Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 95

— Нет?

— Я просто не мешал естественному ходу событий. Эдди рассказал о Сюзанне только по одной причине. Они остались вдвоем, вот я и боялся, что он, узнав о ее странствиях, попытается разбудить Сюзанну. Боялся, что может произойти между ними, когда он ее разбудит.

— А почему просто не сказать ей?

Роланд вздохнул.

— Послушай меня, Джейк. Когда мы были мальчиками, Корт занимался нашим физическим воспитанием. Ванни — духовным. Оба пытались научить тому, что знали об этике. Но по обычаям Гилеада, наши отцы учили нас всему, что касалось ка. А поскольку отцы у нас всех были разные, каждый из нас, оставляя позади детство, имел свое представление о том, что есть ка и что ка делает. Ты это понимаешь?

«Я понимаю, что ты уходишь от ответа на простой вопрос», — подумал Джейк, но кивнул.

— Мой отец много чего рассказывал мне на сей предмет, и большая часть рассказанного им благополучно забылась, но одно я помню четко. Когда у тебя нет уверенности, предоставь ка определять курс.

— Значит, все дело в ка, — в голосе Джейка слышалось разочарование. — Роланд, пользы от этого немного.

Стрелок уловил тревогу в голосе Джейка, но куда больше его задело разочарование. Он повернулся в седле, открыл уже рот, собрался что-то сказать в подтверждение своих слов, и закрыл рот. Не стал ничего подтверждать, сказал правду.

— Я не знаю, что делать. Не хочешь ли подсказать мне?

Лицо мальчика до корней волос залила краска, и Роланд понял, что мальчик думает, что он издевается над ним. Злится на него. Такое отсутствие взаимопонимания пугало. «Он прав, — подумал стрелок. — Наш ка-тет дал трещину. Да помогут нам боги».

— Не думай так, — добавил Роланд. — Слушай меня, прошу… и слушай внимательно. В Калье Брин Стерджис нам предстоит схватка с Волками. В Нью-Йорке — с Балазаром и его «джентльменами». И произойдет это в самом скором времени. Досидит ли ребенок в чреве Сюзанны до того, как эти проблемы разрешатся, так или иначе? Я не знаю.

— Она даже не выглядит беременной, — пробормотал Джейк. Щеки его чуть побледнели, но головы он не поднимал.

— Согласен, не выглядит, — кивнул Роланд. — Груди у нее чуть налились, может, увеличились и бедра, но это единственные признаки. Так что у меня есть основания надеяться. Я должен надеяться, должен и ты. Потому что, еще до Волков и до розы нам придется решать вопрос с Тринадцатым Черным. Думаю, я знаю, что надо с ним сделать, надеюсь, что знаю, но сначала я должен вновь поговорить с Хенчеком. И нам еще предстоит дослушать до конца историю отца Каллагэна. Ты думал о том, чтобы самому рассказать все Сюзанне?

— Я… — Джейк прикусил губу и замолчал.

— Вижу, что думал. Выброси эти мысли из головы. Если что-то и может, за исключением смерти, навсегда порушить нашу дружбу, так это твой разговор с ней без моего разрешения, Джейк. Я — твой старший.

— Я это знаю! — Джейк чуть ли не кричал. — Не думай, что я этого не знаю.

— А ты думаешь, мне это нравится! — возвысил голос и Роланд. — Или ты не видишь, насколько мне было легче до того… — он замолчал, в ужасе от тех слов, которые хотел произнести.

— До того, как появились мы, — ровным голосом закончил за него Джейк. — Но знаешь, что я тебе скажу? Мы об этом не просили, ни один из нас.

«И я не просил тебе сбросить меня в пропасть. Убить меня».

— Джейк… — стрелок вздохнул, поднял руки, они вновь упали на бедра. Впереди показался поворот к ферме Джеффордсов, где их ждали Эдди и Сюзанна. — Я могу только повторить уже сказанное: когда человек не уверен в том, что хочет ка, лучше всего предоставить ка полную свободу. Если же человек пытается вмешаться, он наверняка все сделает неправильно.

— В королевстве Нью-Йорк это называется «умыть руки», Роланд. Ты не можешь предложить своего решения, вот и не противишься чужому, пусть оно тебе и не нравится.

Роланд задумался. Губы его затвердели.

— Ты попросил меня командовать твоим сердцем.

Джейк кивнул.

