Девушка индиго - Бойд Наташа. Страница 25

Я рассмеялась, принимая у него из рук толстый сверток с посланиями.

– Надеюсь, вы не проскакали все семнадцать миль от города галопом только для того, чтобы доставить мне эти письма?

– Как приятно вас видеть! – влезла в разговор маменька. – Надеюсь, вы поужинаете с нами и останетесь переночевать? Я что-то не вижу с вами миссис Пинкни.

– Мне передали письма, когда я уже был на пути в Бельмонт. Я решил, вы не рассердитесь, если получите их на пару дней позже – хотелось доставить их вам лично, после того как я повидаюсь с миссис Пинкни. Она сейчас в Бельмонте, дышит загородным воздухом.

– В таком случае, нам очень повезло, – улыбнулась я и заметила, что сверток подписан. – О, как чудесно! Это от моей бывшей попечительницы, от миссис Бодикотт. Она и ее супруг были очень добры ко мне, когда я училась в Англии.

– Стало быть, теперь они присматривают за вашими братьями? – спросил мистер Пинкни.

– Да, за Джорджем и Томасом, – кивнула я. – Мы очень ждали весточки от них, особенно о Томми – у него слабое здоровье.

– Очень ждали, – покивала маменька. – Надеюсь, мне миссис Бодикотт тоже что-нибудь написала.

Я отдала ей сверток, и маменька направилась к дому – без сомнения, собиралась предупредить Эсси и Нэнни о том, что у нас гость.

Темная шкура коня, на котором прискакал Чарльз Пинкни, лоснилась от пота, бока раздувались, как кузнечные мехи.

– Идемте, – сказала я, – отведем Чикасо к Питеру, пусть почистит его, напоит и задаст овса.

Сердце у меня гулко и счастливо колотилось – нежданный визит дорогого гостя привел меня в восторг.

– Так отрадно, что вы здесь, сэр, – продолжила я, когда мы повели Чикасо к конюшне. – Посмотрите вон туда, направо. – Меня распирало от гордости.

Мистер Пинкни повернулся в указанном мною направлении.

Я ждала, не в силах сдержать улыбку, которая появлялась у меня всякий раз, когда я смотрела на новое поле. И та же улыбка отразилась на его лице, когда он взглянул на меня округлившимися глазами:

– Неужто ваша индигофера?

Я счастливо вздохнула и склонила голову:

– Моя индигофера.

Он задержал на мне взгляд чуть дольше, чем требовалось, и снова повернулся к полю. В лучах заходящего солнца его серо-голубые глаза казались прозрачными.

– Отличная работа. А я-то думал, чем вы так заняты, что даже в город ни разу не вырвались за несколько недель. Теперь понятно.

– Мы с Того, Сони и Квошем постоянно бегаем проверять посевы, – засмеялась я. – Во всем христианском мире не сыскать росточков, настолько избалованных вниманием.

– Могу себе представить.

Питер принял у гостя поводья Чикасо, и мы с Чарльзом направились обратно к дому.

– После того как первый посев у нас погиб в прошлом году от заморозков, нам удалось прорастить оставшиеся семена. Не все растения достигли зрелости, но некоторое количество семян нам все же удалось собрать и снова засеять поле. Однако, здесь нет никого, кто знает, как добывать из этих кустов индиго. Квош говорит, одна рабыня на плантанции Уаккамо умеет делать краситель, но тамошний приказчик уже несколько раз отказался прислать ее сюда в ответ на мои требования.

– Я как раз собираюсь в Джорджтаун, – сказал Чарльз. – Миссис Пинкни не сможет меня сопровождать из-за плохого самочувствия. А у вас, похоже, есть еще одна причина навестить своего приказчика, верно?

Лодка скользила по Уаккамо-Ривер. Прибрежные травы, свежие, весенние, трепетали в воде. Раздался странный звук – «пуфф!» – мы с Чарльзом Пинкни обернулись и увидели, как самка морской свиньи^[5] прокладывает себе и детенышу извилистый путь в спартине и тростниках.

Когда мы приблизились к берегу, где начинались земли Лукасов, Квош окликнул мальчишку, гонявшего птиц на поле у реки, и велел тому доложить Старрату о нашем прибытии. Мальчишка уставился на нас во все глаза и умчался прочь так, будто его преследовала рысь.

