Глаза боятся, а руки… пакостят - Киса Анна. Страница 7

Я всхлипнула и в отчаянии закрыла лицо руками. Лёгкие угрызения совести кольнули в глубине души, за то, что приходится обманывать и выкручиваться… Но, с другой стороны, а что поделаешь?! Я тоже сюда не просилась, а раз всё так обернулось, то мне остаётся только смириться и выживать. К тому же, тем, что прочитаю дневник Амелии, я никому не наврежу. Вроде как Амелия сейчас – это я, так что и дневник мой по праву…

– Но это просто кошмар!!! – воскликнула Кати. – Ах, бедная моя госпожа, как же так?! Я постараюсь вам помочь и рассказать всё, что знаю… О, у меня появилась идея! Давайте я принесу дневник, может, он подстегнёт вашу память, и вы всё быстренько вспомните?!

Я перестала плакать и с надеждой посмотрела на Кати:

– Ты правда это сделаешь для меня?!

– Конечно! – радостно заверила девушка. – Это же ваш дневник, и я поклялась его вернуть, если в нём возникнет острая необходимость. Уверена, сейчас как раз такой случай! Вы немного подождите, а я быстренько сбегаю за ним, я мигом!

Кати ободряюще сжала мою ладонь и выскочила за дверь, оставив меня одну. Ох, а жизнь, похоже, налаживается! Недаром я настояла на возвращении служанки. Теперь, если узнаю о жизни Амелии и отношениях внутри её семьи, смогу понять, на что мне рассчитывать и как действовать. Возможно, записи из дневника прольют свет и на тайну взаимоотношений между сёстрами, почему-то же Мелиса недолюбливает Амелию.

Чтобы скоротать время, я взяла так и недочитанную книгу по этикету. Думаю, эти знания не помешают завтра. Но долго разбираться в хитросплетениях поведения леди из хорошей семьи у меня не получилось. Где-то через час вернулась запыхавшаяся Кати. С таинственным видом девушка вынула из корсета тоненькую тетрадь и протянула её мне. Стараясь, чтобы руки не дрожали от волнения, я приняла дневник и сразу попыталась его открыть, но страницы были будто склеены, и тетрадь не хотела показывать мне свои секреты. Я потрясла её, повертела, попробовала подковырнуть ногтем, но всё без толку.

– Э, леди Амелия, – с улыбкой позвала меня Кати, видя, как я мучаюсь, – это зачарованные магами тетради. Они открываются только хозяину. Вам всего лишь надо капнуть каплю своей крови или прошептать слово-ключ, тогда она откроется.

Угу. Всего лишь. А сразу сказать было нельзя?! Ну, ладно. Слово-ключ по понятным причинам было мне неизвестно, а с кровью проблем возникнуть не должно. Попросив что-нибудь острое, я дождалась, пока Кати принесёт булавку и уколола палец, выдавив каплю крови на тёмную, странно, что не розовую, обложку. Тетрадь засветилась и сама раскрылась на первой странице. Бинго! Я погрузилась в чтение.

Дневник Амелия начала вести пять лет назад, после смерти своей матери. Это был очень тяжёлый период для девушки, несколько первых страниц рассказывали о её горе, переживаниях и чувстве одиночества, которое преследовало в, казалось бы, полном людей доме. Ни отец, ни вторая мать, ни сестра не поддержали её в то время. Да, отец Амелии и Мелисы, лорд Кристоф имел двух жён, каждая из которых родила ему по дочери. Тройственный союз, ага. Не знаю, как другие тройственные союзы в этом мире, но союз лорда Кристофа оказался не самым удачным. Жёны постоянно ругались и не могли найти общий язык, изводили мужа ревностью, в общем, несчастными были все пятеро, включая девочек, которые не могли понять, почему родители не ладят, и как им самим вести себя в этой ситуации и друг с другом. Нда.

