Лисёнок и прочие неприятности бандита (СИ) - Кабацкая Ольга. Страница 16

— Чёрт с тобой, — скривился Василий, едва заметил влагу на моём лице. — Только давай без слёз. На рассаду тебя поставлю.

Глава 15. Дубинин Василий

— Про что ты еще наврала, помимо умения готовить? — спросил я, надевая рубаху.

— А зачем ты это делаешь? — блондинистая нахмурила гладкий лоб.

— В смысле? Хочу узнать, насколько ты брехучка по стобалльной системе.

— Нет, одеваешься. Разве не жарко?

— Вот поэтому и одеваюсь, чтоб не сгореть к чертям собачьим. Ты бы тоже шляпу накинула, а то шея и лицо сгорят. Болеть звездец как будет. Так о чем еще наврала?

— Да не врала я, — Алиса манерно надела шляпку, подвязала ленту бантом под подбородком.

— А что же делала?

— Немножко приукрасила, — фыркнула раздраженно.

— Ясно. Ну поливать-то умеешь? Цветы дома есть?

— Есть, — блондинистая посветлела лицом. Точно подумала, что в этот раз справится.

— Пойдем, — я подвел ее к ящикам с рассадой. — Приносишь воду, набираешь ковшом и каждый куст хорошенько поливаешь. Понятно?

— Пф-ф-ф, — она схватила ведро и весело, почти вприпрыжку направилась к цистерне.

— Да стой ты!

— Ну что?

— Когда прольешь, неси ящики во-о-он туда, — указал на ряды, где сегодня высаживали перцы. До них метров пятьсот, один раз сходит и откажется.

Алиса задрала острый нос, вглядываясь, приложила ладонь ко лбу.

— Ага, поняла. Это все, Василий Егорович?

— Ты уже и отчество мое узнала? — хмыкнул я. — Запал все-таки я тебе в душу.

— Мне в душу запали пять тысяч за день работы. А с начальством всегда нужно иметь хорошие отношения. Лэ. Логика, — выдала блондинистая.

— Логика, будь добра, не трожь все, что прыгает, бегает, лазит и летает. И воду из цистерны не пей, козленочком станешь. Договорились?

— Договорились. Ты иди, иди, — она помахала на меня ладошкой и продолжила свой путь.

Ну что ж, посмотрим, насколько ее хватит. Или меня…

Минут через тридцать блондинистая топталась в луже, щедро поливая рассаду… нет… заливая. Набирала ведро, возвращалась к ящикам, размахивалась и с характерным звуком натуги «хэ» обдавала бедные перцы водой. Сорок два рубля шестьдесят копеек за семечко! За семечко! Пупков со мной не расплатится…

— Ядрид тебя в коромысло! — гаркнул я, пугая всех в радиусе двухсот метров.

Отчего-то Алиса сразу поняла, что обращаюсь я именно к ней, подняла испуганное лицо, заулыбалась заискивающе. Все же ее хваленая логика подсказывала о неминуемых звездюлях.

— Что-то не так? — спросила она, пряча пустое ведро за спину.

— С момента первой встречи с тобой все не так, — я шел на нее, как поезд на ошарашенных зрителей фильма братьев Люмьер. Неотвратимо и пугающе.

— Не нужно преувеличивать, — попятилась она.

— Это я еще преуменьшаю, — рыкнул я, нависая над девчонкой. — Что я сказал тебе сделать?

— Полить перцы и отнести вон туда, — она протянула руку в правильном направлении, не отводя от меня невинного взгляда.

— Так. А как я сказал поливать?

— Водой?

— Ковшом, Алиса, — цедил я сквозь зубы. — Ковшом. Аккуратно поливать, словно мать купая младенца. Не на головы, а в корень. Теперь достаточно доходчиво объяснил?

— Очень, Василий Егорович, — выдохнула она, а потом добавила шепотом: — Как долго ты был главарем банды? «Шестерки» наверняка тебе жутко боялись.

Что она несет? Если бы не шляпа, подумал, что уже голову напекло.

— Ты слов-то где таких нахваталась? — спросил и одумался. — Можешь не отвечать. Работай.

В этот раз я не стал полагаться на удачу и проследил за тем, чтобы блондинистая не угробила мне рассаду.

— Умница, — похвалил, получая в ответ лучи неподдельной радости.