– Ты знаешь, как его зовут? – спросила я Квоша.

– Лиль-Гулла.

Я обменялась взглядом со своим спутником. С Чарльзом. Он множество раз просил называть его «Чарльз», однако я до сих пор не могла произнести вслух это имя.

– Да уж, запоминается с ходу, – хмыкнул мистер Пинкни.

Поля вокруг были вспаханы и засеяны рисом. На нескольких из них работа была в разгаре. Пот на черных лбах искрился под солнцем, сильные тела сгибались и распрямлялись, труженики двигались длинной вереницей вдоль колышков.

Накануне мы провели чудесный вечер в гостях у мистера и миссис Маклелланд, предложивших нам ночлег. Чарльз знал эту чету по своей адвокатской практике. И хотя я с ними раньше не встречалась, они тотчас окружили меня вниманием, и мы вместе посокрушались из-за того, что миссис Пинкни осталась дома. После приятного завтрака Маклеланды проводили нас в дальнейший путь, предложив мне погостить у них, когда я окажусь в городе.

Лодка скользнула к ветхому, разоренному непогодой причалу; двое крепких гребцов выскочили на настил, чтобы завязать швартовы и помочь нам выйти на берег.

Вдалеке негритянский мальчик, получивший поручение от Квоша, барабанил в дверь коттеджа приказчика.

– Старрат, сэр! – орал он изо всех сил. – Белая леди, сэр! – Ветер нёс его голос к реке.

Чарльз тем временем попросил лодочника подождать нас.

Я удивилась, что Старрат сидит у себя, вместо того чтобы надзирать за полевыми работами. Впрочем, сбор риса – дело нелегкое для всех, кто в этом участвует, так что приказчик, возможно, провел инспекцию и удалился немного отдохнуть. Должно быть, здесь уже начали обмолот собранных колосьев. Рис, судя по тому, что я видела, уродился у нас на славу – трудно было даже представить себе, сколько времени и усилий потребует подготовка зерна к продаже. У Вудвордов был совсем маленький рисовый надел, при этом я знала, каких непомерных трудов стоили им все этапы производства, так что о масштабе работ на нашей плантации и подумать было страшно.

Бил сообщил мне, сколько риса он ожидает от Старрата, основываясь на своих расчетах, но, глядя на поля, я подумала, что мы соберем гораздо больше.

Между тем в коттедже наконец распахнулась дверь. Мальчик бросился бежать прочь, но недостаточно резво – Старрат успел влепить ему такую затрещину за все труды, что я вздрогнула, глядя, как негритенок, схватившись за голову руками, улепетывает обратно на свой дозорный пост у берега реки. Надо будет найти его потом и удостовериться, что с ним все в порядке, отметила я для себя. За моей спиной Квош цокнул языком, но ничего не сказал. И так все было ясно.

– Чей это ребенок, Квош? – спросила я.

– Сынишка Сары, – сухо ответил он.

– Той Сары, которая знает про индиго? – взглянула я на него.

Квош кивнул.

Из-за спины Старрата на пороге показалась чернокожая женщина и торопливо зашагала к хижинам рабов.

Свирепое выражение на лице приказчика сменилось бесстрастным, когда он повернулся и увидел, что мы подходим к его дому.

– Какой приятный человек, – шепнул мне Чарльз.

– День добрый, Старрат, – сказала я. – Позвольте представить вам мистера Чарльза Пинкни, друга моего отца.

Старрат вытер руки о свой неряшливый камзол и протянул правую моему спутнику:

– Рад познакомиться, сэр.

Я потребовала отчета о сборе урожая – Старрат отвечал коротко, резко и большую часть разговора обращался к Чарльзу. Чарльз аккуратно отсылал его пасы ко мне, и я была благодарна другу за искушенность в дипломатии. Речь зашла о дегте, затем о крупном рогатом скоте, и я сказала Старрату, что возлагаю большие надежды на люцерну, семена которой прислал мне отец и которую я уже высадила в Уаппу. Если люцерна даст всходы, я пришлю часть урожая сюда и на плантацию Гарден-Хилл в качестве корма для скота. По воле отца, разумеется. Я благоразумно начинала почти каждое предложение со слов «полковник Лукас просит, полагает, требует, интересуется» и т. д. За разговором мы прогуливались по плантации.