Цветы из бури - Кинсейл Лаура. Страница 63

Если бы все происходило не так странно и непонятно. Если бы он был простым человеком.

Обыкновенный мужчина для простой Архимедии Тиммс. Человек, которого одобрили бы Друзья. Герцог Жерво в обыкновенной одежде. Скоро свиньи научатся летать.

Осторожно поднявшись, Мэдди потянула шнурок колокольчика, украшавший гостиную герцога, мягкий черный шелковый шнур с золотыми вплетениями. Колокольчик зазвенел. Через несколько секунд дверь бесшумно открылась и появился дворецкий. В белой ливрее, с ястребиным носом и длинным подбородком, в белоснежных чулках и жилете, он очень походил на дворецкого герцога в городе. Мэдди предположила, что сходство Кальвина Элдера с лондонским Кальвином не простое совпадение, и смущенно улыбнулась.

— Ваша светлость желает уйти? — тихо спросил он.

Так поздно и при таких обстоятельствах не стоило возражать против почтенного обращения. Мэдди неопределенно взглянула на Жерво и кивнула.

Кальвин Элдер придержал для нее дверь. Мэдди последовала за ним и, покинув теплую гостиную, вышла в прохладный коридор, освещенный свечами. Дымный свет отражался на полированных панелях. В дальнем конце каменная лестница изгибалась вниз, в темноту. Кальвин Элдер остановился около маленького столика, зажег приготовленную заранее свечу и стал спускаться.

Тусклые лучи падали на арочный потолок. Внизу он вдруг исчезал в полной темноте. В холле было холодно и гулко. При свете свечи он показался Мэдди просторнее, чем самый большой молитвенный дом, больше любой церкви. Окна терялись в ночной черноте.

Кальвин Элдер пошел через холл в своих мягких тапочках, а туфли Мэдди громко застучали по полу. Звук эхом разносился по помещению. Казалось, кто-то преследовал их. От этой мысли по коже Мэдди пробежали мурашки.

Пройдя через холл, они поднялись по винтовой лестнице со стертыми ступенями на два этажа вверх. До того как Мэдди смогла перевести дух, они опять прошли через какую-то дверь и оказались в темноте. Пол под ковром скрипел. Мэдди испугалась, увидев внезапно белое лицо и внимательные глаза. Кальвин Элдер шел впереди и осветил портрет мужчины в доспехах. За ним оказалась другая картина — бледное невыразительное женское лицо, шикарное одеяние, многочисленные драгоценные камни. Мэдди поняла, что попала в длинную галерею, увешанную портретами. Глаза людей следили за ней, появляясь из тени, зажигались на мгновение и снова исчезали в темноте…

У Мэдди на голове зашевелились волосы. Она чувствовала враждебность.

Наконец через еще одну дверь, минуя коридор, Кальвин привел ее в комнату.

— Будуар герцогини…

Мэдди не сомневалась, что Кальвин Элдер не одобряет ее присутствие здесь. Слуги прекрасно скрывают свои эмоции — он и экономка Эллен Роудс, — но, видимо, имеют большие сомнения даже насчет здравого ума герцога. Мэдди подумала, что в подобной ситуации тоже засомневалась бы.

Она осторожно вошла в спальную комнату. После увиденного феодального интерьера комната вроде бы не должна была шокировать Мэдди, но тем не менее она оказалась потрясена. Свет от единственной свечи отбрасывал огромные тени, отражался на висевшем на стенах оружии, на потолке, на креслах и на плюшевых шторах. И все же дымящий камин, безнадежно пытающийся обогреть просторную комнату, был лучше, чем галерея и холлы. Кальвин Элдер подошел и открыл еще одну дверь.

— Спальня, ваша светлость.

Мэдди последовала за ним. Еще один образец роскоши. На этот раз кровать с золотисто-розовым пологом и стены, обитые серебряной материей. Мэдди уже перестала нервничать. На кровати лежала ночная сорочка. Белый цвет контрастировал со всем остальным в комнате.

— Шнур колокольчика здесь, ваша светлость, — Кальвин потянул за него. — Вам поможет горничная.

— О, нет. Мне никто не нужен. Я могу… сама.

Он поклонился.

— Герцог… — Мэдди сделала неопределенный жест, неуверенная, в каком направлении находится гостиная, где остался Жерво. — Кто-нибудь поможет ему?