— Тогда слушай меня. Первое, я говорю, что мы втроем, ты, я и Эдди, поговорим с Сюзанной до прихода Волков, расскажем ей все, что знаем. Что она беременна, что отец этого ребенка — демон, что она создала вторую личность, женщину по имени Миа, которая и стала матерью этого ребенка. Второе, я говорю, что до нашего разговора с ней мы эту тему больше обсуждать не будем.

Джейк жадно ловил каждое слово, на лице ясно читалось облегчение.

— Ты серьезно?

— Да, — ответил Роланд, стараясь не показать, как обидел и рассердил его этот вопрос. Но он понимал, почему мальчик его задает. — Я обещаю и клянусь выполнить свое обещание. Тебя это устраивает?

— Да! Более чем!

Роланд кивнул.

— Я поступаю так не потому, что считаю это решение правильным, Джейк. Лишь потому, что так считаешь ты. Я…

— Подожди, подожди, — улыбка Джейка поблекла. — Не пытайся переложить все на меня. Я…

— Избавь меня этой ерунды, — к такому сухому, отстраненному тону Роланд прибегал крайне редко. — Ты захотел быть в числе тех, кто принимает решение, как положено мужчине. Я тебе это разрешаю, должен разрешить, потому что по велению ка ты играешь мужскую роль в этих событиях. Ты сам открыл эту дверь, когда засомневался в правильности моего суждения. Ты это отрицаешь?

Побледневший было Джейк вновь покраснел, снова побледнел. На лице отражался испуг, он качал головой, не произнося ни слова. «О, боги, — думал Роланд. — Как же я ненавижу эти разговоры. Они смердят сильнее дерьма мертвеца». Но продолжил он более ровным, спокойным голосом.

— Нет, ты не просился сюда. И у меня не было ни малейшего желания лишать тебя детства. Однако, мы здесь, а ка стоит в стороне и смеется. Мы должны делать все, что хочет ка, или нам придется пенять на себя.

Джек опустил головы, с дрожью в голосе прошептал: «Я знаю».

— Ты уверен, что Сюзанне надо все рассказать. Я, с другой стороны, не знаю, что делать… в этом вопросе определенности у меня нет. Когда один знает, а второй — нет, второй должен склонить голову и подчиниться, а первый — взять на себя ответственность. Ты меня понимаешь, Джейк?

— Да, — прошептал мальчик и вытер со лба пот.

— Хорошо. Мы закрываем эту тему, и я говорю, спасибо тебе. Ты силен в прикосновениях.

— Я только жалею об этом! — вырвалось у Джейка.

— Тем не менее. Ты можешь прикоснуться к ней?

— Да. Я не проникаю внутрь, ни в ее разум, ни в любой другой, но иногда прикасаюсь. Улавливаю отрывки песен, о которых она думает, мысли о ее квартире в Нью-Йорке. Ей недостает этой квартиры. Однажды она подумала: «Как же мне хочется прочитать новый роман Аллена Друри, [44] который как раз прислали из книжного клуба». Я думаю, Аллен Друри — известный писатель ее времени.

— Другими словами, выхватываешь то, что лежит на поверхности.

— Да.

— Но ты можешь проникнуть глубже?

— Я, наверное, могу наблюдать и как она раздевается, — мрачно ответил Джейк, — но ведь это нехорошо.

— В сложившихся обстоятельствах хорошо, Джейк. Воспринимай ее, как колодец, к которому ты должен наведываться каждый день и доставать одно ведро, чтобы убедиться, что вода по-прежнему вкусная. Если у нее в голове возникнут какие-то перемены, я хочу об этом знать. Особенно хочу знать, не планирует ли она убежать.

У Джейка округлились глаза.

— Убежать? Куда убежать?

Роланд покачал головой.

— Не знаю. Куда уходит кошка перед тем, как окотиться? В чулан? Под крыльцо?

— А если мы все ей расскажем и другая возьмет верх? Если Миа убежит, Роланд, и утащит с собой Сюзанну?

Роланд не ответил. Собственно, именно этого он боялся, а Джейку хватило ума, чтобы докопаться до сути.

Джейк смотрел на него. Он все понял и, похоже, согласился.

— Раз в день. Не чаще.

— Чаще, если ты почувствуешь изменения.

— Хорошо, — кивнул Джейк. — Мне это противно, но я сам открыл сердце твоему приказу. Пожалуй, ты победил.