Госпожа моего сердца - Кинсейл Лаура. Страница 29

Тогда и она увидела это. Сквозь ветви кустов было видно пятно чего-то ярко-желтого и голубого.

Аллегрето.

Ее сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди.

Ей были слышны шаги ее рыцаря, каждый из них сопровождался звоном его доспехов. Аллегрето лежал неподвижно. Он затаился в чаще. Она не могла его видеть всего. Лишь только пятно от его одежды. Чаща и туман скрывали все остальное. Ее охватил страх. Ее рыцарь шел прямо в смертельную западню, коварно замысленную Аллегрето.

– Не убивай его! – пронзительно закричала она по-французски. – Или я прикажу содрать с тебя кожу живьем.

Шаги прекратились.

– Слишком поздно, мадам, – ответил холодный голос ее рыцаря. – Он мертв. – По-видимому, он отнес ее слова на свой адрес.

Меланта застыла на месте, уставившись на сине-желтое пятно. Затем она спустилась с коня и медленно пошла, отгибая и отбрасывая ветви, хлеставшие ее по глазам и по щекам.

Но подойти к Аллегрето она не сумела – рыцарь встретил ее на пути. Он встал перед ней, грубо пихнул, поворачивая назад.

– Вам не следует видеть его, – сказал он по-английски.

Она повернулась опять, стараясь пройти.

– Я должна взглянуть на него.

– Нет, госпожа. – Он крепко держал ее, не пуская. – Волки.

Она посмотрела ему в глаза. Он кивнул головой, указав на что-то совсем рядом с ней.

Она посмотрела туда. Возле ее юбки, на низкой ветке, висел кровавый сгусток из черных сплетенных волос. Под ними было черное пятно из засохшей крови.

– Ваша девушка, – сказал он тихо. – Ее платье я видел рядом.

Меланта отвернулась. Ее стало тошнить. Она вырвалась из крепких рук рыцаря и стремительно кинулась прочь. Оказавшись рядом с дымящимся боком коня, содрогаясь и трепеща, Меланта нагнулась. Клок волос прилип к ее юбке. Она затрясла ею, готовая впасть в истерику. Он не отлетал. Она завизжала, дергая шелк сильнее. Казалось, что черный клубок навсегда прицепился к ней. Она повернулась, словно собираясь убежать от него, и налетела на рыцаря, – Сбрось! – закричала она, переходя на визг. – Сними его!

Она подобрала юбку. Он медлил, и она опять закричала:

– Там! Там! Разве ты не видишь его!

Он нагнулся и сдернул с ее юбки черные волосы. Затем, сделал шаг и зашвырнул их подальше. Меланта не стала смотреть, куда.

– Больше нет? – она снова приподняла юбку к нему, судорожным движением рук. – Я знаю, что есть!

Рыцарь снял рукавицу и положил руку ей на плечо. Немного согнулся и другой рукой расправил ей юбку. Затем слегка прикасаясь к ней, провел рукой по всем складкам ее одежды, по ее бокам, спине, бедрам.

– Нет, моя госпожа. Больше нет.

Она схватилась за живот, упала на колени. Ее вырвало.

– О Боже! – застонала она и начала смеяться. – Аллегрето!

Ее странный смех далеко разнесся по лесу. Рук стоял рядом, глядя на белую полоску шеи под уложенными в сетку темными волосами. Он тихо подхватил ее и усадил на Ястреба. Она совсем не сопротивлялась, и, когда он сел, послушно обхватила его руками, плотно прижимаясь к его спине и все еще смеясь или плача.

Аллегрето, и фрейлина как раз и могут затем являться к нему. Так подумал Рук. Он решил не задерживаться здесь, чтобы похоронить останки, поскольку опасался погони и стремился уехать как можно дальше от места их бывшего лагеря. Его люди вернулись ночью, и многие – со связанными руками и приставленными к горлу ножами, которые держали разбойники, столь многочисленные в этих краях. Он не стал ждать. Малейшая попытка, без сомнения, развяжет им языки о том, чей был тот лагерь и какой богатый улов могли они получить, захватив принцессу Меланту. Для своих пленных людей он мог сделать тогда не больше, чем для Аллегрето и девушки Меланты. Теперь он заботился только о принцессе.

Он ехал по лесу, внимательно вглядываясь в чащу, а она прижималась к его спине. Он слышал ее дыхание, еще неровное из-за теперь уже редких всхлипываний, остатков ужасного приступа горя в связи с потерей любовника.

