Просыпайся, любимый (СИ) - Политова Екатерина. Страница 4

— Вердер использует это всё против нас с тобой. Каждый шаг, каждое разрушения, каждую катастрофу, которую устроит Рафаэль Асэрра в городе — всё ляжет на нас. И магистр будет давить, пока у нас не будет крови Рафаэля. Поверь, тебе скоро самой захочется в подземелье, потому что Жерред обернется против нас с тобой, Фаола. Ты лишила город Стихии, лишила благословения Алого Древа. Ты это сделала. Боюсь, что ненависть ты разделишь вместе с тем, кого воскресила.

В какой-то момент, мне показалось, что мать хочет меня обнять. Но она, едва подняв руки, скептически оглядела мою грязную одежду и отказалась от этой идеи. Да мам, Асэрра посмеялся надо мной и заживо похоронил.

— Я знаю, насколько отчаянной ты можешь быть, Фаола… Советую тебе проявить всё своё безумие. Потому что добыть кровь Рафаэля Асэрры.. — мать кашлянула, — …охренеть как сложно. — Урсула выпрямила и набрала воздуха в легкие: — Если кратко - мы в жопе, Фаола. Нас не любили, теперь начнут ненавидеть.

Я фыркнула и сделала пару шагов в сторону, оставляя на паркете грязные черные следы. Хотелось отойти от неё. Хотелось даже от себя как-то отделиться. Но в мыслях всё ещё стояли эти пылающие глаза.

— Мне не привыкать к ненависти. Порой это даже забавно, — я кисло ухмыльнулась, а потом нахмурилась. — Почему он меня не убил, мам? Он ведь сразу понял, что во мне кость Геррии. Пару минут и он бы её нашел, если он такой сильный маг…

На самом деле мне было сейчас плевать. Вообще говоря мне бы хотелось сесть в кресло рядом с камином и вытянуть ноги.

— Возможно он ещё не вспомнил точно, что произошло. Душа не до конца улеглась в тело, не вся память вернулась. Но, скорее всего, он просто псих и решил растянуть удовольствие. — мать сделала то, что хотела я. Протопала к креслу и грациозно уселась в него с идеально прямой спиной, закинув ногу на ногу. — Кто добыл тебе перо феникса? Не ври, тебе не войти в Академию.

Я отвернулась, разглядывая семейный портрет над камином — две женщины в синей броне, у одной из них копье. То самое. Я кашлянула и тихо ответила матери:

— Фабиан…

Всё, вот на этом месте, мне лучше уйти к себе.

— Что? Фаола… заканчивай играть с ним. Фабиану ничего не светит в нашей семье. Глупый влюбленный идиот…

— Хватит, — обрываю я и разворачиваюсь в направлении лестницы на второй этаж. — Я пойду в комнату, мне нужен душ.

— Нет, — разносится за моей спиной. — Возвращайся в квартиру в Жерреде. Сюда больше не заявляйся. Не впущу.

— Без проблем, — цежу я сквозь зубы. — Буду ближе к лаборатории. Но церберов я забираю.

Мать явно пытается выгородить себя. Что же… это я облажалась, а не она.

— Ой! — машет руками Урсула. — Забирай этих тупых трехголовых собак! Они закопали целую мертвую косулю под ядовитой яблоней! Повредили восемь деревьев в саду! Добавь им мозгов…

Мы обе вдруг поворачиваемся в сторону окна. Над Жерредом пылает небо, его рассекают красные молнии.

— Это ещё… что? — я бросаюсь к окну и упираюсь в стекло ладонями. Мать оказывается рядом.

— Это твой разбуженный, Фаола, — рычит мать, её ноздри зло раздуваются, а губы сжимаются в тонкую линию. — Я так и знала, что Вердер пойдет его провоцировать, бросит пару офицеров Рафаэлю на съедение, сделав вид, что пытался остановить. И счет выставят нам!

— Нет, это неправильно! Это надо остановить! Эти люди ни в чем не виноваты! — я разворачиваюсь и бегу вон из дома, чтобы найти церберов в саду и перебросить их в Жерред.

— Фаола! Не смей вступать с ним в бой! Ты проиграешь! Ты унизишь себя ещё больше! — орет мне в спину мать.

Но я её уже не слышу. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то погибал…Теперь я хотя бы знаю, куда ушел Асэрра. Но понятия не имею как его остановить!

Глава 2

РафаэльНе понимаю иллюзия ли это. Но если реальность… то зачем?

