Оранжерейный цветок (ЛП) - Ритчи Криста. Страница 50

Что?

— Райк, — я поворачиваюсь к нему с широко открытыми глазами.

— Вы можете просто дать ей зеркало? — спрашивает он у Джанет, пристально глядя на неё.

Она кивает.

— Хорошо, — Джанет осторожно достает зеркало из ящика и протягивает его мне.

Я поднимаю зеркало к лицу. БипбииипБИПБИП.

Повязка покрывает мою левую щеку до самой челюсти. Моя губа опухла, а под глазами образовались тёмные синяки. Я выгляжу… ещё хуже, чем Райк. Неудивительно, что он смотрел на меня, словно думал: «хватит, черт возьми, говорить о моих ранах».

Я начинаю открывать пластырь, чтобы снять повязку, но Джанет останавливает мою руку.

— Не трогайте.

— Мне нужно посмотреть.

Я даже не знаю, что там такое.

И тут заходит другая медсестра в голубом халате вместе с Ло и Коннором.

— Хей, — говорит Ло со слабой улыбкой на лице, — Как ты? — он дотрагивается до моей ноги. Хотела бы я ему улыбнуться в ответ, но это очень больно.

— Нормально, — отвечаю я.

Коннор просто кивает.

— Кто-нибудь рассказал тебе, что произошло?

— Вроде того, — бормочу я. — Я хочу увидеть, что случилось с моим лицом.

— Она не знает? — хмурится Ло и сердито смотрит на Райка, словно это его вина.

— Мы как раз шли к этому.

— Позволь мне помочь, — говорит другая медсестра, подходя к кровати. — Нам в любом случае нужно сменить повязку.

Райк встает с кровати, пока обе медсестры возятся вокруг меня. Он подходит к Коннору и Ло, которые стоят у изножья кровати. Мое сердце бьется все так же сильно и быстро.

Джанет медленно снимает повязку, которая покрывает пару швов… нет, подождите, огромное количество швов.

— Была глубокая рана, — объясняет она самым добрым голосом. — Тебе сделали МРТ. Все в норме. Доктор сказал, возможно, у тебя лёгкое сотрясение, но в остальном через две недели ты будешь в порядке, никаких швов. Останется лишь…

— Шрам, — заканчиваю за неё. Они освобождают мою щеку от пластыря и марли, и вот что я вижу: покрасневшая рана тянется от виска к подбородку по всей щеке. Я провожу языком вдоль десны, ощущая тыльную сторону швов, словно моя щека была разрезана насквозь.

— Как…

БИПБИПБИП. Я смотрю на Райка, мои глаза размером с блюдца.

— Тебя ударили огромной палкой. Врачи думают, что на ней было что-то острое. Это и порезало твоё лицо.

— Тебе сделали прививку от столбняка, — заверяет меня медсестра в голубом халате.

После говорит Джанет: — Мы можем пригласить психолога.

Потому что шрам останется навсегда. Потому что я больше никогда не буду той милой Дэйзи Кэллоуэй, которую печатают на разворотах журналов или приглашают на подиумы. Я больше не модель.

Я больше не тот человек, каким мама так старательно пыталась меня сделать.

Но теперь я в большей степени могу быть самой собой, чем раньше.

Я закрываю глаза и облокачиваюсь назад. Мой пульс замедляется. Я делаю глубокий вдох. Такое ощущение, словно это мой первый вздох за всю жизнь, и слезы тихо стекают по моему лицу. Колоссальное давление начинает нарастать в моей груди.

— Это нормально, что ты сейчас расстроена.

Я открываю глаза и качаю головой, издавая слабый смешок.

— Я не расстроена, — мой подбородок дрожит. Я вытираю слёзы и говорю: — Облегчение — вот, что я чувствую, — мои глаза встречаются с глазами Райка. — Насколько это ненормально? — и затем я начинаю рыдать, потому что знаю, что не должна так чувствовать.

В секунду он оказывается рядом со мной, и я обвиваю руки вокруг него.

До этого момента я и представить себе не могла, в какой ловушке я нахожусь. До тех пор, пока не произошло нечто ужасное, что позволило мне почувствовать себя хорошо.

Я знаю, что отчасти сама виновата в этом. Если эта ситуация не показывает мне, что я должна постоять за себя, то я не знаю, что ещё могло бы открыть мне глаза.

