Ставка на любовь - Линден Кэролайн. Страница 10

Ей очень хотелось, чтобы маркиз оказался у нее в долгу, поэтому даже самую неприятную работу она не могла поручить слуге: Уэстмарленд мог в любую минуту открыть глаза и заявить, что дом теперь принадлежит ему, и что все его обитатели должны убраться отсюда как можно быстрее. Кроме того, такая близость постороннего мужчины действовала Джорджиане на нервы, и она наверняка вскрикнула бы от ужаса и лишилась чувств, если бы маркиз вдруг открыл глаза и спросил, что она тут делает.

– Лучше бы тебе очнуться смиренным, с глубокой благодарностью за все, что для тебя сделали, – прошептала Джорджиана, расчесывая пальцами мокрые волосы маркиза. – Иначе я всерьез задумаюсь, не вернуть ли тебя туда, откуда взяли.

Раненый ничего ей не ответил: дышал очень тихо, в лице – ни кровинки. И это лишало присутствия духа, поскольку Джорджиана видела его только в отличной форме: циничный и элегантный, он стоял у стены с бокалом вина в руке, лениво обозревая зал в поисках объекта для насмешек. Его глаза цвета ореховой скорлупы завораживали. Однако его надменность вызывала неприязнь, к тому же он не обладал обаянием Стерлинга. Джорджиана неоднократно повторяла себе, что в мужчине ее привлекает в первую очередь ум, а еще – способность смеяться, но не над другими. По ее мнению, мужчина должен внушать уважение, а не страх. Но маркизу Уэстмарленду, похоже, не было никакого дела до того, что о нем думают окружающие. Благодаря титулу, состоянию и положению в обществе он возвышался над другими людьми.

И вот теперь он лежал перед ней – совершенно беспомощный, как ребенок, и полностью зависел от нее и… ее способности мастерски лгать окружающим.

Доктор приехал лишь под вечер. Верная своему слову, Джорджиана не покидала раненого и словно пребывала в ступоре, опасаясь отвести взгляд от его лица. Впрочем, страхи ее были напрасны: о том, что Уэстмарленд жив, свидетельствовала лишь время от времени вздымавшаяся грудь. Услышав стук копыт на усыпанной гравием подъездной аллее, девушка вздохнула с облегчением.

Вердикт доктора оказался вполне ожидаемым: переломов и опасных травм нет, а обильное кровотечение от многочисленных ран на голове.

– Но он поправится? – обеспокоенно спросила Джорджиана.

Доктор, которого Китти уже поставила в известность, что ее гостья – невеста раненого, улыбнулась.

– Организм молодой и крепкий, так что я думаю, он выкарабкается. Главное сейчас – покой и уход.

– Вот и замечательно! Спасибо, доктор Элтон, – тепло поблагодарила эскулапа Китти.

– Конечно, даже при лучшем развитии событий для выздоровления потребуется время, – предупредил доктор. – Если вдруг у него будет жар или начнется лихорадка, придется прибегнуть к кровопусканию.

Желудок Джорджианы болезненно сжался при мысли о крови, и она проговорила:

– Я о нем позабочусь. Китти, не могла бы ты прислать обед сюда?

Китти сдвинула брови.

– Мне понятно твое беспокойство, но и о себе тоже нужно подумать. Доктор Элтон вполне может тебя заменить, а ты спустись в столовую.

– Нет-нет, я останусь здесь. – Китти хотела возразить, но Джорджиана, понизив голос, добавила: – Если бы на его месте оказался Чарлз, ты бы ушла?

– Нет, конечно, – без колебаний сказала Китти и кивнула: – Хорошо, пришлю слугу с подносом.

Джорджиана в очередной раз испытала угрызения совести: надо же так бесстыдно и малодушно лгать, да еще лучшей подруге! Но ведь это для благой цели, не так ли? А как открыть Китти правду, она подумает позднее. И все же подобные мысли не уберегли ее от сознания, что с каждой минутой она все глубже увязает в собственной лжи.

Глава 6

Его разбудил зуд.

Нет в жизни ничего более раздражающего, нежели зудящая кожа, которую невозможно почесать. Это место оказалось на голове чуть выше виска. Ему ужасно хотелось почесаться, но руки отказывались слушаться, как ни пытался напрягать и расслаблять мышцы.

