Ты — мой грех (СИ) - Гауф Юлия. Страница 23

— Зачем?

— Так нужно. Привыкай, — чмокнула её в носик, и начала добавлять горячую воду.

Может, для шестилетки и рано это — личные границы. Я ничего не знаю про воспитание, всегда по наитию действовала, но вроде бы справляюсь. Хотя… Боже, какой был ужас, когда я осталась наедине с орущим младенцем! Про детей в свои тринадцать я знала только то, что они сосут сиську. А тут Диана — крохотная, беззащитная. Лёшка работал целыми днями, мать пила, никакого грудного молока, и я осталась наедине с младенцем…

Нет, не буду вспоминать.

Посмотрела в дверной глазок, и сразу открыла дверь, подавляя широкую улыбку.

— Привет.

— Пустишь?

Я посторонилась, пропуская Руслана.

— Чего такая колючая опять?

— Ничего, — заявила мятежно, и пошла на кухню.

Явился. Я ждала, что утром заглянет. Потом ждала, что днем. И вот, вечер, и Соколовский вспомнил о моем существовании, о котором он всегда умел забывать.

— Люб, я готов ко многому, но не сейчас. Башка не варит. Устал. Накормишь? Или доставку закажем? Если мешаю — могу уйти, без обид. Сейчас вообще не до споров, реально вымотался.

Обернулась на его голос, и посмотрела внимательно. Глаза у Руслана красноватые, скулы обозначены чуть резче. Бледноватый. Папа так выглядел, приходя с работы без задних ног.

Ну я и идиотка. Это я сейчас безработная, что мне непривычно. Нет, не бездельничать, все же я работала сменами, и бывали дни, когда я была предоставлена сама себе. Но я всегда осознавала, что это выходные, а затем настанут трудовые дни. Сейчас же я четко понимаю — пока никакой работы, и это… странно. Не бежать никуда, не сидеть над тетрадкой, выписывая неотложные расходы. Мне банально непривычно ощущать себя праздной. Оттого я и забыла, что у Руслана есть работа, причем не из легких.

Пффф, блондинка, блин.

— Я накормлю. Как на работе?

— Как обычно, — Руслан прикрыл глаза, и коротко бросил: — Пиздец.

— Ёмко.

— Угу, — пробурчал, и я поняла — сейчас не время болтать.

Хотя… бесит. Вот зачем было приходить? Чтобы молчать? Чтобы поесть? Или я дура? Наверное, да. Пришел же, хотя мог завалиться в бургерную, а затем отдыхать. Но пришел. Ко мне, психичке.

Поставила запеканку в микроволновку, и несмело приблизилась к Руслану. Думала, что не решусь, но что-то толкнуло, и вот, мои ладони лежат на его шее.

— Мммм…

— Продолжать? — тихо спросила, массируя его шею.

— Да…

Никакого эротического подтекста. Ноги у меня не ватные, растечься в лужицу не тянет. Просто легкий расслабляющий массаж. Но что-то в этом есть такое… не знаю, что-то, что интимнее поцелуя.

Короткий звонок обозначил готовность еды, и Руслан тут же ухватился за мою ладонь, удерживая на своих плечах.

— Продолжай. Еще минуту, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась, вспоминая как мама в детстве меня будила, а я ныла, что «еще пять минуточек!»

Шея у Руслана крепкая, не то что моя цыплячья. И колючая немного. А еще кадык. Огладила его, Руслан сглотнул, и я тут же переключилась на его плечи. Я ведь не соблазняю, а просто хочу помочь расслабиться. И сама расслабляюсь. Веду ладонями по плечам, и удивляюсь — его руки толщиной как мои ноги. Никогда не думала о различиях между мужчинами и женщинами, они очевидны, но только сейчас эти различия начинают волновать. Уж слишком Руслан… мужчина. Не тонкий, не изящный. Абсолютно никакой мягкости линий. Красивый? Скорее притягательный, хотя в ранней юности, думаю, он был трепетно красив. Сейчас же черты лица резкие, и весь он будто из камня выточен.

— Пора кушать, — оторвалась от него, и пошла к микроволновке.

— Кушать? — переспросил иронично.

Черт. Нет такого слова — кушать.

— Ужинать.

— Мне нравится — кушать.

— Значит кушай, — поставила перед Русланом тарелку, потянулась за ложкой и вилкой, и даже салфетку подала. — Приятного.

— Спасибо. Составишь компанию?

— Посижу рядом. Мы с Ди уже поужинали.

— Как мелкая?

