Укради меня (СИ) - Ромазова Анель. Страница 3

- Ну, в смысле поцелую – надо же исправлять ситуацию, а то вон у нее страх в глазенках проскальзывает.

- Один раз и без языка – звучит неуверенно, она еще пальцем поддакивает. Мне слова уже побоку, только на ее губы смотрю.

П-ф-ф вот это сложнее. От нее карамелькой мятной пахнет, так что, язык свой я вряд ли удержу. На сладенькое, как при диабете тянет.

Давлю на губки, чуть засасывая нижнюю. И меня несет. Ну еб вашу мать, как щенок зализываю.

Слышу, киса заметно напрягается. Убираю свое жало обратно и начинаю поглаживать, чуть втягивая мармеладки.

Да самураем мне не стать.

Лика отвечает и тут конкретный приход ловлю. Впиваюсь глубже, раскатывая ее язычок своим.

Ох.. бля вшторивает круче, чем от секса до этого. Я ее рот буквально насилую. И оторваться никак. Рвусь на всех скоростях, а должен был оставаться на нейтралке. Лика встречает мой натиск без сопротивления. Робко вздыхает при каждой возможности.

Читаю мысленно стишок, чтобы лапы оставались на месте. Из школьного.

Широка страна моя родная.

Много там лесов…блядь.. полей сука.. и рек

Ну, что ж такое. Киса робко толкается, жмется еще ближе, я отдвигаюсь чтобы младшего лейтенанта в штанах не подтолкнуть к ней в запале. Там уж точно травмирую девочку. А он настойчиво просится в бой, но с этим другом надо знакомить постепенно. На это еще мозгов хватает.

- Кис давай еще – рычу когда она отрывается. Губки маком цветут от моего терроризма. Держит ладошками за щеки не давая напасть.

- Завтра приедешь, поцелую два раза – такими темпами секса ждать мне до пенсии.

Но в тайне даже радуюсь, не часто встретишь. Чиста как слеза. Не каждому позволяет себя целовать. Махаю в ответ, когда оборачивается перед подъездом. Кровь из носа, надо все дела до завтра замять.

Два поцелуя! Охренеть!

Доволен, как ребенок. Ладошки потираю. Жду.Грустнею, вспоминая главное правило.

Не напирать.

Это я могу, умею и как оказалось, практикую.

Глава 3

Все еще, за два дня до знакомства с младшим лейтенантом. Лика..

Так необычно. Букет пахнет тюльпанами, а мои руки Сашей. На губах горит его поцелуй. Не первый, конечно же, но одно могу сказать точно, он дикарь. А еще одно, что я без ума от него. Вот так быстро. Пять букетов, пять плюшевых мишек и один безудержный поцелуй.

Вздыхаю, прикладывая ладошки к губам. Горят, а еще пощипывают. Не сильно. Очень - очень приятно и по страстному жгуче.

- Здрасьте,теть Зин! – кричу на ходу в открытую дверь и морщусь. Запах, сколько не проветривай, а бабушатником несет на всю клетку, но женщина она прекрасная и пирожки с яблоками печет изумительные.

А завтра у меня еще одно свидание с Сашей. Он потрясающий. Большой, сильный. И очень красивый, в своей мужской строгости. Не слащавый . А с брутальной суровостью. Нет в нем смазливых мягких, линий. Как рисунок на скалах сплошные углы и резкость. В нем даже немного привлекательной первобытности проблескивает. Говорит мало. Но так смотрит, смущает, когда смотрит так по - особенному. Словно, желает напасть и обезоружить.

Хочется кружиться и кричать на весь подъезд, ну как то так, чтобы юбка развевалась, и пылинки мелькали вокруг, оседая в лучиках света.

- Твою мышь!! Лика, что здесь за пируэты? Итак, не пройти.

Ой, я и правда кружусь и нечаянно задеваю объемистую фигуру пожилой соседки. Она увеличивает зоркость, надевая очки в роговой оправе, которые до этого болтались на цепочке . Я подхожу и поправляю на ней покосившийся парик, не первой свежести в крупную загогулину. Зачем надевает? Ей и в благородной седине хорошо, как-то по уютному выглядит.

- Простите, теть Зин.

- Влюбилась что ли? Вон светишься вся.

- Возможно, - загадочно отвечаю, или пою. Но так хорошо, еще улыбаюсь цвету и вплываю в квартиру.

Влюбленное настроение резко бьется об пол, падает намертво приколачиваясь к драному линолеуму.