— Когда его светлость не привозит с собой человека, он предпочитает обслуживать себя сам. Прислуга не беспокоит его. Комната для него приготовлена как обычно.

Мэдди пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закусить губу. Похоже, прислуга здесь ничего не знала о несчастье Кристиана. Но это не удастся долго скрывать.

Кальвин Элдер вопросительно посмотрел на Мэдди.

— Вам потребуется прислуга, ваша светлость?

Выражение его лица стало необычным, недобрым.

— Нет, — ответила Мэдди.

Он поклонился и вышел.

После ухода Кальвина Мэдди страшно захотелось, чтобы он остался. Свеча, зажженная им, отбрасывала тусклый свет, отчего кровать казалась вдвое больше, чем на самом деле. Мэдди быстро переоделась и отнесла платье в шкаф. Вешая его, она услышала какой-то звук в спальне. Ожидая увидеть там герцога, она заглянула туда.

В спальне никого не было. Что-то скрипнуло совсем рядом. Мэдди отскочила в сторону. Дверь шкафа открылась, обнажив черную пустоту. Мэдди боялась подойти к нему, но и не хотела оставлять разинутую пасть. Она захлопнула дверь, даже не заглянув внутрь шкафа, поставила свечу на столик возле кровати, опустилась на колени и начала молиться. Мэдди хотела найти Внутренний Свет, но странные звуки, шорохи и вздохи, подобные которым она никогда не слышала ни в одном доме, отвлекали, не давали сосредоточиться.

Она хотела видеть Жерво, Дарэма и Фейна. Кого угодно.

Воспользовавшись маленькой бамбуковой лесенкой, Мэдди забралась на кровать. Она прогнулась под ней, принимая в свои объятия. Отблеск свечи лег на внутреннюю часть балдахина.

Мэдди услышала шаги. Звуки доносились сверху: медленные шаги, которые пересекли комнату, стихли и зазвучали снова. Обратно человек не вернулся.

На глазах Мэдди появились слезы. Она съежилась в постели.

О, Мэдди не верила в призраков. Не верила.

Войти мог только Жерво.

Кристиан проснулся от холода. Комната утопала в тенях, свечи оплыли, раскаленные угли в камине отбрасывали розовый свет. Подняться было трудно. Герцог плыл в странной, неприятной дремоте, но все же по привычке встал, поворошил кочергой угли, поправил свечи и пошел из гостиной в свою спальню.

Он был полусонный и понял это, когда долго не мог расстегнуть свой жилет. В темноте его ждала просторная, теплая постель. Кристиан сбросил куртку, туфли и растянулся на кровати в полный рост. Затем он повернулся, положив поудобнее подушку, натянул на себя одеяло и ускользнул во тьму.

Глава 22

Утром Мэдди сама нашла дорогу через огромный средневековый холл с темными балками и каменными стенами. Он был почти таким же зловещим, как и вчера, с просторным гулким полом и молчаливыми потоками света, падающего сквозь окна. К счастью, Мэдди почти сразу наткнулась на входящего с собаками полковника Фейна. С таким прекрасным провожатым она спокойно добралась до столовой. Дарэм уже находился там и ел кашу, глядя в окно, за которым открывался местный простор.

— Доброе утро, мадам, — весело сказал он. — Хотите кеджири? Индийский или китайский чай? Кофе?

Дарэм, убедительный как всегда, усадил ее за стол и поставил перед ней серебряную тарелку. Сам он сел рядом, заставив полковника подвинуться.

— Мы можем поговорить… Слуги без звонка не приходят, — Дарэм пододвинул Мэдди сливки. — Как вы думаете жить дальше?

— Не знаю. Я чувствую себя так… странно.

Фейн похлопал Мэдди по плечу.

— Нервы. Венчание. Первая ночь всегда самая худшая.

Дарэм закашлялся.

— Честное слово. Фейн, имей хоть немного деликатности.

— Прошу прощения! — полковник покраснел и стал кормить Дьявола колбасой. — Забылся.

— Что ты понимаешь в женитьбе?

Фейн не поднимал глаз.

— Сестры. Моя мать так им говорила. Прошу прощения, мадам.

— Все в порядке, — ответила Мэдди. — Я рада воспользоваться советом. У меня уже давно нет мамы.

— Очень печально, мадам, — смущение полковника мгновенно исчезло. — Жаль, что здесь нет моей. Она бы рассказала вам все самое главное.