Цветы из бури - Кинсейл Лаура. Страница 48

— Олбан! — закричал он.

— Господи Иисусе! Хорошо. Олбани, так и быть, — отозвался возница. — Отпустите лошадь.

Мощеный чистый тротуар возникал в тумане, материализуясь по мере их продвижения между двумя рядами длинных бледно-кремовых зданий на Пикадилли. Шаги герцога гулко отзывались в тишине; в это позднее утро здесь было пустынно, один только чистильщик сапог торопливо пробежал мимо них.

Мэдди больше не сопротивлялась, она думала только о том, чтобы идти с ним в ногу. Он не позволял ей отставать. Они миновали еще одного слугу, маленького человечка с большим животом, в красном жилете, который посторонился, поклонился графу и пробормотал:

— Ваша светлость.

Не останавливаясь, Жерво свернул на каменную лестницу и поднялся по ней с Мэдди на два этажа.

Не успел он дотронуться до двери, как залаяла собака. К ней тут же присоединилась другая. Жерво застыл с поднятой рукой.

— Дьявол, — его губы сжались в жестокую гримасу. Он стал стучать по двери кулаком. Собаки по другую сторону зашлись лаем от непривычного шума. — Дьявол, Дьявол, Дьявол!

— Боже правый, уймитесь же, — издалека донесся чей-то голос. На нижней площадке открылась другая дверь. Мэдди посмотрела вниз и увидела любопытное лицо пожилого человека в халате и ночном колпаке. Собаки с диким лаем скребли дверь. Вся лестница сотрясалась от их воя и громовых ударов Жерво.

Голос изнутри пытался успокоить их.

— Тихо, Касс, слышишь, дурной пес. Молчать, а то меня заставят пристрелить вас…

Жерво внезапно прекратил молотить по двери и прижался к ней щекой. Собаки все еще лаяли, когда кто-то отодвигал щеколду. Дверь открылась, и клубок из белой и черной шерсти, розовых языков и пушистых хвостов бросился на Жерво.

Мэдди смотрела мимо них на светловолосого сонного человека, который стоял в прихожей. Он был с голой грудью, но в носках, а на подбородке блестела пена для бритья. Лай прекратился, собаки прыгали и прижимались к Жерво. Герцог встал на колени, протянул руки; собаки лизали его лицо и запускали лапы ему в волосы.

— Шев? — спросил человек на пороге, как будто его только что разбудили от глубокого сна.

Мэдди взглянула на пожилого любопытного человека с нижнего этажа, который все еще смотрел наверх, немного наклоняясь, чтобы ничего не пропустить.

— Можно нам войти? — спросила она.

Светловолосый мужчина все еще смотрел на Жерво и собак. Он взглянул на Мэдди и внезапно, как будто очнулся, отступил назад.

— Проходите, — сказал он, перекинул полотенце через плечо и взял герцога за руку. Жерво вошел, собаки визжали и вились у его ног. Мэдди быстро вошла и закрыла за собой дверь.

Хозяин, пребывая все еще в большом недоумении, пригласил их в гостиную.

— Шев, — повторил он.

Жерво перешел комнату, оперся руками на подоконник и выглянул в туман. Потом он повернулся и стал спиной к стене. Собаки в экстазе прижимались к нему. Сильное волнение исказило его лицо, он закрыл глаза и сполз по стене на пол. Черно-белый пес стал лизать его ухо. Он обнял собаку рукой и уткнулся лицом в шелковистую шерсть. Черный пес скулил и пытался протиснуться между ними.

— Я думал… О Боже! Говорили, ты умираешь! Что ты почти умер… Отдали мне твоих собак, — полуодетый джентльмен шагнул к Жерво, но не знал, что ему делать. Он встал на колени. — Шев, — беспомощно сказал он.

Жерво не поднял головы, только глубже запустил пальцы в шерсть Дьявола.

Светловолосый человек обернулся к Мэдди.

— Что произошло? Мне сказали, что он умирает. Что случилось?

— Вы его друг?

— Конечно, я его друг! Лучшего друга у него нет! Выкладывай начистоту. Женщина? Что ты с ним сделала? — Он снова посмотрел на Жерво. — Боже правый, — это действие опиума?

— Он нуждается в помощи.

— Какой помощи? Кто вы?

— Меня зовут Архимедия Тиммс. Он был пациентом в приюте для умалишенных, принадлежащем моему кузену. Я ухаживала за ним. Мы… — Она глупо хихикнула и развела руками, — мы бежали оттуда.