28. Дэйзи Кэллоуэй

Обезболивающее меня вырубило. Я испытала какой-то новый вид сна. Не то чтобы он лучше. Я всегда чувствую вялость и сонливость, и я все еще мечтаю о том идеальном сне, который у меня был до всей ситуации с медиа. К счастью, Райк купил мне энергетик в мой последний день в больнице.

Я делаю глоток «Lightning Bolt!» и одновременно копаюсь в своем чемодане, который Райк принёс сюда. Парни уже оформили выселение из отеля за меня и собрали все вещи.

— Ты звонила в свое агентство? — спрашивает Райк.

— Да, я уволилась прошлой ночью.

В последний день Недели моды я позвонила в агентство Revolution Modeling Inc. и сказала: «Я не хочу больше работать моделью. Извините, но вам нужно будет найти замену для сегодняшнего вечернего показа. Следующие три недели или в будущем работать я тоже не буду». Мой голос не был таким уверенным и напористым, каким был бы у Роуз. Но я воспринимаю это как пробный вариант перед звонком маме.

В агентстве спросили причину.

И я сказала самую что ни на есть правду: «Мне не нравится работать моделью».

Никаких увиливаний. У меня было целых два дня в больнице — две ночи я провела наедине со своими бесконечными мыслями — чтобы прийти к этому выводу. Моя карьера закончилась из-за шрама на моем лице, а должна была из-за моего здоровья, эмоций и счастья еще гораздо раньше. И для того, чтобы это осознать, потребовались ужасная ситуация, которая чуть ли не привела к смерти, и окончание карьеры моделью. Но легче винить во всем шрам. Знаю, я не почувствую себя лучше, пока не буду делать так, как мне говорили.

Я вытаскиваю джинсовые шорты и футболку со словами: «Я гребаная русалка».

— Как тебе? — спрашиваю Райка, показывая ему V-образный вырез.

Он почти улыбается, что мне уже нравится.

Я застегиваю чемодан.

— Ты можешь закрыть занавески, пока я переодеваюсь? — я бросаю на него тот взгляд, который говорит «тебе уходить необязательно».

Его выражение лица трудно распознать. Мне мало что удаётся прочесть в его задумчивом взгляде. Я пыталась не задаваться вопросом, собирается ли он расстаться со мной из-за лица. Он ведь сказал: «Мы справимся с этим вместе». Мне просто интересно, он будет мне помогать как друг или как кто-то больше.

Эти вопросы разрывают меня изнутри.

Кажется, я скоро узнаю, где сейчас его мысли. Коннор и Ло ждут нас в арендованной машине. Так что мы остались наедине впервые с момента моего пробуждения после операции. Не думаю, что Ло боялся оставлять нас одних. Я вижу, что он пытается доверять своему брату, особенно после того, как сам облажался и напился.

Я также отговорила Роуз и Лили прилетать сюда прямо перед тем, как они начали уже собираться. Я не хочу, чтобы Лили пропускала университет, а Роуз отменяла свои деловые встречи, просто, чтобы увидеть меня. Потребовалось несколько убедительных аргументов и двухчасовые переговоры, и я выиграла в этот раз. Хоть Роуз и заставила меня позвонить ей по Скайпу, я отказалась показывать ей рану под повязкой. Я ей сказала, что у неё будет хорошая возможность смотреть на шрам каждую нашу встречу до конца моей жизни. Так что несколько недель она может подождать.

Я наблюдаю, как Райк задергивает шторы, обеспечивая нам дополнительное уединение. Я кладу шорты и футболку на край кровати, больничный халат висит на моем теле как тонкий мешок. От тишины вокруг нас мое сердце стало биться ещё быстрее. К счастью, я больше не прикреплена к различному оборудованию, однако мое быстрое поверхностное дыхание заменяет звук: бип бип бип.

Я не знаю, что Райк собирается сделать, и эта загадка притягивает меня к нему. Делаю пару шагов вперед и на полпути останавливаюсь — нас разделяет всего пара метров. Он такой высокий, от его тела и твёрдой линии подбородка так и веет мужественностью. Думаю, я могла бы жить под весом и защитой Райка Мэдоуза, и жизнь приносила бы мне одно удовольствие.