Род Корневых будет жить! Том 6 (СИ) - Кун Антон. Страница 40

Пытаясь отстраниться от Полины, чтобы не овладеть ею прямо здесь и сейчас, я задумался о живе и своём возвышении. И мне это даже удалось!

Поэтому слова Полины прозвучали немного неожиданно.

— Я хотела обсудить с тобой мою тренировку, — произнесла Полина.

— А что не так у тебя с тренировкой? — спросил я.

— Когда мы сегодня тренировались в павильоне… — начала Полина смущаясь.

И я вдруг понял, что она хочет мне сказать. Ещё до того, как она подобрала нужные слова.

— … Когда мы… ну… толкались и упали…

Полина окончательно смутилась.

И я пришёл ей на помощь.

— Ты почувствовала огонь внутри себя? — задал я наводящий вопрос.

— Да, — подтвердила Полина. — И это странно, потому что моя стихия лёд. А тут вдруг пламя. Но это было тёплое пламя… И очень приятное…

Последние слова Полина произнесла шёпотом.

А я понял, что и в ней проснулась жива, также как и во мне.

Невольно вспомнилось, как в моей руке была грудь Полины, и огонь внутри меня вспыхнул с новой силой.

Более того, он отозвался и в Полине, я видел это по её судорожному вздоху.

Получалось, что для пробуждения живы нужна пара. И я невольно во время падения активировал живу у Полины.

Но также я понял, что ещё чуть-чуть, и неудобное положение не станет препятствием на пути к нашему единению.

И ещё немного отстранился.

В конце концов, я взрослый мужик. Хоть и в теле пацана. А Полина юная девушка. Чистая и невинная. Она не понимает, к чему всё может привести, а я понимаю. Поэтому вся ответственность сейчас лежит на мне.

И тем не менее, я не смог сдержаться и снова поцеловал Полину.

И она снова ответила мне.

А потом доверчиво прошептала:

— Я и сейчас чувствую этот огонь.

— Я тоже, — сказал я, вдруг осознавая, что глажу Полину по спине, а вторая рука держит её за плечо… Рядом с грудью. Упругой девичьей грудью!

Как только я это осознал, я резко отодвинул Полину от себя, и, сжав волю в кулак, сказал:

— Я учту во время тренировок твой огонь и откорректирую твои упражнения. А сейчас иди. Умка проводит тебя! — и обращаясь к волку, позвал: — Умка, просыпайся! Проводишь Полину до общежития! И ты, Шилань, тоже иди! И смотрите, чтобы с Полиной ничего не случилось! Поняли?

Волки поднялись и начали сладко потягиваться, как будто действительно только что крепко спали.

Полина хотела что-то сказать, но я остановил её.

— Всё, иди! — приказал я ей, не давая времени одуматься и снова приблизиться ко мне, потому что понял, что сдержаться я не смогу, и буду потом жалеть об этом.

Не о том, что Полина станет моей, а о том, что вполне возможно загублю её. Я не мог себе этого позволить. Я вдруг понял, что Полина дорога мне. Не просто как друг, как остальные мои друзья. Мои чувства к ней глубже. И почему я этого раньше не понимал?

Полина с неохотой поднялась с кровати.

Умка и Шилань стояли уже готовые выполнять мои просьбу и провожать Полину хоть на край света.

— Идите! — сказал я.

Полина замешкалась. Я видел, что она не хочет уходить, и мягко сказал:

— Иди, завтра увидимся!

Полина улыбнулась мне и вышла за ширму.

Я посидел ещё несколько минут, прислушиваясь к тишине, пытаясь услышать шаги Полины, забыв совершенно, что ширма звуконепроницаема.

И тогда я толкнул ци в печь дан, а следом и в кольцо, призывая защитную оболочку. И почувствовал, как Полина с волками выходят на улицу. А потом по тропинке идут дальше.

Кстати, я «увидел», что в медблоке никого нет — ни Валентина Демьяновича, ни его медсестричек. И других пациентов тоже нет.

Даже на миг стало интересно, куда делся барон Вигандт. Но лишь на миг. Очень быстро я выбросил его из головы.

Для того, чтобы мне надольше хватило контакта, я расширял защитную оболочку не равномерно в разные стороны, а попробовал вытянуть в одном направлении, пытаясь не выпускать Полину за пределы. И у меня получилось. Я довольно-таки долго «провожал» Полину по аллее.

