Богиня на кухне - Кинселла Софи. Страница 64
– Мы справимся, – заверила я. – Вы бы передохнули…
– Правильно! – согласилась она, потом обхватила голову руками. – Нет, мне нужно проверить пакеты с подарками.
Она не жалела денег на подготовку, швыряла направо и налево. Всякий раз, когда я интересовалась, так ли нам нужен белый шелковый балдахин в гостиной или орхидея в петлице для каждого гостя, Триш отмахивалась со словами: «Это все на добрые дела!»
Кстати, надо бы у нее уточнить, а то опять забуду.
– Миссис Гейгер, – проговорила я, – вы собираетесь брать с приглашенных плату за обед?
– Ну что вы! – возмутилась она. – Как можно? Это же благотворительность!
– А лотерею проводить будете?
– Не думаю. – Она наморщила носик. – Люди не любят лотерей.
Следующий мой вопрос прозвучал несколько наивно, но я не могла его не задать.
– Тогда как вы собираетесь… гм… заработать средства на благотворительный взнос?
Триш замерла, уставилась перед собой невидящим взором.
– Так-растак! – с чувством проговорила она.
Ну естественно, ни о чем подобном она и не задумывалась. Я постаралась сохранить на лице почтительное выражение, приличествующее экономке в разговоре с хозяйкой.
– Быть может, объявим сбор добровольных пожертвований? – предложила я. – Например, за кофе пустим по кругу мешочек?
– Правильно. Правильно! – Триш глядела на меня как на нобелевского лауреата. – Замечательно! – Она тяжело вздохнула. – Это такая нагрузка, Саманта! Как вам удается сохранять спокойствие?
– Э… Не знаю, мадам. – Я улыбнулась. При всех ее недостатках она – добрая душа. Накануне я пришла поздно вечером, и меня не отпускало чувство, что я вернулась домой. Даже несмотря на груду немытой посуды на столе и на записку, гласившую: «Саманта, будьте любезны, отполируйте завтра все серебро».
Триш вышла из кухни, а я принялась взбивать яичные белки. Случайно поглядела в окно – и заметила человека, шагающего по дорожке к дому. Джинсы, рубашка-поло, на шее камера. Я озадаченно нахмурилась. Что бы это значило? Наверное, новый разносчик газет… Я отмерила сахарной пудры, прислушиваясь, не звонят ли в дверь, потом высыпала пудру в белки, в точности как учила Айрис. И вдруг незнакомец возник у окна и попытался заглянуть внутрь.
Подождет. Не стану я бросать свой мусс ради какого-то незнакомого типа. Он явно не газеты разносит. Видно, коммивояжер, из тех, что занимаются прямым маркетингом, ходят из дома в дом, предлагая свои товары. Я закончила сыпать пудру, размешала мусс, потом подошла к кухонной двери.
– Чем могу помочь?
Он несколько секунд молчал, переводя взгляд с моего лица на вполовину сложенный таблоид в своей руке и обратно.
– Вы Саманта Свитинг? – спросил он наконец.
– С чего вы взяли? – насторожилась я.
– Я из «Челтенхэмского вестника». – Он предъявил корреспондентский бейдж. – Меня отправили взять у вас эксклюзивное интервью. «Почему я укрылась в Котсуолде». Идет?
Я захлопала ресницами.
– Э… Вы о чем, собственно?
– Так вы что, не видели? – удивился он. – Ведь это вы, правда? – Он развернул газету, показал мне.
Я почувствовала, как душа проваливается в пятки.
Моя фотография. В газете. На треть полосы.
Тот же снимок, что висел на сайте «Картер Спинк». Я в черном костюме, волосы стянуты на затылке. Над фотографией шел заголовок, набранный жирными черными буквами: «Я ЛУЧШЕ БУДУ ЧИСТИТЬ УНИТАЗЫ, ЧЕМ ВЕРНУСЬ В «КАРТЕР СПИНК»».
Что за бред?
Дрожащими руками я взяла газету и стала читать.
Они – повелители вселенной, предмет зависти простых смертных. Юридическая компания «Картер Спинк» – самая престижная фирма подобного рода в нашей стране. Однако вчера молодая женщина отвергла предложение стать партнером компании и заявила, что вполне довольна должностью экономки.
