Пронзенное сердце - Кинг Сьюзен Фрейзер. Страница 15

— Не сомневайтесь, милорд! Уезжайте прямо сейчас! Я пошире открою ворота! — Она отступила на шаг в намерении оставить его наедине с этой проклятой ванной. Но он быстро схватил ее за руку.

— Подождите, леди. Я останусь до тех пор, пока полностью не выполню свой долг перед королем. А вы уже забыли о нем?

Тяжело дыша, Эмилин сверху вниз взглянула на рыцаря. Щеки ее порозовели от пара и возмущения. Волосы растрепались и влажными колечками прилипли ко лбу и шее. Она прекрасно понимала, что больше похожа сейчас на служанку, чем на благородную даму, но не беспокоилась об этом. Если ей не удастся справиться со своим гневом, то вскоре она и вообще будет напоминать адскую фурию.

— Вашу рану обработают, милорд, — процедила она сквозь зубы. — А кроме этого, у меня перед вами нет никаких обязательств!

Мужчина все еще держал ее за руку — своей теплой и влажной рукой. Сейчас он сжал ее еще крепче:

— Никаких, миледи? Как жаль! — Его тон был исполнен сарказма. — Ведь вы выполняете свои обязательства так мило и любезно!

Она постаралась вырваться, но лишь намочила пальцы в мыльной воде.

— Ну, так может быть, вы все-таки наставите рога своему папочке?

Его пальцы были сильны, как тиски:

— Ваш язык подобен жалу змеи!

— А у вас — змеиное сердце! Человек, который в состоянии забрать малышей… — она снова дернула руку и на сей раз окунула в воду рукав.

Он сидел, повернувшись к ней лицом, по грудь в воде, мокрой ладонью сжимая ее руку.

— Этот указ — не моих рук дело, леди! Мы оба его жертвы! — Говоря это, рыцарь медленно провел пальцем по ладони девушки — от запястья до кончиков пальцев. Ее вдруг пронзила дрожь, всю — начиная от ногтей, сквозь всю руку, грудь и живот.

Тихо вскрикнув, Эмилин резко выдернула руку — и молодой человек, наконец, отпустил ее.

— Если вы закончили купание, — постаралась произнести она как можно более высокомерно, — то вот здесь, на кровати, найдете чистую рубашку. — И показала на принесенную Джоан аккуратно сложенную мягкую шерстяную сорочку.

В эту минуту раздался громкий стук в дверь. А тотчас вслед за ним появилась запыхавшаяся Тибби.

— Госпожа, — с трудом переводя дыхание, проговорила она, — я принесла мази и бинты!

Барон изумленно разглядывал вновь появившуюся особу, так и не успев вылезти из ванны и одеться. А она поспешила прямиком к нему.

— А теперь, милорд, дайте-ка я посмотрю вашу голову!

— Мою… что? — переспросил он, недоумевая.

— Да котелок ваш, который пробила моя госпожа! — Тибби нагнулась.

Прикрывшись насквозь промокшим полотенцем, молодой человек пальцем показал на рану на ноге, которая была видна и в воде.

Тибби всплеснула руками, пораженная до глубины души.

— Господи! И это сделала моя девочка шахматной фигурой?

— Да нет же, Тибби! — не выдержала всей этой сцены Эмилин. — Стрелой.

Хоуквуд, нахмурившись, взглянул на нее, и она слегка ему подмигнула.

— Я оставлю вас. Моя часть работы выполнена, милорд. Вашу рану вылечат. Тибби — прекрасный и опытный лекарь. Уверена, что сегодня я больше уже не понадоблюсь.

— Это уж точно! — тихо проворчал рыцарь, когда девушка с шумом захлопнула за собой дверь.

Глава 5

— Мадемуазель! Вы приказали слугам взять слишком много вещей! — Николаc Хоуквуд быстро шел навстречу Эмилин через внутренний двор замка, и голос его отчетливо раздавался в холодном утреннем воздухе. Он показал на две повозки, до предела нагруженные обитыми железом сундуками, перинами и подушками, коврами и гобеленами, просто какими-то тюками. А вещи все прибывали и прибывали.

В походке барона уже не было и следа хромоты. Хотя темные круги под глазами и складки у рта говорили об усталости, это снова был тот уверенный в себе красавец-рыцарь, которого Эмилин встретила в лесу. Длинный ярко-синий камзол, низко подпоясанный и расшитый золотыми ястребами, скрывал доспехи, плащ свободными складками спадал с плеч. Длинные темные волосы мягко развевались на ветру.

Хоуквуд остановился около девушки.

— И в Хоуксмуре, и в замке моего отца в Граймере полно мебели, — проговорил он. — Я прикажу разгрузить вторую повозку.

