Драгоценности - Кингсли (Кингслей) Джоанна. Страница 90

– Как жаль, что мы раньше не встречались, – заметил Киосаки.

– Я покупала ваш жемчуг для своего магазина через американских дилеров, – сказала Пет. – Насколько мне известно, Принц больше интересуется созданием жемчуга, чем его продажей.

– Вам, как художнице, следовало обратиться прямо ко мне и выбрать жемчуг, более всего отвечающий вашим замыслам.

– Я редко использую жемчуг в своих работах.

– Следует исправить это. Готов показать вам образцы, которые вдохновят вас.

– Спасибо.

Киосаки был искусным танцором. Из разговора с ним Пет узнала кое-что о его жизни. Хиро Киосаки, сын торговца макаронами, сейчас жил один, курсируя между Токио и островом, где находились плантации жемчужных моллюсков, и любил путешествовать.

Киосаки поймал ее одобрительный взгляд.

– Вы думаете, – тихо сказал он, – что я совсем не похож на японца.

– Вы читаете мои мысли, – призналась Пет. Хиро рассмеялся:

– Об этом думает каждая женщина при первой встрече со мной. Даже японки.

– Вам это неприятно?

– Когда-то было неприятно. В детстве я хотел походить на других детей, но мать объяснила, что несколько поколений назад в нашем роду появился приток европейской крови – от одного матроса адмирала Пири. Со временем я понял, что быть особенным – преимущество, и стал ценить уникальность превыше всего. Поэтому я и занимаюсь жемчугом – единственным камнем, который создают живые существа. – Его ониксовые глаза внезапно сверкнули. – Поэтому я хотел бы всю ночь протанцевать с вами.

Его признание поразило, но ничуть не рассердило Пет. Оркестр умолк, но Хиро не выпустил руки Пет.

– Расскажите мне о том ожерелье, судьба которого вас так интересует.

И Пет поведала ему обо всем.

– Как мудро вставить жемчуг в плечи фигурки, – заметил Хиро. – Вы видели фигурку Тритона?

Пет знала, что он имеет в виду фигурку мифического существа, принадлежавшую лондонскому музею Виктории и Альберта.

– Да, это очень похоже, – согласилась она, – хотя флакон моей бабки был создан на четыре века раньше. Именно этот флакон побудил меня стать ювелиром.

– Тогда мы должны благодарить судьбу за то, что ваш корыстный дядя не украл его целиком. Мир стал бы беднее без ваших творений. Думаю, наша встреча не случайна. Вы наверняка могли бы создавать замечательные произведения искусства из моих жемчужин. Это ведь самые чувственные камни в мире.

Пет все больше нравился этот обаятельный мужчина.

– Мне стоит подумать о жемчуге, – согласилась она.

– Утром я возвращаюсь в Токио на своем самолете. Почему бы вам не отправиться со мной? Посмотрите мои плантации.

– К сожалению, утром я вылетаю в Таиланд, в Чантабури, чтобы купить рубины для своего магазина.

– Жаль. Тогда в другой раз. – Судя по улыбке Хиро, он не сомневался, что «другой раз» наступит очень скоро.

Между тем начался фейерверк. Небо расцветили яркие огни, похожие на драгоценные камни.

Торжество закончилось. Марсель и Андреа сели в «ягуар» и уехали. Перед отъездом Андреа взяла свадебный букет роз, оглядела всех, нашла Пет и бросила букет ей.

Хиро проводил Пет до ее машины.

– Мы еще встретимся, – убежденно сказал он.

Жара в Бангкоке была удушающей. Именно о таких местах Ноэл Ковард писал: «Бешеные собаки, и англичане сидят под полуденным солнцем». Но Пет не собиралась задерживаться в номере старинной гостиницы, где в свое время останавливались Джозеф Конрад и Сомерсет Моэм. Надев самую тонкую хлопковую блузку, брюки и широкополую шляпу, она вышла на улицу.

Пет прилетела в Таиланд, ставший ныне центром добычи рубинов, но встречу с местным дилером назначила только на двенадцать часов. У нее было время погулять по Бангкоку.

Шумные моторикши везли пассажиров, влившись в поток машин и обгоняя тяжело нагруженных слонов. Монахи в черном и женщины в ярких платьях выделялись в толпе на тротуарах. Аромат благовоний, орхидей и апельсинов смешивался с запахом выхлопных газов.

Пет направилась к Ват-Фра-Кео, замку изумрудного Будды, и долго смотрела на огромного, выточенного из камня бога, излучавшего спокойствие. Затем в небольшом ресторане съела цыпленка в кокосовом супе, жареную рыбу и манго.

В офисе торговца камнями царила благословенная прохлада. Хозяин поставил перед гостьей поднос с рубинами.

Перенеся поднос к столику у окна, где на него падал солнечный свет, Пет внимательно осмотрела камни.

– Слишком коричневый. – Она отодвинула камень величиной в три карата. – Слишком фиолетовый, – вынесла Пет приговор другому. Третий был ярким и красивым, но плохо ограненным.

– Мне не подходят эти камни, мистер Тун. Боюсь, вы меня не поняли. Я хочу видеть самые лучшие камни с чистым цветом и хорошей огранкой.

– Разумеется, мадам. – Дилер направился к шкафу. Пет сталкивалась с подобной ситуацией каждый раз, когда впервые знакомилась с торговцами камнями. Они считали, что женщина, к тому же относительно молодая, купит второсортный товар, потому что плохо разбирается в нем, или постесняется настоять на своем.

Новые камни были лучше, а следующие за ними – просто превосходны. Пет выбрала два камня величиной в три карата и один шестикаратный овал для ожерелья.

– Отлично, мистер Тун. – Она подписала чек.

– Да-да, мисс, – обрадовался он. – А завтра вы увидите шахты.

На следующий день маленький самолетик перенес Пет на сто двадцать пять миль к югу, к Чантабури, и опустился на крохотный аэродром, находившийся возле одной из самых больших в мире шахт по добыче рубинов.

В иссушенном и раскаленном Чантабури примитивные методы добычи ничем не отличались от тех, что применялись тысячи лет назад. Шахты, точнее, ямы, пробитые в бесплодной земле, были закрыты от огненного солнца плетеными бамбуковыми циновками. Раскопки велись вручную.

Пет почти час выбирала самые крупные из добытых рубинов. Камни переправят в Бангкок, где она за них заплатит.

Пет подошла к ближайшей яме, где работала одна семья. Отец спустился в яму десяти или пятнадцати футов глубиной и начал своими примитивными инструментами счищать крупицы желтой земли. Мать и дети промывали ее, глядя, не мелькнет ли что-то красное.

– Хочешь попробовать? – обратился к Пет глава семейства.

Сняв туфли и закатав рукава, она осторожно спустилась к нему в яму. Через несколько минут, когда глаза привыкли к полутьме, Пет начала осторожно счищать землю, перекладывая ее в корзинки. Так она работала почти полчаса, прежде чем таец показал на что-то в пыли. Пет посмотрела вниз и увидела маленький, красный, как кровь, кристалл.

– Я нашла рубин! – закричала она в восторге.

Ее донимала жара, волосы слиплись, а блузка промокла от пота. Пет радостно рассмеялась. Она работала с драгоценностями много лет, но впервые нашла камень сама. Маленький, в полкарата, но настоящий!

Пет вылезла из ямы и торжественно вручила его жене старателя.

Потом вытерла руки, поправила волосы и потянулась.

За ее спиной раздался негромкий смешок, но Пет не обернулась, решив, что это кто-то из местных рабочих. Однако на ее плечо опустилась чья-то тяжелая рука.

– Вы цвета желтой жемчужины, – услышала Пет и, обернувшись, увидела Хиро Киосаки.

– Хиро! Что вы тут делаете?

– Вы не могли поехать в Токио, поэтому я сам прилетел к вам. Я подожду, пока вы закончите свои дела, а потом мы отправимся в Токио.

– Я уже закончила, – улыбнулась Пет.

Через два часа они уже сидели в личном самолете Хиро. Приняв душ и надев зеленое шелковое платье, Пет присоединилась к Хиро в кабине.

– Здесь у меня сокровища, которые я хочу вам показать.

Он поманил ее к столику. На нем лежали покрытые бархатом планшетки с жемчужинами – огромными сгустками мерцающего света.

– Этот жемчуг, – объяснил Хиро, – преимущественно с Карибских островов. – Он поднял неровный шар размером с кулак ребенка. – Найден в заливе Морро, к югу от Сан-Франциско. Триста двадцать пять карат. Стоит почти четыре миллиона.