— На взводе из-за переезда. Половину утра из ванной не вылезала, любит купаться. Это у нас семейное, — рассмеялась. — Потом мы гуляли, я ей раскраски купила, и малость по площадке погоняла, чтобы она устала. Может, компанию детворы себе здесь найдет, а то странно что её единственный друг — я.

Руслан кивнул, и набросился на еду. Поняла — не особо он меня слушал. Снова кольнула обида, я тут распинаюсь, а ему даже неинтересно. Но… снова посмотрела на него, и поняла — Соколовскому сейчас интересно только набить себе живот.

Значит, помолчим.

— Кофе? Чай?

— Кофе. Крепкий, — бросил он. — Вкусно, Люб. У тебя много талантов.

— Это всего лишь запеканка.

— Учись принимать комплименты. Реально вкусно.

— Спасибо, — смутилась, и наливая в чайник воду.

Обернулась, а тарелка уже пустая.

— Ты хоть жевал?

— Голодный просто. Давно не ел.

— С прошлой недели?

Он хохотнул, и жадно уставился на пустую тарелку.

— Еще?

— Да. Спасибо.

Кивнула, и полезла за еще одной порцией запеканки. А затем решила, что лучше сразу две. Не доест — не жалко. Но явно такому громиле нужно много еды, это я могу одной помидоринкой наесться, а Руслан проглотит, и не заметит.

Разогрела, поставила перед ним двойную порцию, и снова уставилась. Изучаю линии его лица, рук… они красивые. Все в Руслане очень мужское, без намека на мягкость, и от этого некомфортно. Сила пугает, даже когда эта сила дремлет, или вот так обыденно поглощает ужин.

А еще я постоянно думаю…

— О чем ты думаешь? — спросил Руслан.

Рассмеялась в ответ. Весело, звонко. Он мысли мои читает?

— Это женский вопрос, Соколовский.

— Срать я на это хотел. Так о чем думаешь?

— Ммм… о тебе.

— Хороший ответ. Но неполный.

— Мент, — фыркнула.

— Мент. Точнее, следователь, за что постоянно получаю от старшего брата.

— А что не так?

— Да есть у нас семейная история. Марат признает, что не все продажны, точнее меньшинство. В основном-то у нас за идею работают, а не чтобы на взятках обогатиться. Но у него есть причины не любить представителей закона. У всей нашей семьи есть эти причины.

— Расскажешь?

— Брата пытали в участке. Самого старшего. Не выдержал, и из окна выпрыгнул. Он сильный, боль терпеть умеет, спортом занимался, но… пытки. Любого, даже самого сильного и стойкого мужика можно так запытать банальным током и паяльником, что он будет плакать как сучка. И в итоге тупо выпрыгнет в окно, лишь бы больше не терпеть боль. Теперь брат не ходит. Хорошо хоть живым после прыжка остался.

Я нахмурилась. Жесть какая. Почему-то я всегда забываю, что мои проблемы — не центр вселенной. Вернее, напоминаю себе, что есть люди, которым тяжелее меня, но это что-то из области «голодающих детей Африки». Вроде и есть такое, но свои трудности видятся в более мрачном свете. А когда слышишь о других, о близких… а Руслан Соколовский сумел стать мне близким человеком. Тяжело это. Что бы там ни было, мои проблемы решаемы, и не так ужасны.

— Кхм, сочувствую. И понимаю, почему твой брат не одобряет.

— Я бы хотел, чтобы он ободрял мой выбор, но я всегда поступаю только так, как сам хочу. Потому плюнул на его ор, и после юрфака пошел сначала в МВД, а затем в СК (прим. автора: Следственный Комитет).

— Ему в пику?

— Нет. Затея изначально была тупой и романтичной — хотел сделать этот мир безопаснее.

— Идея не тупая. Ты молодец, Руслан.

— Спасибо.

— Следователи хорошо живут? Вроде, зарплата у вас не такая огромная, а у тебя внедорожник, квартира, и… ну, всякое.

Смутилась. Я не фэшн-чика, но точно знаю, сколько стоят часы, обхватывающие запястье Руслана. Это Омега. И в одежде я секу, журналы-то почитываю, а в них есть стоимость тех или иных луков.

— Прицениваешься?

— Брат помогает? — спросила, припоминая, что у Руслана есть супер-крутой брат.

Олигарх, блин. А я — чокнутая сталкерша, которая ничего не забыла. Когда болела Соколовским, все про него выяснила. И это было несложно, обычный Гугл в помощь. Марату Соколовскому, старшему брату Руса принадлежит половина города. Даже странно, что Рус живет пусть и в неплохом ЖК, но не в самом элитном, при таких-то бабках.