Драгоценности - Кингсли (Кингслей) Джоанна. Страница 50

Леди Маргарет провела пальцами по нитям жемчуга, обвивавшим ей шею.

– О Боже, как они мне нравятся, но у меня уже есть две нити белого жемчуга.

Пет поняла, что настало время пустить в ход главный аргумент:

– Полагаю, леди Маргарет, ваше имя обязывает вас приобретать жемчуг.

– При чем здесь мое имя? – удивилась клиентка.

– Как, вы не знаете? Маргарет происходит от греческого margaron, что означает жемчужина.

– Боже правый, а я всегда думала, что от маргаритки. Я ненавижу этот цветок, растущий повсюду.

– А вы редкая жемчужина.

Старуха просияла и вновь повернулась к зеркалу. Решение созрело.

– Сколько, вы сказали, это стоит?

Вообще-то Пет еще не говорила. Она никогда не называла цену до тех пор, пока ее не спрашивали. Тем более что цена интересовала леди Маргарет меньше всего.

– Двадцать семь тысяч долларов. Старуха кивнула.

– Ожерелье очень украсит черное платье, которое я купила позавчера, и отлично замаскирует мою шею. Увы, в последнее время я немного постарела.

– Что вы, леди Маргарет, ничуть.

– О, Петра, вы не умеете льстить.

Леди Маргарет наклонила голову, показывая, что ожерелье можно снять.

– Подождете? – спросила Пет, расстегивая застежку.

– Нет, уже поздно. – Старуха поднялась. – Мой шофер заберет это завтра утром. – Возле двери она обернулась. – Пока вы молоды, моя дорогая, пока красивы, пока способны заставить любить себя – берите от жизни все. Что сейчас было бы со мной, если бы я не вышла замуж за Пэкки? Да я просто умерла бы – ведь только деньги позволяют дожить до глубокой старости. Кроме того, моя жизнь не была бы усыпана розами…

Пет улыбнулась. Она не слишком одобряла выбор, когда-то сделанный манекенщицей Марго в провинциальном Доме моды, но и не осуждала ее.

За дверью их ожидал молодой человек в элегантной униформе и белых перчатках. Пет вручила ему ожерелье и велела положить на ночь в сейф, а утром упаковать в коробку.

– Я, конечно, не вправе вмешиваться, – продолжала леди Маргарет по пути к лифту, – но я вас полюбила и считаю исключительно умной и красивой девушкой. Вам не следует до конца жизни оставаться продавщицей. Ведь и я не стала топтаться по сцене в этих дурацких шляпках, которые нас заставляла надевать мадам Фло.

Пет вызвала лифт.

– Вполне согласна с вами. В жизни нужно сделать что-то более важное, леди Маргарет. Но у меня есть соображения, как этого достичь.

– Отлично, моя дорогая, только помните, что удачное замужество – лучшее средство для достижения любой цели.

Пет рассмеялась:

– Буду иметь в виду.

Она собиралась проводить леди Маргарет до дверей, как всех других важных клиентов, но старуха остановила ее:

– Не провожайте меня, Петра. Уже поздно, а вам еще нужно заполнить журнал.

Этими несколькими минутами Пет очень дорожила, поскольку в шесть пятнадцать у нее было назначено свидание. Прошлым вечером позвонил Чарли, и она согласилась встретиться с ним в Рокфеллер-центре.

– Спасибо, леди Маргарет. Была рада видеть вас. Двери лифта закрылись, и Пет улыбнулась. Да, она не останется продавщицей, а достигнет большего. Пет мечтала об этом с того дня, как пришла сюда. Она станет дизайнером и будет сама создавать изысканные украшения. Пет сразу сказала об этом Марселю, но за три года работы в «Дюфор и Иверес» не приблизилась к своей цели ни на шаг.

Начать пришлось продавщицей за прилавком на первом этаже, где подростки покупали кулоны на простеньких золотых цепочках, а чадолюбивые мамаши – детские медальоны. Через год ее перевели в отдел настоящих драгоценностей и там быстро заметили. Знание камней, врожденный вкус и чутье психолога, приобретенное за время болезни матери, помогали Пет не только определить, что идет клиенту, но и угадать его вкус, уговорить его, приободрить или польстить ему. Вскоре она начала работать с самыми богатыми и именитыми покупателями. За каждую проданную вещь, стоившую более десяти тысяч долларов, Пет получала комиссионные – не слишком много, но все же это ощутимо увеличивало ее доход.

