Богиня на кухне - Кинселла Софи. Страница 13

– Правильно, – одобрил Эдди, открывая бутылку шотландского виски, и налил себе на два пальца. – Надо вам было попробовать красные таблетки. С ног валит!

– Э… понятно…

– Не в прямом смысле, конечно! – хохотнул он. – Мы вовсе не хотим вас отравить.

– Эдди! – Триш хлопнула его по бедру. Зазвенели многочисленные браслеты на ее руке. – Не пугай девочку!

Они оба повернулись ко мне, и я поняла, что от меня ждут реакции.

– Я вам очень признательна. – Я сумела состроить гримасу, призванную обозначить улыбку. – Не знаю, что бы я делала без вашего радушия…

– Неплохой английский, а? – заметил Эдди, вопросительно приподнимая бровь.

– Она англичанка! – воскликнула Триш с видом фокусника, доставшего кролика из шляпы. – Понимает все, что я ей говорю!

Что-то я, как говорится, не въехала. Я что, похожа на иностранку?

– Проведем ее по дому? – поинтересовался Эдди у Триш.

У меня екнуло сердце. Людей, которые устраивают экскурсии по своим домам, следует категорически избегать. Сама мысль о том, чтобы плестись из комнаты в комнату, мучительно подбирая восторженные эпитеты, была непереносима. Хотелось одного: сидеть и ждать, когда наконец подействуют таблетки.

– Не стоит беспокоиться, – начала я. – Я уверена, здесь все красиво…

– Разумеется, стоит! – Триш затушила сигарету и поднялась. – Идемте.

Когда я встала, перед глазами все поплыло; пришлось ухватиться за юкку, чтобы сохранить равновесие. Боль в голове начала отступать, но я по-прежнему чувствовала себя разбитой – и странно оторванной от реальности. Впечатление было такое, словно все происходит во сне.

Да, у этой женщины вся жизнь сосредоточена, похоже, на домашней работе. Мы переходили из одной роскошной комнаты в другую, и Триш настойчиво указывала на предметы обстановки, требующие особого ухода, а также продемонстрировала, где стоит пылесос. А потом принялась рассказывать о стиральной машине!

– Выглядит… эффективной, – промямлила я, поскольку от меня явно ждали ответа.

– Мы меняем белье каждую неделю. Нам нравится свежее и хорошо проглаженное. – Снова этот взгляд.

– Конечно, – кивнула я, стараясь скрыть растущее недоумение. – Отличная мысль.

– Теперь наверх? – С этими словами она вышла из кухни.

Господи, еще и наверх?!

– Вы из Лондона, Саманта? – справился Эдди Гейгер, когда мы поднимались по лестнице.

– Совершенно верно.

– И вы там работаете?

Он спрашивал из вежливости, но я на мгновение задержалась с ответом. Есть ли у меня работа?

– Работала, – ответила я наконец. – По правде сказать… не знаю, как обстоит дело сейчас.

– И сколько длился ваш рабочий день? – вмешалась Триш, неожиданно заинтересовавшись разговором.

– С утра до вечера, – сказала я. – Я привыкла работать с раннего утра и до ночи. Порой и по ночам приходилось…

Гейгеры, казалось, не могли найти слов от изумления. Да, люди понятия не имеют, какова жизнь юриста.

– Вы работали ночами? – Судя по выражению лица Триш, мои слова ее потрясли. – Одна?

– И одна, и с другими. Зависело от ситуации.

– Значит, у вас… крупная компания?

– Одна из крупнейших в Лондоне.

Триш и Эдди многозначительно переглянулись. Положительно, странные они люди.

– Что ж, думаю, вас порадует, что нам приятно это узнать. – Триш улыбнулась. – Это хозяйская спальня… вторая спальня…

Мы шли по коридору, она открывала передо мной двери, показывала кровати и домотканые покрывала, и я почувствовала, что снова начинает кружиться голова. Не знаю, что за таблетки мне подсунули, но ощущения с каждым мгновением становились все более странными.

– Зеленая спальня… Как вам, должно быть, понятно, у нас нет ни детей, ни домашних животных… Вы курите? – неожиданно спросила Триш, затягиваясь собственной сигаретой.

– Э… нет… Спасибо.

– Мы не возражаем против курения, имейте в виду.