Эмилин постаралась скрыть растущий гнев и говорить спокойно.

— Милорд, — ответила она, — дети вынуждены оставить родной дом. Я не позволю лишить их привычной обстановки. Здесь только самые необходимые вещи!

Хоуквуд молча наблюдал суету сборов. Один из его собственных оруженосцев, одетый в темно-зеленый камзол, какие носили все воины, вышел из конюшни с ярко раскрашенным детским седлом в руках и положил его на самый верх повозки.

Рыцарь покачал головой.

— Конечно, дети нуждаются в заботе. Но вы, я смотрю, охотно отправили бы с ними все, что есть в замке.

— У вас вполне достаточно солдат, чтобы сделать это!

— Воины ненавидят выполнять работу слуг, хотя, судя по всему, вам они готовы угодить. Но эту повозку никто не поведет. Лорд Уайтхоук и я согласны взять только фургон. Прощайте, леди. — Коротко кивнув, он повернулся, чтобы уйти.

— Подождите, сэр! — остановила его Эмилин. Подчинившись ее неожиданно властно прозвучавшему голосу, рыцарь остановился, высокомерно глядя через плечо.

С гневно горящими глазами Эмилин приблизилась к нему, но через секунду постаралась отвести взгляд и придать всей своей фигуре более покорный вид: ей не хотелось снова получить прозвище змеи.

— Я ведь тоже готовлюсь к отъезду, милорд! — проговорила она. — Так как необходимо упаковать мои сундуки и постель и вынуть стекла из окон, соизвольте передать своему отцу, что я не смогу отправиться раньше полудня, а может быть, даже раньше завтрашнего утра.

— Господи боже! Окна! — Николас даже повернулся на каблуках от возмущения.

Эмилин гордо подняла голову, она не могла больше изображать покорность.

— У нас в Эшборне хорошие застекленные окна. Я прикажу вынуть стекло, упаковать и отправить в свой новый дом. Если оно останется здесь, боюсь, солдаты вашего батюшки его разобьют.

— Миледи! — резко прервал ее барон. — Мы уезжаем не потому, что меняется время года или в лесу кончилась дичь. И перевозим все хозяйство не из-за того, что менестрели ушли на юг, и вам здесь стало скучно. Мы просто-напросто выполняем королевский приказ — немедленно освободить замок.

— Вы заставляете троих детей, как солдат, по команде покинуть дом с пустыми руками! — горячо возразила Эмилин, глядя на рыцаря снизу вверх.

Он насмешливо кивнул.

— Весь этот скарб, который прогибает ось повозки, — это называется «с пустыми руками»? Нет, ми — леди, будет нагружен только один фургон! Видит Бог, это и так нас задержит!

Трясущиеся пальцы, судорожно сжимающие ворот плаща, выдавали бурю в душе, которую Эмилин так старалась скрыть.

— Ваш отец приказал мне собраться и собрать детей сегодня. Еще только раннее утро, а вам уже не терпится!

Что-то дрогнуло в лице рыцаря.

— Не пытайтесь задержать нас, леди! Уайтхоук стремится как можно скорее отправиться в путь! — Обычное спокойствие, казалось, начало покидать его. — Ну, что еще? Я предпочел бы услышать все претензии прямо сейчас!

Эмилин, нахмурясь, взглянула на него:

— В мое отсутствие замком будет управлять Уолтер Лиддел. Он знает и землю, и людей.

— Я именно это и предложил Уайтхоуку. Сэр Уолтер очень умен, и Эшборн в его руках не придет в упадок.

— Миссис Изабелла — Тибби — поедет с детьми в Хоуксмур.

— В Хоуксмуре за ними будет присматривать моя тетушка!

— Тибби любит их, как своих родных. Она воспитала всех детей в нашей семье. — Неожиданно слезы навернулись на глаза девушки. Она подняла голову, и одна слезинка крошечным ручейком скатилась по щеке.

Хоуквуд быстро отвел взгляд, а потом кивнул, сдаваясь:

— Ну, хорошо, пусть Тибби едет с нами. Эмилин не ожидала этой уступки. Щеки ее противника неожиданно запылали, румянец проступил даже сквозь щетину и зажег в серых глазах зеленые и голубые искры — так неожиданно выглянувшее из-за туч солнце окрашивает холодное небо. Девушка пристально вглядывалась в это внезапно изменившееся лицо. Она не верила, что чувства могут согреть этого каменного человека; наверное, щеки его порозовели от холодного воздуха. Она заметила, что кожа его отца также имела свойство быстро краснеть. Но в чем Эмилин была абсолютно уверена, так это в том, что Хоуквудам не знакома жалость.