Блеск чужих созвездий (СИ) - Доброхотова Мария. Страница 22

Но всего этого ей тогда не дано было понять, просто Таня почувствовала, насколько ей неуютно в Илибурге, и даже поежилась в объятиях тяжелого плаща. Из сарая рядом с одним из домов вынырнул мальчишка, вытащил за собой тележку. Толкая ее впереди себя, он рванул куда-то, в этот момент распахнулись ставни, и в окно выглянула полная рыжая женщина. Она только натягивала рубаху, и Таня успела увидеть большую отвисшую грудь, прежде чем успела отвернуться. Женщина что-то закричала мальчишке. