Шакал: Сын Анубиса (СИ) - Глебов Виктор. Страница 24

Едва произнеся это, Анубис начал растворяться, превращаясь в туман. Стены храма обрушились. Пыль накрыла меня на несколько мгновений, а затем всё залил яркий солнечный свет. Из него выплыл символ: точка внутри круга. Циркумпункт. Я уже знал, что это иероглиф, обозначающий солнце. Но внутри этого ещё имелось несколько других, помельче. Они заполняли пространство внутри круга, образуя сложный узор. Символ запульсировал, и я вдруг понял, что это мой Дар! Техники всплыли в сознании — чётко и ясно, будто я всегда знал их!

Кажется, кресло Ампика сработало!

Не успел я толком порадоваться, как свет погас — резко, будто кто-то щёлкнул выключателем.

Когда мои глаза открылись, я увидел озабоченное лицо Сераписа и напряжённое, полное ожидания — Зора.

— Как тебя зовут?! — требовательно спросил последний. — Назови своё имя!

Я сглотнул. Какое именно? Требовалась пауза, чтобы сообразить. Так, сейчас…

— Меня зовут Эхнатон из рода Фта, дом Ра. Техника: испепеляющий свет солнца. Кнут, щит, ослепление, кулак, рой огней, поджигание.

— Есть! — торжествующе воскликнул Серапис. — Сработало! Ты сможешь всем этим пользоваться?

— Думаю, да, — ответил я, прислушавшись к себе.

— Ну, говорил я тебе, что оно того стоит?!

— Да, выручил. Спасибо. А теперь можно меня отстегнуть?

— Конечно, — Зор ловко освободил меня от пут. — Незачем тут рассиживаться. Дело сделано, а отдыхать будешь дома.

Вдвоём с Сераписом они помогли мне встать. Ноги едва слушались.

— Походи, разомнись. Это нормально, — сказал Зор, поддерживая меня под локоть. — Организм словно перезагружается, ему нужно вспомнить, что к чему. Это скоро пройдёт.

Он оказался прав. Уже через четверть часы мы с Сераписом покинули комнату и Зора, оставив ему заслуженную плату.

Мы вышли через арку на улицу. Справа виднелся рынок. Оттуда доносились крики и звон посуды, рокот погрузчиков. Над парусиновыми крышами палаток поднимались дым и пар, пахло жареным мясом, луком, рыбой, гниющими фруктами и овощами. У ворот толпились те, у кого не было денег заплатить за место на территории рынка. Они торговали всякой мелочёвкой, а также старьём и краденым.

Когда мы проходили мимо, я встретился взглядом с дряхлым стариком, сидевшим на ящике у самой проезжей части. Он разложил на куске картона примитивные гаджеты, большинство которых наверняка было сломано. Купить их могут разве что на запчасти. Хотя и такая вероятность невелика. На самом деле старик просил милостыню, маскируя это «товаром». У меня на глазах какая-то женщина перевела ему на дешёвый пластмассовый терминал несколько утенов.

— Сюда, — потянул меня за рукав Серапис. — Пора домой, Эхи. Тут не на что глазеть.

Эхи? А, это ж сокращение от моего имени. Так меня, вроде, ещё не называли. Эхи… А может, и называли. Не обращал внимания. Какая разница? Почему я вообще задумался об этом?

— Ехать сам сможешь? — спросил Серапис, когда мы с помощью двух пересадок добрались на городском транспорте до мотоциклов.

— Да. Я в порядке.

— Точно? Если не уверен, лучше садись ко мне за спину. А байк потом пригоним.

— Нет. Я сам. Поехали.

Глава 24

По дороге к академии я структурировал чужие воспоминания, всплывавшие в моей голове одно за другим. Большая часть состояла из разрозненных обрывков и картинок-образов, так что их ещё предстояло связать. Но основная информация была довольно внятной. Например, теперь я знал, что всего существует девять уровней Проклятий.

Первый — это когда один человек проклинает другого. Например, жена ненавидит мужа, или младший брат — старшего. Бывает, что человек завидует коллеге, обошедшему его на карьерной лестнице, или один ребёнок достаёт другого в школе, заставляя себя постоянно ненавидеть.

Второй уровень — это когда несколько человек испытывают злобу по отношению к кому-нибудь. Подчинённые в офисе желают начальнику, чтобы тот сдох, или ученики в классе невзлюбили учителя.

Третий предполагает ненависть довольно большой группы лиц по отношению к кому-либо. Например, солдаты плохо относятся к командиру, персонал клиники невзлюбил главврача.

Конечно, значение имеет и интенсивность ненависти, а также её продолжительность. Но, в среднем, Проклятья накладываются именно так.

Четвёртый уровень — это когда негатив начинает скапливаться на одной территории из-за того, что много людей испытывают дурные чувство по отношению к какому-то месту. Локальное Проклятье образуется, например, в школе, где детям плохо, или в доме престарелых.

Пятый уровень похож на четвёртый, но там задействовано куда больше народу. Часто люди приходят в какое-то место и приносят туда своё страдание. Например, в больницу.

Шестой уровень часто связан с концентрацией и отсутствием разбавляющих факторов. Как правило, такие Проклятья рождаются в ограниченных локациях вроде тюрем или интернатов, детских домов, исправительных колоний.

Седьмой уровень присваивается, если Проклятье возникло из-за ненависти большой группы лиц, как правило незнакомых, к одному объекту. Например, медийной личности. Зачастую сам человек, подвергшийся массовой травле, становится усилителем направленных на него негативных эмоций. Он может как сам превратиться в Одержимого, так и ретранслировать Проклятье на кого-то другого. Например, на одного из тех, кто его травит. Того, кто достаёт больше других.

Восьмой уровень — это Проклятья, возникшие из массовой скорби, желания мести, душевной боли, неутихающей жажды смерти для обидчика или того, кто стал причиной несчастья. Часто они рождаются в результате войн, когда потерявшие близких обвиняют государство. Редко, когда с такими Проклятьями справляется меньше шести-восьми сильных оммёдзи.

Девятый — самый страшный. Такие Проклятья появляются крайне редко и возникают из накопленных десятилетиями самых разных негативных эмоций. По сути, страдания целого города могут со временим породить подобное явление. Одолеть Проклятье девятого уровня непросто. Ни один оммёдзи не способен справиться с ним в одиночку. Требуются усилия по меньшей мере двадцати сильных заклинателей, чтобы уничтожить его. Зато и поглощённая энергия при этом оказывается огромна. Известны случаи, когда посредственные оммёдзи, принявшие участие в изгнании, становились после этого могущественными магами, преодолев сразу несколько ступеней развития. Хорошо бы прикончить и поглотить такое Проклятье, но мне это не светит: наша бравая студенческая команда не потянет схватку с девятым уровнем. Мы и седьмой-то едва вывезли, потеряв одного из товарищей.

Вскоре мы добрались до академии.

— Ну, как прошло? — накинулась с порога Исея, стоило нам зайти в общую комнату. — Мозги на месте? Или совсем с катушек съехал? — подойдя вплотную, она буквально упёрлась в меня грудью и пристально уставилась в глаза, глядя снизу вверх.

— Вспомнил, — ответил я. — Так что зря отговаривала. Кресло — отличная штука.

— Кому как, — упрямо отозвалась девушка. — Но я рада, что тебе повезло, и память вернулась.

— Может, покажешь пару техник? — предложил Тутмос.

— Да, хотелось бы взглянуть, — поддержал Рет.

Я пожал плечами.

— Как показать? Здесь, что ли? Ещё разнесу комнату, пожалуй.

— А ты немножко, без разрушений, — сказал Омфал. Бугай играл на ноуте, но отвлёкся, когда зашёл разговор о моих техниках. — Ты же контролируешь себя?

Хотел бы я ответить, что да, но уверенности в этом не было.

— Эм… Ладно. Попробую. Но не судите строго — я давно этого не делал и, вообще, только вспомнил, что к чему.

— Давай, давай, не трусь! — подбодрил Рет, садясь на край стола. — Если что, мы уж как-нибудь защитимся от твоей разрушительной и смертоносной магии.

— Ага, — усмехнулся Омфал. — Тёмные очки наденем.

— Ты главное не переборщи, — озабоченно добавила Исея, отходя. — А то, и правда, разнесёшь тут всё. Нам и без этого проблем хватает.

Откашлявшись, я обратился к воспоминаниям и для начала прокрутил их в голове. Это было странно: словно я вспоминал неизвестно откуда взявшиеся инструкции. Но на самом деле моё тело привыкло использовать техники на уровне автоматизма. В мозгу давно существовали нейронные связи. Для настоящего принца это было, как ходить или жевать. Так что я решил расслабиться и довериться им.