Притворись, прошу! (СИ) - "MMDL". Страница 11

— Что? Нет, мы не преступники и не пытаемся обмануть правительство! Это… — Из моей груди вырвался мученический вздох. Скрывать что-либо от Ларри больше смысла не было: лучше уж пусть знает правду, чем считает нас мошенниками государственного масштаба.

И я рассказал… Я рассказал ему все, от А до Я, начав знакомством с Отисом и завершив недавним совместным ужином в доме Сары. Удивительно, но с окончанием повествования я почувствовал себя, несомненно, лучше. Не так «лучше», как было во время флирта с Хелен, а «лучше» в значении «нормально», «как и должно быть». Да, гомо-представление не было моим личным секретом — я делил его с Отисом, однако его знание чем-то отличалось от знания Ларри. Вероятно, тем, что от второго можно было добиться заслуженного сочувствия. И оно было — в промежутках между приступами нескромного гогота. Его смех над моими страданиями был столь заразителен, что я сам не заметил, как начал посмеиваться за компанию. Когда Ларри расправился с заказанным латте, мы расплатились по раздельным счетам и направились в «Четыре рюмки», где пробыли до глубокой ночи…

========== Глава 9 ==========

Около трех часов ночи такси притормозило у моего дома, и я, с матом приложившись головой, все же вылез из салона. С другой стороны авто хлопнула вторая задняя дверь, и я удивленно обернулся.

— А ты зачем вышел? — бросил я вопрос Ларри, обегающему машину и приближающемуся ко мне.

— Провожу тебя до квартиры, а то завалишься где-нибудь по дороге. — Он уверенно хлопнул по крыше автомобиля, и тот неторопливо удалился.

— Да ладно тебе, я ж не в хлам, — отмахнулся я, тщетно пытаясь расправить задравшийся воротник пиджака. — А тебе придется ловить такси ночью — невыполнимая задачка.

Мы медленно поднялись по широкой каменной лестнице, ведущей к двойным стеклянным дверям тридцатиэтажного дома. Ветер нырял за ворот, холодя шею и спину, но в просторном светлом холле я вмиг согрелся. Шаги по глянцевым напольным плитам отдавались громким эхом. Прислонившись к стене, я нажал кнопку вызова лифта и прикрыл глаза.

— Не засыпай, — легонько дернул меня за рукав Ларри, — мы скоро будем на месте.

— Хватит опекать меня будто мамочка. Я на секунду, даю глазам отдохнуть…

Двери прибывшего лифта со звоном колокольчика разъехались, и я не самой твердой походкой вошел в кабину, Ларри проследовал за мной.

— Какой этаж? — спросил он, стоя ближе меня к панели.

— Двадцать шестой… — просопел я. Руки сплелись на груди, висок уперся в зеркало, но и холод стекла не прогонял разморенность после пары десятков выпитых унций.

Ларри нажал нужную кнопку, и лифт, закрыв двери с умиротворяющим шуршанием, начал подниматься.

— Ты не упадешь? — заботливо осведомился новичок, и его руки на всякий случай сжали мои плечи.

— Повторяю: я не в хлам, — отозвался я, не поднимая вновь потяжелевшие веки. Запах чужого лосьона после бритья стал навязчивее, и я повел носом, словно стараясь разорвать мультипликационную нить аромата. Тихо зашуршала одежда, и запах ослабел. Будь я трезвым, понял бы, что Ларри стоял вплотную ко мне — и вот сейчас отстранился, ведь под самым потолком зажглась лампочка двадцать пятого этажа.

Двадцать шестой — прозвонил колокольчик, и двери выпустили нас из лифта. Блуждать по коридорам не пришлось: дверь с небольшой металлической бляшкой «265» оказалась прямо перед нами, и, роняя неясно откуда взявшуюся в кармане моих брюк мелочь, я вытащил итальянский бумажник и среди множества самых разных карт нашел карту-ключ от двери. Панель справа, лизнув карту, звонко пискнула, подмигнула мне зеленым огоньком, и я открыл дверь. Карта вместе с бумажником отправилась прямиком в черную приземистую керамическую вазу, туда же посыпались монеты, подобранные Ларри в коридоре. Без света в гостиной и так можно было отлично ориентироваться — благодаря огромному окну, занимающему целую стену. На фоне светло-фиолетового неба и мигающих огней соседних домов различались черные силуэты кресел и дивана, стоящих перед настенным телевизором.