Они проезжали мимо берез, елей и дубов, сквозь ветви которых пробивались лучи солнца, бросавшие тени под ноги коня. Рук очень внимательно вглядывался в кустарник, опасаясь засады.

Пар от его дыхания окутывал его лицо, затем растворяясь в воздухе. Чтобы сбить погоню, он вначале не поскакал на восток, а все время менял направление, так что теперь стал опасаться, не потерял ли он ориентацию сам. Почему-то до сих пор он все еще не слышал звона колоколов.

К полудню они неожиданно достигли края леса и оказались на краю низкого утеса. Отсюда стало видно, что лес внизу редел, заканчиваясь песчаными холмами. За ними гнало свои валы Западное море. На юге, далеко за устьем реки Ди, в сероватом тумане виднелась гряда Валлийских гор.

Он повернул Ястреба в другую сторону и направился на север. Другая сторона холма выходила к притоку еще одной большой реки. Отсюда была видна колокольня, которая поднималась над обнаженными макушками берез. До колокольни было не более мили, но никаких звуков не было слышно.

Они набрели на узкую дорогу, ведущую с холма. Он заставил Ястреба слегка прибавить ходу. Дорога снова повела их в лес. Принцесса Меланта уже затихла и крепко держалась за него.

На краю леса он заставил Ястреба встать. Стая диких гусей с шумом поднялась из безлюдного сада.

За вспаханным полем находился небольшой монастырь. Отсюда бросались в глаза стены из известковых камней. Колокольня, прочная и высокая, отбрасывала тень на желтые постройки. Рук был здесь последний раз лет шесть назад, да и тогда он лишь переночевал и на следующий день покинул монастырь. Тогда в нем жили шестнадцать монахов, обитая в небольшом доме, поддерживая порядок в саду и имея скот.

Сейчас здесь все приходило в упадок, и лишь только один белый гусь с подрезанными крыльями расхаживал по опустевшему полю. Важно переваливаясь, он направился к Руку, шипя и вытягивая шею.

Рук еще раз внимательно осмотрел все вокруг.

– Оставайтесь и ждите меня здесь, – сказал он тихо. Затем слез с коня, привязал поводья к ближайшему дереву. Гусь застыл на поле на полпути к Руку и внимательно рассматривал того своим красным глазом.

Используя заросли на краю открытого пространства как укрытие, он стал обходить монастырь, приближаясь к реке. Паромная переправа была покинута. Здесь сейчас находился только один большой плот, закрепленный толстой веревкой к вделанному в пристань кольцу.

Рук снова посмотрел на монастырь. Может быть все укрылись за толстыми стенами, опасаясь появившихся поблизости бродяг?

Но почему не слышно колоколов?

Лежа в кустарнике, Рук долгое время наблюдал за местностью. Белый гусь ходил по полю, ковыряясь и выискивая пищу. Было совсем пустынно. Рук решился пересечь поле и подойти к воротам монастыря. Гусь бросился за ним, нахально выпрашивая угощение и пытаясь ущипнуть его за пятки. Он отбросил гуся в сторону, но тот снова заковылял за ним, взывая к его милости.

Перед воротами он помедлил, а затем три раза дернул за веревку дверного колокола. В царящей тишине звук показался таким громким и чистым, словно звонили в большой церковный колокол.

Никакого ответа. Он толкнул калитку, но та оказалась закрытой изнутри.

Гусь возобновил свое попрошайничество. Рук повернулся и прошел за угол к церковному входу. Он потянул наружную дверь, и та легко поддалась, заскрипев на несмазанных петлях. Внутренние двери были открыты. За ними он увидел пустые нефы, алтарь, иконы, расположенные в несколько ярусов и освещенные светом, пробивающимся из высоких окон. Все был пусто.

Он осторожно прошел в церковь и замер, прислушиваясь к затихающему эху его шагов.

Ходить по церкви в полном боевом снаряжении казалось святотатством, но он, перекрестившись и мысленно попросив прощения за такое неуважение к святому месту, все же осторожно двинулся по проходу между скамьями.

Он прошел дальше и оказался в ризнице. Вещи монахов лежали здесь нетронутыми. На аналое лежал открытый том и рядом с ним открытая чернильница, словно облаченный в черную сутану человек только что отошел куда-то. Рук взглянул на записи. Он не был знаком с латинским письмом, собственно, и по-французски, и по-английски он читал с трудом. Однако все же он стал вглядываться в текст, ведя своей бронированной рукой по строчкам.