Так вот, леди Розалия, мать Амелии, умерла от какой-то непонятной болезни, и отношения между лордом Кристофом и второй его женой леди Каталиной вскоре наладились. Исчезла причина конфликта – в доме прекратились скандалы и склоки. И всё вроде устаканилось, только не для Амелии. Её жизнь стала на порядок хуже, чем была прежде. Если Мелиса расцвела, чувствуя заботу и внимание обоих родителей, то вторая девочка – наоборот. Её будто перестали замечать. Нет, Амелию никто не обделял, ей так же, как и сестре вызывали портного, нанимали учителей, давали карманные деньги, но в то же время никогда не интересовались ни её самочувствием, ни настроением, ни желаниями. Мелиса всегда могла похвастаться своими успехами, рассказать, как провела день. Когда то же самое пыталась сделать Амелия, родители словно не слышали и не видели её. Положение изгоя в собственной семье очень тяготило девушку, к тому же она не понимала причины такого пренебрежения, пока однажды случайно не подслушала разговор лорда Кристофа с женой.

Оказалось, что всё дело в наследственности по материнской линии. В жилах леди Розалии и Амелии текла кровь древнего угасшего рода ведьм, это отец узнал от своей первой жены только перед самой её смертью. И всё бы ничего, но к ведьмам на Зартаре относились крайне негативно, считая их весьма пакостливыми женщинами, с неуживчивым и вредным характером. Казалось бы, при чём тут Амелия, если род давно угас? А при том, что у родителей имелись все основания полагать, что родовой ведьминский дар спустя много поколений возродился в девушке. Ведь отличительными чертами ведьм этого рода являлись рыжие волосы и зелёные глаза, как у Амелии. Были и ещё какие-то признаки, но про них леди Розалия не упоминала, когда просила мужа позаботиться об их дочери. Лорд Кристоф пообещал, но не смог побороть в себе предубеждение перед ведьмами и, сам того не замечая, отношение к Амелии поменял. За годы, что прошли после смерти жены, мужчина много изучал эту тему. И постепенно в голове лорда созрел план. По законам Зарнии, девушкам благородных родов запрещено выходить замуж до двадцати лет, возраст, когда магический дар должен проявиться в полную силу, если он есть, конечно, за этим строго следили. Дело было в магических каналах, которые могли деформироваться во время лишения девственности. То же касалось и ведьм. Потому отец и его жена стремились выдать Амелию замуж до двадцатилетия, чтобы дар не раскрылся, подделав дату её появления на свет в документах и последние годы предусмотрительно не справляя дни рождения девушки. Лорд Кристоф уже и женихов нашёл, не знатных, но богатых братьев-торговцев, с которыми познакомился совсем недавно. Такая своеобразная забота о дочери? Возможно, судить не берусь.

Амелию новые знания не просто шокировали, девушку охватил ужас. Она тоже слышала сказки про злых ведьм и не могла принять того, что сама из их числа. Безоговорочно объявив себя плохим человеком, бедняжка долго переживала, страниц на десять всё это описывается… вон, даже следы слёз на листах видны, и не придумала ничего лучше, чем покинуть этот мир, чтобы своим существованием не доставлять проблем окружающим… На этом моменте я вздохнула и закатила глаза. Никогда не понимала подобной глупости в людях. Зачем своей смертью облегчать жизнь другим? Нафига? Если им мешает жить твоё существование, пусть не живут. Какие проблемы? Ты – то при чём? Но девушка считала иначе. Попросила Кати спрятать дневник, а сама собиралась пойти в храм, чтобы помолиться напоследок Варкусу. Только не дошла, как я понимаю. Записи заканчивались планами посещения храма…

Прочитанное оставило неоднозначное впечатление. С одной стороны, я осуждала Амелию за глупое и необдуманное решение покончить жизнь самоубийством, с другой, было её по-человечески жалко. Может, если бы она смогла с кем-то поговорить, высказаться, то передумала бы, только поделиться своими бедами ей было совершенно не с кем. Слуги относились к девушке хорошо и втайне сочувствовали, но леди же не опустится до откровений со слугами! Что касается Мелисы, та вроде и общалась с Амелией, но всегда ставила себя выше, ведь Мелису-то родители не считали ведьминским отродьем и любили, даже баловали, а все разговоры между сёстрами сводились к наставлениям Амелии и постоянной критике её вкусов и поведения. Из написанного я сделала вывод, что Мелиса просто самоутверждалась за счёт сестры. Кстати, именно она и внушила глупышке, что розовый цвет необычайно идёт ей, и уговорила родителей изменить дизайн комнаты девушки и обновить гардероб. Но даже с Мелисой отношения окончательно испортились, стоило той узнать, что Амелии первой подобрали женихов, а она, такая замечательная, ещё не замужем и ей ждать целый год.