Мне бы проехаться по участкам, посмотреть, как работа, а я все тут трусь. Даже теть Гуля как-то странно стала на меня посматривать. Улыбалась хитренько и головой из стороны в стороны раскачивала. Мол, не умеешь за девушкой ухаживать — не берись. Не будь она занята готовкой, точно бы подошла и рассказала, как ее старший сын с размахом сватал невестку. Раз в пятый…

Алиса закончила проливать рассаду, отставила ведро в сторону, присела, примерилась к ящику, взяла и понесла, как муравейчик, петляя худыми ножками под тяжестью.

— Василий Егорович, я бы мог на машине подвезти рассаду. Может, я ей помогу? — поинтересовался Марат, попивая воду.

— Еще чего. Мало своей работы? Так я еще подкину.

— Да ей же детей еще рожать. Да и надорвется, — Марат привел аргумент, от которого у меня крыша немного встала на место. Прав же, блин. Сколько там живого веса в этой блондинистой козявке? Пятьдесят? Максимум — пятьдесят килограммов и сто граммов.

— Давай. Помоги.

Дважды повторять не пришлось. Да и Алиса не стала отказываться. Улыбалась Марату во все свои тридцать два отбеленных зуба и точно при знакомстве попросила называть ее Лисенком.

— Все, — доложила она, когда Марат выгрузил последний ящик и Алиса прибежала ко мне, раскинув руки в стороны на манер самолета. — Я справилась, — лицо довольное-довольное.

— Да умница ты моя, — похвалил я ехидно.

— Спасибо.

— Домой еще не хочешь?

— Нет, — она отрицательно закрутила головой. — Я писать хочу, — выдала без раздумий «девочка не будет никаких проблем» и сдула прядь, упавшую на лоб

— А я стесняюсь спросить, зачем ты мне об этом говоришь?

— А кому я должна об этом говорить? — уточнила она. — Ты самый близкий мне здесь человек. С остальными я познакомилась только сегодня.

Ясно… Хваленая логика в действии.

— Ну тогда не терпи, — я мотнул головой на времянку, где теть Гуля уже приступила к обжарке моркови для плова.

— Что, прям вот за этим сарайчиком? — с ужасом в глазах уточнила Алиса.

— Ага. Так все делают.

Блондинистая осмотрелась, под удивленный взгляд поварихи короткими перебежками спряталась за времянкой, внимательно изучая землю под ногами. Облюбовала куст, обошла его дважды. Определилась.

— Отвернись, — просипела она на меня. — Ну!

Господи боже! Я точно попаду в ад. Разве можно так издеваться над городской куклой?..

— Ты с ума-то не сходи, — крикнул я. — Туалет у тебя за спиной.

Алиса выпрыгнула из-за куста, глаза округлила, наконец увидела деревянное строение.

— Сурикат, блин, — прошептал я, не в силах побороть приступ смеха. — Потом помоги с посадкой, — крикнул я ей вдогонку.

— Хорошо, — прорычала она в ответ.

***

За утро я узнал об Алисе две вещи. Она все воспринимает буквально и быстро забывает обиды.

— Боже мой, я не ела ничего вкусней. Теть Гуль, у вас руки золотые, — нахваливала повариху, привалившись к моему плечу спиной. — Я сейчас лопну.

— Ты ешь-ешь. Худая, страсть. А Василий Егорович тебя загоняет, совсем ничего не останется, — довольная собой, женщина многозначительно на меня посмотрела. Парни поддержали ее тихими смешками.

— Я что-то не понял, я кого-то здесь загонял? — буркнул я. — Или есть недовольные или уставшие?

— Бог с тобой, золотой, — ответила теть Гуля, улавливая мое настроение. — Давай я тебе чаю налью.

— И мне, если можно, — подала голос Алиса, укладывая голову мне на плечо.

— Ну что, сдалась? — спросил я шепотом, вдыхая сладкий запах блондинистой.

— У-у, — она отрицательно мотнула головой. — Не дождешься.

— Завтра же не встанешь.

— Не встану, значит, поползу, но с пятью тысячами в кармане.

— Ну хорошо. Готовься, сейчас жара спадет, картоху мне на зиму сажать будешь.

Алиса подняла на меня ясный взгляд.

— Тебе что, овощей мало? — спросила она недовольно. — Во-о-он сколько всего.

— Мало. Знаешь, сколько я ем?..

— Не знаю и знать не хочу.

— Ля-я-я какая, — протянул я, стряхивая ее с плеча.

— Ну, а зачем мне это знать? — она обиженно зыркнула на меня и отодвинулась.

— Для общего развития. Не все же у папки на шее сидеть, придет время пересесть на другую шею. А мужиков кормить своим женам принято.