Запах тяжелых сигарет и спиртного. А еще незнакомые голоса. На слух определяю, что их двое, плюс один непутевый отчим. В итоге, три собутыльника.

Лиза в школе, потом у нее кружок и как обычно трех часовая болтовня с подружками. Мама до десяти в аптеке. Она фармацевт и крутится на работе в двух сетевых точках. Я тоже, мотаюсь по подработкам в клининговой конторке « Двенадцать Золушек». Нас только семь как гномов, но вывеску менять слишком дорого, из-за такой мелочи.

Евгений Владленович - он же муж и добытчик. Бизнесмен. Еще диванный линивец, потому что правительство вставляет палки в колеса и не дает мелкому бизнесу развиваться, а горбатиться на чужого дядю, нам гордость не позволяет. Зато с совестью - мы на ты. Сидеть на шее у женщин, ему не вломы, и жрать, и бухать, и брать кредиты в микрозаймах.

- Жек, ну так не пойдет. Я тебе денег на месяц одалживал, а теперь извини. Все сроки вышли, или переписывай хату, ну или сам понимаешь.. рука, нога выбирай.

- Корней, будь человеком, потерпи. Лидка на той неделе зарплату получит, я по частям начну отдавать – интересно, а на что он жить собирается. У нас платежи полторы маминой зарплаты. Вот сволота.

Я не задумываясь, залетаю на кухню.

- Гражданин, у него еще почки здоровые, печень не предлагаю – сурово стрекочу повышая голос.

Один из приятелей курит в форточку, не потрудившись, сдвинув тюль. Второй развалившись на стуле, гоняет зубочистку во рту. При моем появлении, три пары мутных глаз, начинают путешествие без какого-либо стыда, по моим же достопримечательностям.

- О, доча моя вернулась – «папаша» с пьяных глаз, машет руками, промахивается и цепляет передник, а вместе с ним на пол летят грязные чашки, трескаясь на полу. Я ловко уворачиваюсь и прижимаюсь к мойке.

- Доча говоришь – наглая небритая рожа на стуле, как-то подозрительно всматривается, прочесывая козлиную бороду – Принцеска, пойдешь за меня вместо долга.

- Чего-о!!! – вспыльчиво брякаю, и уперев руки в бок, убиваю насмерть глазами компанию, – Забирайте своего должника и режьте на органы сколько влезет, только не здесь, а то мне потом убирать и целлофана у нас нет.

- Вай-вай, какая строптивая, мне такие нравятся. Ну что, Евгеша, договоримся меняю деньги на принцеску.

- Ликусь, а че. Хороший кандидат и деньги есть, и люди уважают, а ты не отказывайся. Корней он мужик во – размазывая слова, трясет предо мной большим пальцем, отчим пытается передать всю заманчивость перспектив.

- Совсем что ли укушался, давайте ноги в руки и на выход, – тоном матерой стервозины, угрожающе махаю полотенцем. А у самой в груди барабанная дробь рассекает по ребрам.

Козлобород поднимается, и перекрывая проход, жмет меня к раковине. В нашей малипусенькой однушке не развернуться. Кухня - она же и наша с Лизой спальня, места только на две раскладушки, это если стол вынести в коридор. Я так и сплю, утыкаясь носом в оторванную ручку на шкафчике.

От него воняет тухлой листвой, перегаром и килькой в томате. Одной рукой прикрываю нос, а другой нащупываю спрей для чистки плит. Зажимаю его по крепче, предусмотрительно сняв колпачок. Это на случай внезапного натиска.

- Принцесса, я тебя не обижу. Будешь в мехах купаться, на иномарке ездить. Хочешь, даже номера блатные пробью, с тебя то всего одно дело, постельку греть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Купи себе электрическую грелку, от ревматизма кстати, самое то, Вонючка, – последнее вылетает само собой.

Вижу, как медленно понимается ручища, с сизым налетом тюремных татуировок, для того чтобы шлепнуть меня по губам. И ядовитая пена, пофыркивая, хлещет ему на лицо, давлю до тех пор, пока весь баллон не заканчивается.

Мат - перемат переплетается с подвываниями. Я со свернутыми в трубочку ушами, выбегаю в подъезд, чтобы отсидеться у тети Зины.

- Ушли – оповещает она через пол часа , подглядывая в глазок, пока я чешу Матильду за ухом и успокаиваюсь под негромкое мурлыканье.