Мужчина откинул волосы со лба. Он сел на корточки.

— Шев, — снова сказал он тем же недоуменным голосом.

Герцог поднял голову. Его глаза были темны как ночь и полны влаги. Сердитым и в то же время смущенным движением он поднял руку и вытер лицо рукавом.

— Друг, — хрипло сказал он. — Дан. Данрм. — Он со стоном откинул голову к стене.

— Дэрм? — спросила Мэдди. — Это имя?

— Дарэм, — уточнил светловолосый человек и добавил машинально: — Кит Дарэм, к вашим услугам, мэм.

Жерво посмотрел на своего друга. Дьявол совался своим носом в его щеку и висок и извивался от восторга. Жерво обнял пса.

— Дрм… спасибо, — сказал он. — Спасибо… со-ба… ваш…

Дарэм не сводил с него глаз. Жерво издал еще один мучительный звук и затряс головой.

— Правильно. Собаки. Ничего. — Дарэм встал, подошел к креслу и сел. — Вставай с пола, приятель. Я должен думать. А я не могу думать, когда ты сидишь на полу, Шев.

Мэдди подумала, что было бы совсем неплохо вернуться к нормальному состоянию. Лицо Жерво приняло очень странное выражение — он был на грани срыва. Ему не хотелось, чтобы его друг был свидетелем того, как он теряет контроль над собой.

— Может быть, господин Дарэм сначала закончит свой туалет? — предложила Мэдди ему в надежде, что это даст возможность герцогу взять себя в руки.

— О Господи, Боже… — Дарэм начал поспешное отступление. — Тысяча извинений. Простите, мэм! Я забылся. Я не ожидал! Даму, то есть. Оставайся здесь, Шев! Не уходи!

— Мы не уйдем, — пообещала Мэдди.

Дарэм прищурился, как будто его все время удивляло, что Мэдди говорит вместо Жерво. Он удалился в другую комнату и захлопнул со стуком дверь.

Если Жерво пренебрег капустой и мясным пудингом, то сейчас он, видимо, был не прочь разделить с Дарэмом завтрак, состоявший из семги, свежих устриц и хлеба с лимоном. Не спрашивая, чего бы ему хотелось, Дарэм послал своего слугу — того самого толстопузого человечка, который приветствовал герцога у входа — на кухню за шоколадом.

Жерво потягивал дымящуюся темную жидкость и бросал кусочки со стола собакам, а тем временем его друг расспрашивал Мэдди. Пока они говорили, герцог с безмятежным выражением лица наблюдал за ними сквозь пары из своей чашки. Кристиан был похож на человека, который сделал нечто грандиозное, а теперь с большим удовольствием отдыхал, ожидая реакции окружающих.

У Дарэма, во всяком случае, не было никаких сомнений, что Жерво следует оградить от его родственников.

— Отвратительная гадина, — таково было его сжатое мнение о леди де Марли, а отзывы Дарэма о матери герцога включали такие слова, какие Мэдди никогда прежде не слышала.

Как она ни старалась, ей было трудно привыкнуть к его манере говорить. Она замялась в нерешительности, когда он спросил, уверена ли она, что никто не пронюхал, куда они пошли от церкви.

— Пронюхал? — спросила Мэдди с недоумением.

— Обнаружил вас. Никто не проследил, куда вы пошли?

— Думаю, что нет. Мы поехали в Ладгейт-Хилл и обратно в наемных экипажах.

— Ладгейт-Хилл! — Дарэм коротко рассмеялся. — Славная девушка. — Он усмехнулся и кивнул в сторону Жерво. — Кто бы мог подумать, что ты нацелишься на мануфактуру, а?

Герцог слегка повернул голову и улыбнулся в ответ. Он отхлебнул из чашки шоколад. Мэдди подозревала, что Жерво понимает происходящее еще меньше, чем она.

— Никто, даю тебе честное слово, — ответил за него сам Дарэм. — Скорее всего, они подумают об… Эгеде. — Он вскочил с кресла, задернул шторы. — Они придут сюда. Марк! — позвал он кого-то из соседней комнаты. — Живо на лестницу! Стой на часах! Меня нет дома. Скажи — я рано уехал в «Чейндж».

Слуга склонил голову к своему алому животу.

— Сэр. Мне не поверят.

— Тысяча чертей, разве не может человек купить государственные ценные бумаги? Только что моя третья четвероюродная кузина отказала мне свою недвижимость по завещанию. Вот чек. Шестьсот фунтов. Но не расставайся с этим кусочком меньше чем за полкроны.