Я иду по разросшемуся словно светящаяся опухоль Жерреду. Город стал мерзким шумным, вонючим ещё больше, чем был. Ярким, раздражающим. Я злюсь и оттого в городе гроза, и оттого ветер ледяной и он замораживает падающие капли, превращая их в град. Но мне не холодно, хоть я и по пояс раздет. Я вообще не ощущаю своё тело. Я вообще не понимаю, что я здесь делаю черт возьми!

Я умирал с такой болью, с такой удушающей яростью, что и сейчас спустя столько лет она догоняет меня и врезается в затылок бешеной жаждой крови. Демоническая сущность ликует.

Но чувствую, что я что-то забыл. Что-то мой мозг не хочет вспоминать. Что-то важное, больное, острое словно нож.

Ветер сдувает мерзкие длинные волосы мне в лицо. Они выросли. Они побелели! Они меня бесят. Всё бесит.

И этот запах, он меня преследует, словно призрак. Запах Белого Древа, смешанного с запахом женских духов. Явно пыталась сбить хаос со своего следа. Фон Стредос… До чего же… раздражающая падальщица. Смертница фон Стредос, которую я принял за Эльдору и даже не сразу осознал, что ошибся. Ведь у Эльдоры на лице был шрам, который я ей оставил.

Какого хрена фон Стредос меня воскресила?! Какой в этом смысл?

Прошло всего-то сто семь лет. Хм. Не так уж и много, если посчитать. Трясущийся седой мужик в деталях объяснил мне, что сейчас 2035 год. Чуть больше века, но как всё изменилось.

Жерред тесный, пожирающий небо над головой своими высокими шпилями и зданиями на десятки этажей. Я какое-то время задумчиво пялюсь вверх. Над городом нет щита? Значит и войн нет? Значит жирные задницы уродов Академии стали ещё жирнее?

Я затылком чувствую, как за мной следят, и расплываюсь в улыбке. Академия наверняка ещё стоит. Да… я пойду туда, но вначале мне нужно моё оружие. Не люблю ходить с голыми руками. Хотя… я и голыми руками их убью.

Город меня несказанно раздражает. Машины не похожи на машины. Люди не похожи на людей. Мне кажется, что некоторые видя меня понимают кто я, узнают. Чувствуют, кто забрал всё себе.

Как только очнулся Стихия, моё Алое Древо накрыло меня с головой. Ох, наверное, как ломало ублюдков в Академии, когда она их бросила. Но она бросила и меня, когда я умирал. Алое Древо боится смерти.

И только Геррия ныряет в смерть с головой и радостью. Как быстро возвращалась эта фон Стредос. Так и тянет улыбаться и жадно скалиться от её жалких попыток меня остановить. Треть силы, а она нихрена не умеет. Даже не понимает, что со мной делать…

Открываю глаза, а на груди полуживая женщина, каштановые волосы с красным отливом. Я на рефлексе вскакиваю и хватаю её за шею. С единственной мыслью — что за больная на голову некрофилка?! И потом до меня доходит, что я дышу. А потом доходит, что это фон Стредос. И у меня в голове нихрена не сходятся эти два факта. Потому что одно противоречит другому.

— Простите, вам не холодно? — спрашивает одна сердобольная и так безобразно и дико ржу от её вопроса, что она в ужасе отшатывается.

Смешные…

На интуиции прихожу к месту, где был мой дом.

Ах, вот ещё смешнее.

Они разбили тут парк. Ни оружейной, ничего… Деревья. Деревья… И он окружен какими-то идиотами в незнакомой форме. Четыре машины с такими яркими сине-красными мигалками, что раздражают мои глаза. И все… люди. Не боевые маги. Просто люди. У них в руках винтовки неизвестной мне конструкции. Но оружие я узнаю.

Я довольно мычу. Посреди перекрытой мокрой от дождя улицы стоит Вердер. И мерцает.

— Старый вонючий трус, — щеки начинают болеть от улыбки, будто я улыбаюсь первый раз в жизни.

На рефлексе пытаюсь призвать свой меч, но ничего не выходит. Успеваю удивленно глянуть на ладонь, но Вердер слишком хорошо меня знает.

— Что? Что-то потерял, Рафаэль? — его кривая иллюзия идет по блестящему черному асфальту мне на встречу. — Я разобрал твой дом до последнего кирпичика.

— Тебе даже Белое Древо в руки не дается, мразь, твоя иллюзия дерьмо, — рычу я, ненавижу иллюзии. — Побоялся выйти лично, ублюдок?

Мерзкие длинные волосы мокнут и липнут к голому телу, я передергиваю плечами и на небе расползается красная молния. Глаза жжет демоническим огнем от злости. Он выставил передо мной тупые куски мяса.