Новичок (СИ) - Зимина Татьяна. Страница 29

— Да ну?..

Любопытные разошлись, так что мы с Лолой остались в вестибюле вдвоём. Немного обидно было за девчонок: мне казалось, они, как никто должны порадоваться за меня...

— Я теперь — гражданин, у меня есть имя, собственный счёт в банке и работа. Что может пойти не так?

— На вскидку: твоё пари с Аполлоном.

— Да ничего страшного, Лолли, не парься. Просто мне нужно быстренько...

И тут я почувствовал на своей шкуре, что это такое: быть припёртым к стенке. В буквальном смысле.

Мои ноги болтались где-то в метре над землёй, под спиной чувствовалась неотвратимая твёрдость мраморной стены, а шею сдавливала железная длань моей сегодняшней спутницы.

— Лолли? — вопросила она страшным шепотом.

— А-аргх...

— Повтори ещё раз, безумец, как ты меня назвал?..

— И-и-и...

— Может, он вернёт себе навык речи, если ты дашь его горлу дышать?

Слова прозвучали из-за спины Лолиты, и говорившего я не видел.

Но Медуза вняла голосу разума. Мои ноги коснулись пола, а в следующий миг я упал на колени, пытаясь отдышаться. Надо сказать, хватка у Лолы была не только железной, но ещё и зубодробительной. Я имею в виду, что пару минут у меня были вполне серьёзные опасения по поводу целости нижней челюсти...

— Что на тебя нашло? — прохрипел я первым делом, поднявшись на ноги. Лолита всё ещё прожигала меня яростным взглядом, в котором плавали две-три оранжевые искры. Совсем, как маленькие рыбки-ангелы из Красного моря. Очень красивые, но такие опасные...

— Ты назвал меня Лолли.

— Насколько я помню, это твоё имя.

— Меня зовут Медуза Горгона, — её лицо приблизилось к моему почти вплотную, и искр в глазах стало гораздо больше. — Для друзей — Долорес. На этом всё.

— Но ты сказала, что тебя зовут Лолита!

— И предупредила: если вякнешь кому-нибудь — убью.

Я вскинулся. В конце концов, у меня сегодня и так был трудный день. Я слишком устал, чтобы спорить из-за дурацкого имени!

Уже открыв рот, чтобы дать ей достойную отповедь, я столкнулся взглядом с другим. Насмешливым, ироничным...И я захлопнул варежку.

Взгляд принадлежал, конечно же, не Лолите, а третьему лицу. Вероятно тому, кто подал голос в мою защиту. Его от меня всё время загораживали — в-основном, крупная фигура охранницы. Но мне очень хотелось познакомиться с обладателем ироничного взгляда поближе...

— Послушай, Лола, — сказал я, понизив голос почти до шепота. — Приношу свои извинения. Я действительно несколько не в себе... А если вспомнить, почему — то меня вполне можно простить. Давай всё забудем, лады? Отдохнём, выспимся... А потом встретимся, и обсудим всё, что с нами случилось.

Внезапно я вспомнил, что нашел воровку камня! Чёрт побери, я давно уже должен был рассказать о ней Лолите. Но всё было как-то не до того... Ладно, отложим это на более благоприятный момент.

— Ты заключил пари с Аполлоном, даже не посоветовавшись со мной, — в её голосе прорезались обиженные нотки. — Ещё недавно ты говорил, что мы — партнёры. Но тут же нарушил все свои обещания.

Ох, чёрт побери. Она права.

— Слушай, Лола... прости меня. Нет, честно... Ведь я ещё никогда не был владельцем казино! Мне уличный ларёк-то доверить нельзя... Я правда не хотел.

— Ладно, забыли, — после томительной паузы кивнула охранница. Жду тебя после смены, как обычно.

— Подожди, — я поймал её за руку. А я вам уже рассказывал, что это такое: поймать за руку поезд... — Если я проиграю, я всё тебе компенсирую. Обещаю.

— Не бери в голову, Оторва, — грустно улыбнулась Лолита. — Хватит того, что я чувствовала себя важной в течении целых пяти минут. Больше мне всё равно не светит.

