Горчаков. Коммандер - Пылаев Валерий. Страница 2

– За которые меня однажды повесят, – хмыкнул я. – Впрочем, вы правы, друг мой: сейчас уж точно не следует предаваться унынию или забивать голову сомнениями. Мы уже начали эту работу – и доведем ее до конца, чего бы это ни стоило.

– Поддерживаю вас целиком и полностью. – Оболенский чуть склонил голову. – И именно поэтому не могу не поинтересоваться: а что собираетесь делать вы, когда я отправлюсь в Ватикан?.. Снова навестите императора Жозефа?

– Нет. Оставим эту работу вашим людям. – Я легонько оттолкнулся ладонями от холодного камня и развернулся. – Я собираюсь, наконец, выяснить, откуда растут ноги военного могущества германской армии. И положить ему конец – если получится.

– Ого… Амбициозные планы. – Оболенский торопливо зашагал за мной следом. – Но, боюсь, вас ждет разочарование, князь: никакой тайны здесь нет. На территории рейха сотни заводов, и чуть ли не каждый из них сейчас завален оборонными заказами. Оружие, панцеры, аэропланы… Броненосные крейсеры, в конце концов.

– Опасные игрушки, – признал я. – Очень опасные и мощные. Вот только настоящее преимущество в войне канцлеру дают «глушилки» – подавители родового Дара… Впрочем, это вы, полагаю, знаете и без меня.

– Увы. – Оболенский протяжно вздохнул. – Лучшие умы России не знают, как бороться с этой напастью. К счастью, заводы есть и у нас. Мне приходилось слышать, что ваш род владеет…

– У заводов и армии достаточно работы. – Я направился к лестнице. – А я займусь своей. Мы уже давно знаем, что в производстве «глушилок» замешаны оружейные компании и что все ниточки заговора так или иначе ведут в Антверпен.

– Может, и так… – задумчиво пробормотал Оболенский. – Но разве Третье отделение еще не начало расследование?..

– Скорее всего. – Я вновь пожал плечами. – Но у Багратиона изрядно связаны руки: Петербург слишком далеко. А от Страсбурга до Антверпена всего день пути на хорошей машине, и бельгийский король пока еще хранит нейтралитет – глупо будет не воспользоваться такой возможностью.

– То есть вы собираетесь лично?.. – Оболенский изловчился и поймал меня за рукав. – Это может быть опасно, князь!

– Сейчас что угодно может быть опасно, друг мой. И в тихой Бельгии меня уж точно убьют не раньше, чем здесь, в Страсбурге. – Я кивнул куда-то в сторону запада. – Там, за рекой, – рейх. И вряд ли герр канцлер станет долго терпеть, что какие-то ополченцы и два русских князя отобрали у него Эльзас и Лотарингию.

– Не сомневаюсь, – проворчал Оболенский. – Мы здесь буквально сидим на пороховой бочке… Но вы ведь не собираетесь выезжать в ближайшие дни? Думаю, нам обоим лучше остаться на прием, который герцогиня устраивает в честь освобождения Эльзаса.

– Прием? – Я на мгновение задумался. – Да, пожалуй, стоит задержаться. Если я сбегу с такого мероприятия, ее светлость меня не простит.

Глава 2

Музыка закончила играть – и тут же снова зазвучала, сменив ритм. С задорно-танцевального, подозрительно напоминающего что-то из рок-н-ролльных хитов прошлого года, на умеренный. Не вальс, не менуэт – явно попроще, предназначенное то ли уделить должное внимание шампанскому и закускам, то ли просто расслабленно потоптаться по залу, обнимая партнершу за талию… или чуть пониже.

Герцогиня не поскупилась привезти модный оркестр аж из Женевы, угощения готовили лучшие повара Эльзаса, да и пышные наряды дам явно намекали на столичную моду, а не на провинциальных портных и модисток. Местная аристократия пыжилась изо всех сил, пытаясь перещеголять гостей из Парижа, – и те не оставались в долгу.

Всего в нескольких километров за Рейном начинались земли германского рейха, и даже ощетинившиеся орудийными стволами укрепления не казались достаточно надежной защитой. Река фактически превратилась в линию фронта. Пока что затихшего… но надолго ли?

