сюзанна то ли не заметила этот взгляд, то ли сознательно проигнорировала.

— Думаю, есть, — с легкостью, свидетельствующей о долгой практике, она перебралась со стула в свое кресло. — Ты поговоришь с моим мужем, не так ли, сэй Джеффордс?

— Все это произошло очень уж давно, — по тону старика отказа не чувствовалось. — Не знаю, смогу ли я вспомнить. Моя память все больше похожа на сито.

— Но я послушаю то, что ты вспомнишь, — успокоил его Эдди. — Мне важно каждое твое слово.

Тиа загоготала, словно он сказал что-то очень уж смешное. Залман последовал ее примеру, потом рукой, огромной, как разделочная доска, подхватил из миски остатки картофельного пюре. Тиан звонко шлепнул его по руке.

— Нельзя этого делать. Сколько раз я могу тебе это повторять?

— Ладно, — кивнул старик. — Я поговорю с тобой, если ты будешь слушать, мальчик. На что еще я способен в эти дни, кроме болтовни? Помоги мне добраться до крыльца, потому что спускаться по ступенькам куда легче, чем подниматься. И если ты принесешь мне мою трубку, дочка, я буду тебе очень признателен, потому что трубка помогает человеку думать, точно помогает.

— Разумеется, — принесу, — ответила Залия, оставив без внимания очередной мрачный взгляд мужа. — Прямо сейчас.

— Все это случилось очень давно, ты должен понимать, — начал старик, как только Залия Джеффордс устроила его в кресле-качалке, подложив под поясницу маленькую подушку и сунув в руку раскуренную трубку. — Не могу точно сказать, приходили с тех пор Волки дважды или трижды, но к тому моменту я прожил на земле девятнадцать жатв, а сколько прошло лет потом не знаю, сбился со счета.

На северо-западе великолепный багрянец заката уже потускнел. Тиан ушел в хлев, к домашней скотине, вместе с Хеддой и Хеддоном. Младшие близнецы были на кухне. Гиганты, Тиа и Залман, стояли в дальнем конце двора, смотрели на восток, не разговаривая, не шевелясь. Они напоминали каменных истуканов острова Пасхи с фотографии, которую Эдди когда-то видел в «Нейшнл джеографик». От одного взгляда на них по его коже бежали мурашки. Радовало лишь то, что старик сохранял ясность ума и, несмотря на шамканье и акцент, Эдди удавалось понять практически каждое слово. Во всяком случае, пока.

— Я не думаю, что годы, прошедшие после того появления Волков, имеют значение, сэр, — вставил Эдди.

Брови деда приподнялись. С губ сорвался хриплый смешок.

— Сэр, однако! Давно не слушал этого слова. Уже и не упомню, когда. Ты, должно быть, с севера.

— Пожалуй, что да, — ответил Эдди.

Старик надолго замолчал, глядя на темнеющий горизонт. Потом в некотором удивлении повернулся к Эдди.

— Слушай, мы уже поели? Выпили и закусили?

У Эдди упало сердце.

— Да, сэр. За столом, который стоит по другую сторону дома.

— Я вот почему спрашиваю. Если мне надо чего-то рассказать, то лучше всего я рассказываю после вечерней еды. Вот и хочу знать, мы уже поели или нет.