Молли и я. Невероятная история о втором шансе, или Как собака и ее хозяин стали настоящим детективны - Бутчер Колин. Страница 19

В конце этой встречи мне хотелось ущипнуть себя. Наконец-то благодаря помощи Анны я познакомился с блестящими людьми, которые действительно заинтересовались моей идеей. Эта группа профессионалов-первопроходцев была готова помочь мне открыть новые горизонты и преодолеть препятствия, чтобы создать что-то новое и инновационное.

– Итак, можно считать, что мы договорились? – спросил я с осторожностью.

– Да, я думаю – да, – ответила Клэр. – Давайте сделаем это.

∗ ∗ ∗

Теперь, когда я объединил усилия с «Medical Detection Dogs», пришло время принять важное решение. Нам нужно было определить идеальную породу для нашего проекта. На протяжении многих лет я сталкивался с огромным количеством дрессированных собак всех видов: не только в полиции и в детективной сфере, но также посещая различные полевые испытания и окружные выставки в юго-восточном регионе, а также бывая на охоте. Я постоянно общался с владельцами и заводчиками, болтал с хозяевами лабрадоров на охоте в Гемпшире, расспрашивал дрессировщиков спрингер-спаниелей в аэропорту Хитроу, я пытался создать портрет моей идеальной служебной собаки.

Было два вопроса, на которые мне еще предстояло ответить. Во-первых, какая собака будет наиболее эффективной и результативной? Во-вторых, и это очень важно, какая собака будет наименее опасной для пропавшей (и, возможно, травмированной) кошки?

Как будущему владельцу и дрессировщику мне нужна была собака, обладающая врожденным охотничьим инстинктом. Клэр предложила венгерского пойнтера с невероятно чувствительным носом, но я посчитал, что он будет слишком большим: наша собака должна быть достаточно маленькой, чтобы протискиваться в узкие щели и искать в маленьких пространствах. Она также должна быть энергичной и выносливой для выполнения длительных заданий, которые часто будут сопровождаться поездками на машине.

Обучаемость тоже была ключевым фактором. Если мы собирались обучать ее узкоспециализированным навыкам в «Medical Detection Dogs», было важно, чтобы она была чрезвычайно бдительной, умной и сообразительной. С точки зрения характера наша идеальная порода должна иметь общительный и покладистый темперамент, так как ей предстоит взаимодействовать со множеством людей в различных условиях.

Что касается ее будущей работы с кошками, нам нужна была не слишком шумная собака или ищейка, которая своим видом не пугала бы кошек, заставляя их убегать или прятаться. По этой причине нам было необходимо найти спокойную собаку без сложного опыта общения с кошками. По моему опыту, любой щенок, который видел, как взрослые собаки рычат и лают на кошек, неизменно учился этому поведению, а потом его уже было невозможно переучить.

Подводя итог, я должен был иметь в виду внешность и размер собаки (предпочтительно небольшой, чтобы не быть слишком пугающей); шум, который она будет производить (тихая, без привычки лаять на животных или людей, когда возбуждена); и ее личность (спокойная, с покладистым характером).

«Ну, тогда это точно не немецкие овчарки, ротвейлеры или бладхаунды», – улыбнулась Сэм, когда я однажды утром на ферме Брамбл-Хилл взвесил все возможные варианты.

В конце концов мне удалось выбрать три породы: лабрадор, служебный спрингер-спаниель или кокер-спаниель. Но какую из них мне выбрать? Пока Сэм отбивала барабанную дробь на столешнице, я принял решение.

– Это будет… – сказал я, а затем сделал драматическую паузу, словно ведущий реалити-шоу, – служебный кокер-спаниель.

– Отличный выбор, – ответила моя коллега, которая, как и я, была большим поклонником этих активных и ласковых животных.

