Психоисторический кризис - Кингсбери Дональд. Страница 40

— Мне, видно, придется включить Дэнни-Босса, чтобы он стукнул молотком и призвал вас к порядку!

— Подумайте сами! Прежде всего существует много видов воровства. Разве Основатель был богом и только один мог создать психоисторию? Заметьте: в наше время стало почти невозможно запатентовать новое изобретение, но не из-за процедурных проблем, а из-за того, что даже самые заумные идеи одновременно возникают и регистрируются в тысяче разных мест. Более того, Галактика так обширна, что одно и то же изобретение возникает с интервалом в тысячи лет независимо! Так что самый простой вид воровства — «изобрести» секрет самому, а с военной точки зрения — это самый безопасный и надежный способ атаки против превосходящих сил неприятеля.

— Вы, похоже, приравниваете труд Основателя к изобретению какой-нибудь игрушки с колесиками!

Искреннее возмущение Карджила позабавило Джаму. Даже те, кто критиковал психократов, испытывали мистическое почтение к Основателю. Оспаривать уникальность его идей было все равно что всерьез отрицать существование атомов. Глаза Кикажу загорелись.

— А почему вы полагаете, что появление психоистории в корне отличалось от изобретения какой-нибудь машины? Машины ведь тоже бывают разные. Первобытной культуре в секторе Сириуса понадобилось десять тысяч лет, чтобы собрать все детали головоломки вместе и создать гипердвигатель. Поразительное открытие, но сделал его не один человек!

Он дал Карджилу время осмыслить эти слова и продолжал:

— А почему после открытия гиперскачка обществу понадобилось целых сорок восемь тысячелетий развития, прежде чем взошли первые робкие ростки будущей Первой империи? Потому что мудрость должна созреть, прежде чем ее можно будет использовать. Камбал Первый безусловно был гением, равным Основателю. Подумайте о тех великих традициях, которым он положил начало! Разве Первая империя прожила бы так долго, если бы в ней не существовало уже ростков психоистории на автоматическом интуитивном уровне? — Джама многозначительно поднял палец. — Основатель неизбежно опирался на мудрость, накопленную за двенадцать тысячелетий существования имперской бюрократии, которая собирала и формализовала миллионы отдельных фактов управления, пока не получилась компактная и пригодная для употребления теория. Просто глупо при этом утверждать, что психоистория так вот взяла и целиком выскочила из головы Основателя! Он был гениальным систематизатором, и не более того! И вот теперь все части головоломки лежат разбросанные перед нашими глазами, так же, как лежали перед ним, и ждут, чтобы их снова кто-нибудь собрал!

— Богохульство, — заявил Карджил.

На его лице играла гордая улыбка ребенка, который выучил свое первое бранное слово.

— Мы можем выкрасть психоисторию, — неумолимо продолжал Кикажу. — Но зачем тратить время? Мы с нашими памами интеллектуально равны Основателю, но просто не осознаем этого! Давайте украдем то, что можем, но не будем забывать, что все, что не удастся украсть, можно заново изобрести. На земле валяется больше алмазов, чем заперто в сундуках вице-короля!

Карджил открыл рот, но Джама не дал ему вставить ни слова.

— Почему математика везде, кроме лицеев Братства, пребывает в таком жалком состоянии? А? Может быть, ее взлет не устраивает психократов, потому что опасен для их Великого Плана? Ставлю свою шляпу, что один только поиск математических результатов, которые исчезли в разное время из галактических архивов, уже даст ключ к тому, какие аналитические методы могут нам пригодиться! Если вражеский флот внезапно таинственно исчез с того места, где был, то разве это не заставляет задуматься о намерениях его командира? Поэтому нам обязательно нужно сотрудничать с математиками!

Наконец Карджилу удалось вставить реплику.

— Почему вы так одеваетесь?

— Потому что я очень тщеславный человек. — Неожиданный вопрос заставил гиперлорда потерять нить дискуссии. Он отряхнул воротник и проверил, не сбились ли чулки. — С какой стати мне это скрывать? Кроме того, так мне легче маскироваться — я теряюсь среди миллионов безобидных пижонов, которые в жизни не думали ни о какой революции. Тех, кто судит о людях по одежде, легко обмануть. И то, что я могу их обманывать, тешит мое тщеславие не меньше, чем эти надушенные озарийские кружева!