Казалось бы, в свои двадцать четыре Пет многого достигла, но она знала, что нынешний успех лишь отдаляет ее от намеченной цели. С такой продавщицей не захотят расстаться. Кроме того, существовали и другие обстоятельства.

Начав работать в «Дюфор и Иверес», Пет забрала мать из клиники для умалишенных. Два года назад она перевезла Беттину в маленькую частную клинику в Ниаке, всего в часе езды от Нью-Йорка. Тоже не идеальное место, но куда лучше, чем больница в Йонкерсе.

Пет хотелось бы перебраться с дедом в хорошую квартиру на Двадцать второй Ист-стрит. Четыре комнаты, высокие потолки и камин напоминали бы Джозефу его дом в Голландии. Семьсот пятьдесят долларов в пять раз превышали ту сумму, которую Пет платила сейчас, но она считала эту сделку выгодной.

Однако плата за квартиру, приобретение новой мебели, расходы на содержание Беттины и на свои туалеты, необходимые для работы с состоятельными заказчиками, стремительно опустошали ее кошелек и отдаляли желанную цель. Кое-что давал Джозеф, но в последний год не слишком много. Он признался Пет, что стал плохо видеть, и хотя работал, но все чаще и чаще оставался дома.

Пять месяцев назад Пет нашла клинику «Коул – Хафнер», расположенную в уютном местечке на берегу реки Коннектикут, в старом особняке. Там содержали тихих больных, полагая, что продолжительное лечение приведет к выздоровлению. В середине лета Пет взяла выходной, чтобы поговорить с доктором Хафнером, и очень обрадовалась, когда он согласился положить Беттину в свою клинику. Пет знала, что здесь матери будет хорошо, и надеялась на ее выздоровление. Она сразу же перевезла мать, но осуществление собственных планов снова пришлось отложить. В отделе дизайна ей предложили бы низкооплачиваемую должность ученицы, а сейчас Пет не могла на это пойти.

Но она не рассталась со своей мечтой. Поступив на работу в «Дюфор и Иверес», Пет стала посещать в обеденный перерыв мастерскую дизайнеров и подружилась с тучным французом лет пятидесяти, Филиппом Мишоном. Как только выдавалась свободная минутка, она садилась рядом с ним и смотрела, как он работает с камнями. Иногда Пет оставалась вечерами, и добродушный ювелир учил ее работать с пламенем горелки и тонкими инструментами, делать формы из золота, серебра и платины, закреплять в них драгоценные камни. Видя, с каким удовольствием Пет перенимает его искусство, Мишон несколько раз предлагал взять ее в ученицы, но она отказывалась. Иногда девушке казалось, что тем самым она упускает свой шанс.

Пет всегда раздражалась, думая о том, что «Дюфор и Иверес» не оправдала ее ожиданий. Разве она не доказала Марселю свои способности? Вечер, проведенный с ним в «Ла Гренуй», все еще стоял у нее перед глазами. Правда, сейчас Пет видела то, чего не заметила раньше. Она поверила Марселю, а он не сделал ничего для того, чтобы Пет могла осуществить свои мечты. Почему она была так слепа?! Пет рассталась с ним, полагая, что их отношения перерастут в настоящее чувство, если они оба приложат немного усилий. Теперь она осознала, что вела себя наивно, как школьница. А Марсель сразу после ужина уехал за границу и вернулся с любовницей, сделав ее своей главной помощницей в фирме.

Впрочем, что ж думать об этом? Пет поднялась на третий этаж и вошла в офис. Только за одним из четырех столов еще работала полная, важная седая женщина.

– Лотти, не запишешь ли на меня покупку?

– Еще одну?

Пет утром уже продала кольцо за пять тысяч долларов.

– Приходила леди Маргарет и купила жемчуг Деладьера.

Лотти понимающе кивнула.

– Что она будет делать со всеми своими драгоценностями? У нее их столько же, сколько на «Титанике».

– Приобретение драгоценностей улучшает ей настроение. Разве это не веская причина?

– Да уж лучше, чем пить аспирин, коль она может себе это позволить.

Лотти взяла из шкафа журнал и вернулась к столу, а Пет, сев на стул, начала диктовать: цена, имя покупателя, внешний вид изделия, инвентарный номер. Эта практика установилась более века назад, когда фирма «Дюфор и Иверес» продала первый бриллиант. Поскольку ювелирные украшения часто продаются и покупаются на аукционах, это позволяет проследить их происхождение. Жемчуг, купленный леди Пэккенхэм, до сих пор носил имя мужчины, который почти сто лет назад подарил его своей жене. Чем старше украшение, тем выше его цена.