И все же местная знать сегодня гуляла – от всей широты французской души. Умом я понимал, что этот прием ничуть не менее важен, чем штурм Страсбурга… а в чем-то, пожалуй, даже важнее. Герцогиня разослала приглашения всем, чье имя в Лотарингии и Эльзасе имело хоть какой-то вес. Отказ посетить бал-маскарад по неписаным правилам мог быть приравнен к измене роду де Водемон и французской короне. А согласие автоматически превращало вчерашних подданных рейха в предателей, которые в случае появления в Страсбурге армии канцлера рисковали не только титулом или богатством, но и головой. Наверняка многие явились во дворец с тяжелыми мыслями – и тем старательнее отплясывали, пытаясь изобразить несуществующее веселье.

Меня как подданного российской короны все это едва ли касалось. Музыканты знали свое дело, угощения оказались выше всяких похвал. Кавалеры были учтивы и остроумны, дамы – загадочны и прекрасны. Но я никак не мог отделаться от ощущения, что сегодняшний вечер едва ли закончится так же спокойно, как начался.

И что моя судьба непременно выкинет коленце и свернет невесть куда… в очередной раз.

Чем-то это все напоминало прошлую зиму: премьеру новой серии «бондианы», которая закончилась взрывом. Сегодня у шпионов Каприви появился шанс прихлопнуть весь цвет эльзасской и лотарингской знати вместе с приглашенными офицерами из Парижа одной удачно заложенной бомбой.

Имея возможности германского канцлера, я бы поступил именно так – поэтому и занимался безопасностью дворца лично, гоняя местных осведомителей, полицию и вояк чуть ли не трое суток без перерыва. Защитные и сторожевые плетения охраняли каждую щель, ведущую в бывшую резиденцию герра штатгальтера, надежные люди дежурили на каждом углу, а все подступы надежно прикрывали вооруженные до зубов караульные. Бальный зал и все восточное крыло проверили трижды. Каждого из приглашенных я запомнил поименно – и уже отметил, хоть гости и скрывали лица под вычурными масками.

Взрыва или налета головорезов с «глушилкой», пожалуй, и правда не стоило опасаться. Поэтому собственная тревога с каждым мгновением казалась мне все более нелепой и безосновательной… но уходить все равно не спешила.

Я удрал от какой-то сверх меры болтливой дамочки из Парижа под предлогом голода – и устроился у стола с закусками, в очередной раз во все глаза разглядывая народ в зале. А заодно и окна, оркестр, лакеев, охрану у каждой двери, паркет, мебель, потолок, контуры охранных заклятий… В общем – все и сразу. Будто бы где-то здесь, среди цветасто-роскошной круговерти мог скрываться если не ответ, то хотя бы подсказка. Некое предупреждение, знак, способный пролить немного света на грядущее.

Но знак упорно прятался – или его не было вовсе, и я изводил себя без толку. Чутье Одаренного непременно дало бы знать о прямой угрозе, а это… скорее просто беспокоило. И раздражало – даже больше, чем дурацкая полумаска, которую я бы с искренним удовольствием вышвырнул.

– Добрый вечер, мсье Волк. Вижу, вы не танцуете.

Фигура в узком черном платье с открытыми плечами отделилась от цветастой высокородной толпы и направилась ко мне. Конечно же, я сразу узнал герцогиню, хоть украшенная жемчугом и золотом маска и закрывала всю верхнюю половину ее лица. В отличие от меня ее светлость предпочла не звериную морду, а что-то классическое – кажется, Коломбину.

Никогда не разбирался в этих тонкостях.

– Я плохой танцор, – пожал я плечами. – Да и настроение, знаете ли…

– Прекрасно понимаю. Но вы ведь не откажете мне в любезности? – Герцогиня скользнула ко мне и изящно взяла под руку. – Белый танец – дамы приглашают кавалеров.

– В таком случае – даже не подумаю возражать. – Я улыбнулся и изобразил легкий поклон. – Ваша светлость…

– Просто Коломбина. – Герцогиня позволила увлечь себя к центру зала. – Сегодня обойдемся без титулов, мсье Волк.

– Как пожелаете… Коломбина. Отправимся развлекать ваших гостей?

– Гости отлично обойдутся и без меня. А вот вы, мсье Волк… С вами я бы хотела побеседовать. – Руки герцогини, облаченные в длинные черные перчатки, легли мне на плечи. – Как ни странно, танец – пожалуй, лучшая возможность.