Служебные спаниели казались очевидным выбором, и чем больше я наблюдал их в действии, тем больше убеждался, что они идеально подходят для этой роли. Они были компактными и проворными существами с нескончаемым запасом выносливости, доказательством чего была моя любимая полицейская ищейка Рэйнбоу. Я также был свидетелем их удивительных способностей во время охоты, я наблюдал, как эти охотничьи собаки ловко выманивают фазанов и куропаток. Кроме этого, был и небольшой элемент личного предубеждения: моя сестра Линн и брат Райан держали кокер-спаниелей в качестве домашних животных, пусть в основном и для выставок. Я влюбился в эту породу. В дополнение к своей милой внешности они были невероятно умны, очень чувствительны и отлично решали поставленные задачи.

– А что насчет пола, Колин? – спросила Сэм.

– Определенно – девочка, – ответил я.

В рамках своего исследования я опросил десятки дрессировщиков, почему те выбрали самца или самку, оказалось, что самки кокер-спаниеля имеют более высокую продолжительность жизни и с ними меньше проблем после тренировки, чем с противоположным полом. Оба фактора в значительной степени определили мое мнение.

– А хвост купированный или некупированный? – спросила моя ассистентка.

Эта практика представляла удаление части хвоста собаки, иногда по чисто косметическим причинам, и была запрещена законом «О защите животных» с 2006 года. Однако были и некоторые исключения, как правило, в отношении служебных собак, чьи виляющие хвосты часто задевали кусты с колючками и поэтому были уязвимы для травм и инфекций. Однако мое мнение на этот счет было непреклонным.

– Только некупированный, Сэм, – сказал я, уверенный, что никогда не использую эту собаку для выслеживания дичи и никогда не заведу ее в места, где она может пораниться.

Таким образом, я определился с большинством вещей в моем списке пожеланий для будущей ищейки: служебный кокер-спаниель, самка, некупированный хвост. Но оставалось еще одно условие, которое было крайне важным для меня. Я затронул эту тему во время первого совещания по планированию в «Medical Detection Dogs», которое состоялось в ноябре 2015 года. Клэр, Роб и я обсуждали качества служебных кокер-спаниелей, они всецело согласились с моим выбором породы, а также методами обучения, которые мы применим, как только найдем подходящую собаку. Мы как раз собирались сделать перерыв на кофе, когда я решил поднять эту тему.

– Я знаю, что прошу слишком многого, – сказал я осторожно, – но когда мы будем выбирать, откуда взять нашу будущую ищейку, я хотел бы, чтобы она была из приюта.

Моим коллегам потребовалось несколько минут, чтобы подумать над этим предложением.

– Из приюта? – спросил Роб, подняв бровь. – Ты уверен, что это хорошая идея?

– Уверен, – ответил я. – Это дело принципа, я чувствую, что обязан так поступить. А теперь позвольте мне объяснить почему…

Удивительная собака

Моя любовь к брошенным собакам берет свое начало с тех пор, когда я еще жил в Азии. Городские улицы Малайзии и Сингапура, где я провел свое детство, кишели бездомными животными, большинство из которых всю жизнь проводили в поисках пищи или тенька в изнуряющий день, а в остальное время дрались друг с другом. Мы с моим братом Дэвидом были очарованы этими тощими уличными дворнягами и часто приносили им еду из семейных запасов, тайком пробираясь на кухню, чтобы украсть рыбные или куриные объедки. Затем мы выбегали наружу и скармливали все собакам, которые скулили от восторга, жадно поглощая каждый кусочек.

Однако время от времени, когда на улицах становилось слишком много бродячих собак, приезжала служба отлова. Десятки собак всех пород и размеров безжалостно хватали и бросали в машину, и больше их никто не видел. Мы не могли на это смотреть, особенно когда такая участь постигала одного из наших любимчиков, это разбивало наши сердца. Если мы узнавали, что в город приехали «убийцы собак», мы набивали карманы собачьими угощеньями и использовали их, чтобы спасти наших «приятелей» от опасности.

«Идите к нам!» – кричали мы, бегая по улочкам в шортах и сланцах, разбрасывая рисовые шарики и кусочки бекона с тем, чтобы привлечь их. Я хотел приютить каждую собаку, настолько я любил их, но родители разрешали нам держать только одну. Это была Хани – очаровательная дворняга пшенично-белого цвета с ушами, как у волчонка, любимица всей семьи.