— Спасибо, — повернулся я к Ларри, ненадолго теряя равновесие и обрушиваясь спиной на деревянную панель цвета вороного крыла. Руки новичка снова вцепились в мои плечи, но в этот раз действительно помогли собраться и вернуть контроль над телом. — Проводил — можешь идти! Ах да, такси… — проворчал я, обшаривая карманы в поисках телефона. — Сейчас… сейчас вызову…

— Может быть, позвонишь по стационарному телефону, раз мобильный не найти? — озвучил он, как мне показалось, здравую мысль.

— Де-действительно…

Я прошел в середину гостиной, где на стеклянном журнальном столике и стояла в базе телефонная трубка. Позади захлопнулась дверь. Что-то слабо стукнуло по керамике — опять же, будь я менее пьян, узнал бы свой мобильный по одному только звуку… Мои пальцы уже почти набрали номер, когда Ларри метко нажал на кнопку отбоя, и цифры сбросились.

— Эй, какого хрена? — зло цыкнул я. Но снова вслепую тыкать кнопки мне не пришлось: против моей воли трубка вернулась в базу. Я одарил нахального новичка раздраженным взглядом, однако от этого его глаза не стали блестеть меньше в полумраке. — Какого хрена? — повторился я, уже внимательно осматривая его лицо. На губах Ларри плясала улыбка: та самая, раздражающая жеманством и хитростью. — Мы не на работе, так что я врежу тебе, если полезешь. Предупреждаю честно.

— Мне нравится твоя честность, — проговорил новичок. Его ладони обожгли через сорочку мои бока, и я тяжело вздохнул. Даже не знаю, рад я этой возможности или нет…

— Ларри, будь добр, сделай три шага вправо. Можешь не убирать руки, если угодно.

Ошарашенный парень подчинился, и мы неказисто провальсировали подальше от дивана.

— Спасибо. Просто не хотелось случайно разбить журнальный столик, — пояснил я и через секунду ударил его кулаком в лицо.

Вскрикнув, Ларри не устоял и плюхнулся на пол. Первым делом подушечки его пальцев прошлись по зубам, проверяя, все ли с ними в порядке.

— Кто же бьет гея по лицу… — облегченно выдохнул он, убирая руку ото рта. Из разбитой нижней губы к подбородку потекла первая капля крови.

Мой пиджак с шорохом исчез за спинкой дивана. Я акулой двигался вокруг Ларри, закатывая рукава белой сорочки: если этот двадцатилетний юнец не собирается сдаваться, крови может быть много. Донести на меня он не сумеет — Хелен из кафе станет моим алиби, стоит только попросить.

— Что с тобой не так, Ларри? Ты же знаешь теперь, что я натурал. Так чего лыжи навострил в мою сторону?

— Я ведь говорил: ты мне нравишься, — чуть обиженно ответил он, не торопясь подниматься.

— И? Я — натурал. Зачем мне твои «нравишься»?

Обведя взглядом потолок, Ларри рассмеялся, будто в преддверии безумия.

— А что это меняет, Кэмерон?..

— Все! — возмутился я.

— …ты пьян, — невинно улыбнулся новичок. Поморщившись от боли, он стер кровь тыльной стороной ладони. — Мы оба знаем, что это значит.

— И что же это значит? Горю желанием узнать.

— Опьянение — это свобода, — поэтично поведал Ларри. Он раскусил мой план: если бы поднялся, то сразу б получил «добавку», уже в живот. Но и на полу ему было вполне неплохо! Согнув одну ногу, он облокотился на колено и расслабленно вел светскую беседу вне риска схлопотать еще раз. — Очень многое можно просто взять и списать на алкоголь. С пьяного взятки гладки. А я невероятно сильно хочу тебе отсосать.

Я нахмурился, не зная, что и сказать. Вот те раз… Прямолинейно… Танки он тоже грудью бы встречал?.. Вокруг сердца сворачивались змеи, и из-за каждого их движения оно пропускало удар. Будто на сдачу экзамена попал без подготовки…

— Я не голубой, чтобы мне мужик отсасывал.

— А разве не отсасывающий в этом случае гей? Тот, кому делают минет, как бы не при чем…

— И подобными лживыми оправданиями ты затаскиваешь мужиков к себе в постель?

— Ты первый зацепивший меня натурал, Кэмерон. Мне не было нужды в каких-либо оправданиях раньше.

— И, польстившись, я тебе уступлю? — усмехнулся я, упирая руки в боки. Алкоголь начал развеиваться, и ко мне вернулась трезвость мышления. — Иди домой, Ларри. Такси вызовешь со своего телефона. Или пешком добирайся.