Если уж на то пошло, он вообще не чувствовал своих рук.

Усилием воли Роберт заставил себя открыть глаза, однако предметы расплывались. Господи, что с ним такое? Неужели не только парализован, но и ослеп?

По его ощущениям, целый час потребовался на то, чтобы сфокусировать взгляд. Глаза горели и слипались, наверное от того, что были закрыты слишком долго. Но вот только почему? После некоторых размышлений он понял, что это вовсе не сон. Неужели опять напился? Раз эта мысль первой пришла в голову, значит, подобное случалось с ним довольно часто. Однако он никак не мог отделаться от ощущения, что на сей раз это не пьяный сон – слишком уж долго длился. Так что же такое он выпил?

И почему не может вспомнить детали пирушки?

Еще одним усилием воли он заставил себя оглядеться. Комната была ему совершенно незнакома – бледно-зеленые стены, простой потолок, несколько ничем не примечательных картин… От всего этого стало неуютно и неспокойно. Попытавшись повернуть голову, он едва не вскрикнул от пронзившей мозг боли, когда льющийся в окно солнечный свет резанул по глазам точно бритвой.

Рядом с кроватью послышался шорох, и мужской голос спросил:

– Милорд? Вы проснулись?

– Нет, не знаю…

Шевелить сухими потрескавшимися губами оказалось слишком больно. Он вдруг пожалел, что пришел в себя, и опять закрыл глаза, чтобы не видеть ослепляющего света.

– Пожалуйста, не засыпайте, – быстро произнес незнакомый голос. – Скажите, еще больно? Где именно болит?

«Везде».

– Где я? – с трудом проговорил раненый, вдруг действительно отчетливо ощутив боль в каждой косточке своего тела. – Кто вы?

– Даниел Элтон, ваша светлость. Местный доктор. Леди Уинстон послала за мной, когда вас нашли.

Элтон? Уинстон? Эти имена были ему незнакомы. Где он? И как здесь оказался? Должно быть, он…

Его охватило похожее на панику чувство. Что же это за место? И как он сюда попал?

– Лорд Стерлинг, очнитесь… лорд Стерлинг, – все громче и громче раздавался чей-то голос. – Вы меня слышите?

– Да…

«Очень хорошо слышу. Заткнитесь, пожалуйста».

Доктор опять что-то говорил, но раненый уже не прислушивался. Но вот до его слуха донесся еще один голос – приглушенный и взволнованный – и явно женский. Роберт заставил себя открыть глаза, и на сей раз взгляд сфокусировался быстрее. Склонившись над кроватью, ему улыбался доктор Элтон, немолодой мужчина с густой седой шевелюрой и очками на длинном мясистом носу.

– А, видите, он очнулся! – сказал он кому-то и махнул рукой. – Проходите, миледи.

В поле зрения Роберта появилась девушка необыкновенной красоты: лицо ее обрамляли золотистые локоны, выбившиеся из пучка на затылке, огромные зеленые глаза смотрели взволнованно и настороженно, пухлые розовые губы чуть подрагивали. Кто это?

Было, конечно, очень приятно очнуться и увидеть перед собой такую красоту, но все же неплохо было бы узнать, кто все эти люди и почему он здесь.

– Не ожидали, верно? – отчего-то развеселился доктор. – Все это время она не отходила от вашей постели, лорд Стерлинг.

Закусив губу, девушка поставила поднос, который держала в руках, на стол, и подошла ближе, хотя выглядела до смерти перепуганной:

– Как вы себя чувствуете, сэр?

– Не самым лучшим образом… – О господи, ну и бас! Будто все еще не пришел в себя после попойки. Что все-таки произошло? – Где я?

– Как, вы не… – воскликнул доктор, но раненый, поморщившись, прервал его.

Тогда девушка попросила, понизив голос:

– Доктор Элтон, не будете ли вы так любезны оставить нас на минуту? Его светлость очень устал и… должно быть, сбит с толку после этого ужасного происшествия…

Какого происшествия? Роберт сдвинул брови, хотя кожа от этого на лбу болезненно натянулась.

– Конечно, мадам, – немного помедлив, произнес доктор. – Поговорю с кухаркой насчет бульона для нашего подопечного.

– Да, прекрасно! – слишком поспешно ответила девушка и, взглянув на раненого своими зелеными глазами, быстро отвернулась. – Спасибо.