ЖИЗНЬ ДОРОЖЕ
Партнеры оказались в неудобном положении после того, как юрист Саманта Свитинг, чей доход составляет 500 фунтов стерлингов в час, отказалась от их предложения, подразумевавшего зарплату в шестизначных цифрах. Будучи уволенной, эта женщина сумела раскрыть финансовый скандал в компании. Когда ей предложили статус полного равноправного партнера, Саманта отказалась, мотивировав свой отказ нежеланием находиться под постоянным давлением и испытывать нехватку свободного времени.
«Я привыкла к другой жизни», – заявила она в ответ на уговоры партнеров.
Бывший сотрудник компании на условиях анонимности подтвердил нам, что условия работы в «Картер Спинк» являются фактически рабскими. «Тебя заставляют продавать душу, – сказал он. – Мне пришлось уйти из-за нервного срыва. Не удивительно, что она предпочла ручной труд».
Представитель «Картер Спинк» защищает репутацию компании. «Мы – современное предприятие с гибкой кадровой политикой и объединяющей сотрудников корпоративной этикой. Мы готовы обсудить с Самантой ее точку зрения и отнюдь не заставляем работников продавать их души».
ИСЧЕЗЛА
Представитель компании подтвердила, что предложение, сделанное мисс Свитинг, остается в силе и что партнеры «Картер Спинк» ищут с нею встречи. Однако нам стало известно, что эта Золушка наших дней скрылась без следа, едва покинув офис.
ГДЕ ОНА?
См. комментарии на стр.34.
Я передернула плечами. Комментарии? Это еще не все?
Так, и что там на странице 34?
ЦЕНА УСПЕХА СЛИШКОМ ВЫСОКА?
Высокооплачиваемый юрист с блестящими перспективами отказывается от зарплаты с шестью нулями и превращается в домработницу! В сколь неприглядном свете выставляет эта история наше общество! Мы изнуряем женщин работой и карьерой. Они буквально сгорают. Быть может, эта невероятная история – лишь первая ласточка нового тренда в жизни социума?
Наверняка можно сказать одно – на все вопросы может ответить только Саманта Свитинг.
Я утратила дар речи. Как они… Откуда… Каким образом…
Меня ослепила вспышка. Я вскинула голову и обнаружила, что незнакомец направляет на меня камеру.
– Перестаньте! – воскликнула я, закрывая лицо ладонями.
– Может, возьмете в руку ершик? – спросил он, вручную выставляя диафрагму. – В пабе меня заверили, что это вы. Пришлось заплатить, конечно. – Снова сработала вспышка.
– Нет! Нет! Вы ошибаетесь! – Я скомкала газету, швырнула в него. – Я… Эт-то не я. Меня звать Мартина. Я не быть юрист!
Журналист с подозрением посмотрел на меня, потом поглядел на фотографию в газете. Я видела, как по его лицу пробежала тень сомнения. И то сказать, я сама себя с трудом узнаю, когда в зеркало смотрюсь, – и прическа новая, и вообще.
– Акцент у вас не французский, – заметил он. Наблюдательный! Акценты мне никогда не давались.
– Я… быть бельгийка. Наполовину. – Я не поднимала головы. – Пожалуйста, уходите. Или я вызвать полиция.
– Да бросьте вы! Какая из вас бельгийка!
– Уходите! Это есть частная собственность! Запретно!
Я спихнула его с крыльца, захлопнула дверь, повернула ключ в замке. Потом опустила штору на окне и прижалась спиной к двери. Сердце бешено колотилось. Черт. Черт! И что мне теперь делать?
Ладно. Главное – не паниковать. Надо постараться сохранить рассудок и логически осмыслить ситуацию.
С одной стороны, общенациональный таблоид раскопал всю мою подноготную. С другой стороны, Триш и Эдди не читают эту газету. И «Челтенхэмский вестник» – тоже. Подумаешь, глупая статейка в глупой газетенке! О ней забудут уже завтра. Не надо торопить события и бежать к Гейгерам с повинной. Не надо раскачивать лодку. Займусь лучше муссом, как будто ничего не произошло. Верно. Полное отрицание – лучший способ победить.
Приободрившись, я взяла шоколад и принялась крошить его в стеклянную миску.
– Саманта, кто там? – Из-за двери выглянула голова Триш.
– Никто. – Я натянуто улыбнулась. – Вам послышалось. Давайте я налью вам кофе и принесу в сад.
Спокойствие. Решительность. Все будет в порядке.