Но вскоре моих способностей стало недостаточно — истончившаяся донельзя оболочка перестала реагировать на Полину и на волков.

Когда я перестал чувствовать девушку, призвал защитную оболочку и лег на подушку.

Я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, был счастлив. Просто счастлив и всё! А с другой, неудовлетворённое желание призывало меня действовать. Как минимум перенаправить желание в какое-нибудь действие, сделать что-нибудь.

Вспомнился фильм «Укрощение строптивого» с Адриано Челентано в главной роли. Ему-то хорошо! У него были дрова, которые можно было порубить. А что делать мне?

И тут Шаман затарахтел.

Я подумал, что пока мы с Полиной целовались, ни Шаман, ни Умка с Шиланем не подавали признаков жизни, как будто их тут и не было. Но стоило прекратить, и Умка с Шиланем «проснулись» и пошли провожать девушку. А теперь вот и Шаман затарахтел.

Но я был рад. Потому что мурлыканье котяры подсказало мне, чем я всегда могу отвлечься и что продуктивное для себя могу сделать. А именно — помедитировать!

Когда не знаешь, чем заняться, садись и медитируй!

Что я и сделал. Прогнал по каналам ци. Укрепил. Расширил. Подправил. Прочистил. Восстановил. Призвал печь дан. Разжёг все четыре истинных пламени и проследил, как каждое из них окутывает поток ци, очищая его и уплотняя, увеличивая концентрацию.

Я никуда не спешил. А зачем? Спать я сейчас всё равно не смогу.

Поэтому внимательно наблюдал, как каждое истинное пламя воздействует на ци.

Раньше я не обращал на это внимание — ну проходит и проходит, чего ещё нужно. Но сейчас я видел разницу. И она была не маленькой. Менялась не только концентрация ци, но и структура.

Понятно, что на выходе отличия были заметны — ци была причёсана-приглажена, укреплена, успокоена и очищена. А сейчас я видел в деталях, как именно это происходит.

Я понимал, вряд ли у этого моего нового знания когда-нибудь будет практическое применение, но чем чёрт не шутит? Вдруг мне понадобится для техники только одна конкретная обработка? Почему нет?

В общем, я сделал для себя отметку и пошёл дальше. Пустил поток ци в духовное кольцо, прежде всего омывая его. Решил, что «техобслуживание» будет не лишним, если только такой термин можно применить к духовной практике.

Омыв духовное кольцо и напитав его, я потянулся к живе. Мне хотелось исследовать её, понять, где именно в моём теле зарождается огонь животворящий и как жива течёт, как воздействует. И главное, как я могу использовать эту свою силу на практике.

А в том, что жива — это сила, я не сомневался ни минуты.

Но я не смог ничего понять. Вроде вот она жива — течёт по моим меридианам. Но когда я пытаюсь приблизиться и посмотреть, как это происходит, картинка теряется, и я перестаю видеть живу, как будто её и нет. А мне было интересно сравнить живу с ци — такая же у живы структура, как и у ци или нет? Какая сила? Можно ли её копить?

К сожалению, я не мог в медблоке использовать магию или применять магические техники. Во-первых, боялся тут всё разрушить. А во-вторых, не хотелось делать это открыто — пусть в медблоке и нет людей, но кто его знает, какие тут есть записывающие артефакты. Ещё «попаду в телевизор»! И как потом буду объясняться?

Да и бог с ними с объяснениями! Вдруг эта информация попадёт к моим врагам! Вот этого никак допускать нельзя!

Из всех наблюдений в этот день я понял, что, по всей вероятности, жива — более тонкая энергия, чем ци. А значит, и методы исследования должны быть тоньше.

Поэтому я решил, что пока буду просто наблюдать. В конце концов и из банального наблюдения можно вынести много информации. И не важно, что пока мне не удалось ничего понять. Главное, что я не оставляю попыток исследовать неизвестное.

Как бы то ни было, я продолжал наблюдать за движением живы, и что-то это движение мне сильно напоминало! Что-то очень знакомое. Но я никак не мог вспомнить, что именно.

Я снова и снова уходил вниманием внутрь себя, пока в какой-то момент меня не осенило: дед Радим! Точнее, тот бой, которому он обучал меня и других парней и мужиков.