Мы спустились по узкой лесенке, причем мне пришлось держаться за стену, которая словно убегала от меня: цветы на обоях плавно перетекали в пейзаж за окнами.

– С вами все в порядке? – Эдди подхватил меня в тот самый миг, когда я едва не рухнула на пол.

– По-моему, таблетки оказались чересчур сильными, – пробормотала я.

– Да, они такие. – Триш оценивающе поглядела на меня. – Вы пили сегодня спиртное, а?

– Ну… Да, пила…

– Ага! – Она состроила гримасу. – Ладно, ничего страшного, пока не начнутся галлюцинации. Тогда придется вызвать врача. И… мы пришли. – Она распахнула последнюю дверь на нашем пути. – Комната прислуги.

Все помещения в доме были огромными. Это же вполне соответствовало размерами моей квартире. Светлые стены, окна со средниками, выходящие в сад, кровать – самая незатейливая из всех, какие я успела увидеть под кровом Гейгеров, большая, квадратная, застеленная накрахмаленным бельем.

Внезапно накатило насущное, почти неодолимое желание упасть на эту кровать, уронить голову на подушку и кануть в благословенное забытье.

– Чудесно, – вежливо сказала я. – Замечательная комната.

– Отлично! – Эдди потер ладони. – Что ж, Саманта, позвольте вам сообщить – у вас есть работа.

Я оторопело уставилась на него.

Работа?

Какая работа?

– Эдди! – одернула супруга Триш. – Ты не можешь просто так взять и предложить ей работу! Мы еще не закончили собеседование!

Собеседование ?

Кажется, я что-то пропустила.

– Мы даже не описали ей круг обязанностей! – продолжала Триш. – И не затронули деталей!

– Так затронь, – огрызнулся Эдди.

Триш метнула на него яростный взгляд и прокашлялась.

– Итак, Саманта, – проговорила она официальным тоном, – ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день и подразумевает…

– Извините? – Я не поверила своим ушам.

Триш досадливо прицокнула языком.

– Ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день, – повторила она, – и подразумевает уборку, стирку и приготовление пищи. Вы должны носить форму и вести себя предупредительно и уважительно…

В качестве кого?

Они решили, что я пришла наниматься в экономки?

От этой мысли я на мгновение потеряла дар речи. – …полный пансион и проживание, – закончила Триш, – а также отпуск продолжительностью четыре недели один раз в год.

– А как начет жалования? – с любопытством спросил Эдди. – Будем платить ей больше, чем предыдущей?

Мне показалось, что Триш убьет мужа, прямо здесь и сейчас.

– Прошу меня простить, Саманта. – Прежде чем я успела открыть рот, она выволокла Эдди из комнаты и захлопнула дверь. До меня доносились только неразборчивые возгласы.

Я огляделась, пытаясь собраться с мыслями.

Они приняли меня за экономку. За экономку! Чушь какая-то! Надо им объяснить. Растолковать, что они ошиблись.

Тут накатила очередная волна головокружения, и я присела на кровать. А затем, прежде чем успела остановить себя, откинулась на подушку и закрыла глаза. Словно провалилась в облако.

Вставать не хотелось. День выдался долгим, утомительным, просто кошмарным. Скорее бы он закончился…

– Саманта, извините, пожалуйста. – Я открыла глаза и кое-как села, когда в комнату вернулись Триш и раскрасневшийся Эдди. – Вы не хотите ничего у нас уточнить?

Я промолчала, потому что в голове все крутилось, как на карусели.

Конечно, мне именно в этот момент следовало объяснить им, какую ошибку они совершают. Сказать, что я никакая не экономка. Что я – юрист.

Но слова отказывались идти с языка.

Я не желала уходить. Мне хотелось улечься обратно на кровать и провалиться в забытье.

«Проведу здесь эту ночь, всего одну, – пообещала я себе. – А утром все им расскажу».

– М-м… Можно приступать сегодня? – услышала я свой голос.

– А почему бы нет! – воскликнул Эдди.

– Давайте не будем торопиться, – пресекла его энтузиазм Триш. – На эту должность, Саманта, претендуют несколько весьма достойных девушек. Я бы даже сказала, весьма и весьма достойных. У одной имеется диплом специалиста по кулинарному мастерству!