— Надеюсь, вы извините меня, если я потрачу несколько вахт, рассматривая ваши обманные аргументы?

— Если вы включитесь в борьбу против тирании, то лучше потратьте это время на создание секретной организации, которая не будет зависеть от того, каким клоуном я наряжусь!

Они засмеялись и отправились спать, капитан в свою каюту, а гиперлорд — в детскую кроватку под слабо светящимися лицами людей-звезд: счастливыми красными, хмурыми голубыми и утомленными желтыми. В постели с ним лежала многоногая мягкая игрушка. Она не была роботом, но в принципе тоже могла отвечать, если вовремя нажимать ей на нужное место. Переодевшись в красочную пижаму и надев розовый берет на голову своему новому собеседнику, Джама лег и шепотом продолжил беседу. Он говорил о планетах Периферии, особенно о Зурнле, и о своих будущих путешествиях в поисках первородной лжи. Принц, который знает о лжи врага, сообщил он игрушке, владеет ключом ко всем его землям. Чтобы быть неуязвимым, надо всегда говорить правду — даже если будет мешать сам Клоун Упрямый! Но конечно, это было невозможно: Джама постоянно лгал, хоть и ради великих целей — своих собственных. Ему нравилась опасная жизнь…

XIII

НЬЮХАДРА

ГОД 14790-й

Что-то не так — юный Эрон Оуза в этом не сомневался. Он уже давно привык определять по лицу оттенки чувств, разгадывать причины непонятной озабоченности и видеть скрытый смысл во внезапных переменах планов. Годы тайной слежки за отцом не прошли даром. Теперь, оказавшись вдали от дома, оторванный от семьи, он мог следить только за своим наставником — и с этим наставником что-то было явно нечисто.

Транспорт, делая прыжок за прыжком, поднимался все выше над плоскостью Большой Спирали. Девяносто пять процентов звезд Галактики были уже внизу, разливаясь по сторонам как бесконечное сверкающее море. Только теперь Эрон начинал по-настоящему осознавать, как невероятно огромна Вторая империя и как мало он на самом деле о ней знает. После третьего гиперскачка восторг и любопытство мальчика стали так очевидны, что шкиперша позволила ему побывать в рубке и насмотреться вдоволь в обзорный телескоп, пока корабль заряжался энергией.

Широченный экран, занимавший большую часть рубки, на удивление напоминал зеркало в дорогом борделе. В причудливо-барочной бронзовой раме переплетались виноградные лозы, едва прикрывая пышные телеса застенчиво-сладострастных лесных дриад, переключатели управления, мягкие и бархатные на ощупь, были выполнены в виде нимф, русалок и сильфид, а робот-консультант по небесной механике оказался прорицательницей-сивиллой с четырьмя обнаженными грудями и раскрытым ртом. Над телескопом висели две иконы, изображавшие императоров Камбала Первого и Харкона Странника во всем блеске их парадного облачения.

Необъятная матово-молочная поверхность экрана медленно ожила, и Эрон начал увлеченно орудовать переключателями, подбирая контрастность и разрешение. Он радостно, как четырехлетний ребенок, дорвавшийся до интересной игрушки, играл со сверкающей картинкой, то увеличивая, то уменьшая ее. Самым интересным оказалось менять частотные фильтры. В его распоряжении был весь электромагнитный спектр: в широкополосном охвате от радио— до гамма-лучей он мог видеть все вокруг, одновременно выделяя в узкой полосе ультрафиолета самые горячие звезды и стирая с экрана те, чей спектр не имел, к примеру, заданного набора углеродных линий. Сейчас они находились вдали от звездных систем, но, установив связь с телескопами других кораблей, можно было видеть планеты на расстоянии до пятидесяти лиг! Вот это да! Эрон сидел и воображал себя капитаном Звездного флота — он планировал атаку на отдаленное скопление и связывал в единую сеть телескопы тысяч своих кораблей.