Резко повернувшись, она ушла. А я остался один на один с невзрачным и невысоким типом в скучном коричневом костюме.

Если б мы не находились в стрипклубе, в другом измерении, то я бы подумал, что это преподаватель экономики из моего универа. Вот насколько он был скучным.

Скучное лицо с высокими залысинами, морщинистым лбом и повисшими вниз уголками рта. Скучные волосы серо-коричневого, ничем не примечательного оттенка. Скучный коричневый костюм с пузырями на локтях и коленях. Скучная мятая рубашка с задравшимися кверху уголками воротничка. Даже ботинки у этого типа были... СТОП!

Ботинки у него были ярко-желтые, с синими шнурками, причём, размера эдак восьмидесятого. В общем, клоунские, если вы понимаете, о чём я.

— Привет, я Макс, — я бестрепетно протянул руку и удостоился вялого и чуть влажного рукопожатия. — Спасибо, что заступились за меня перед э... — после вспышки ярости, я уже и не знал, как обращаться к подруге.

— Лолитой, — закончил за меня скучный человечек. — Не расстраивайся, я просто знаю, как её зовут. Кстати: я — Боббо.

— Вы клоун? — что-то о клоунах говорила Ариэль, в связи с чем-то... с чем-то важным. Но сейчас мне было не до того...

— Я предпочитаю называть себя комиком, — поморщился мой новый знакомый.

Мы пошли рядом. Из-за смешных желтых ботинок у Боббо была очень странная походка: он высоко вскидывал колени и опускал ноги почти вертикально вниз.

— Ладно, хорошо, — иногда со мной очень легко договориться. — И давно вы здесь, Боббо?

— Лет двадцать примерно. Точнее сказать не могу. В моём родном измерении сутки длятся двадцать четыре часа, а год — триста шестьдесят пять дней, и это не считая високосных лет. А здесь...

Я судорожно схватил его за руку.

— Так вы с Земли!..

Боббо остановился. На лице его было такое выражение... Словно он одновременно услышал и хорошую новость, и плохую. Причём, новость была одна и та же.

— Значит, земляки, — наконец тихо проговорил он. — Поздравляю. Нашего полку прибыло.

Раскрыв объятия, я прижал его к сердцу. Просто не удержался: Боббо был первым человеком с моей родины! А главное, теперь я точно знал: он был ЧЕЛОВЕКОМ. Без всяких сюрпризов в виде каменного взгляда, хвоста, или ненормального количества зубов. Я мог ему доверять.

— Извини, — я отпустил его через минуту. — Просто расчувствовался. Понимаешь, я думал, что я здесь совсем один... А теперь... Нам о многом нужно поговорить!

— МА-А-А-КС!

Ух ты! Это что-то новенькое.

Голос, несомненно, принадлежал Папе Борщу. А вот и он, собственной персоной, стоит в дверях кухни и размахивает зажатым в руке Фонци.

— Эй ты! — продолжил громогласный повар. — Рабочая ночь началась, и посуда сама себя не вымоет!

Я уже открыл рот, чтобы возразить, но передумал. А ведь он прав. Аполлон на этот счёт выразился совершенно чётко. Да и Фонци мне нравился... Я что хочу сказать: нечасто встретишь такой энтузиазм к работе, как у него.

— Ещё увидимся, Макс, — попрощался Боббо.

— Определённо увидимся! Точно!.. — крикнул я ему в спину.

И направился к своему рабочему месту, по пути отобрав помятого Фонци у повара. Тот, шествуя за мной по пятам, что-то ворчал себе под нос, но вслух ничего не озвучивал. До меня долетело лишь: — Ох уж эти новички... Сколько их ещё будет?

Я решил отнести его недовольство на счёт стремительного взлёта своей карьеры.

У раковины, на удивление, было всё в порядке. Нет, эвересты посуды были на своём месте. Так же, как холмы сковородок, котелков и жаровен. Когда-нибудь я выберу свободную минутку, и обязательно займусь этой загадкой... В смысле: кто-то же должен поедать всю эту прорву еды, от которой остаётся СТОЛЬКО грязной посуды? Когда-нибудь. Обязательно.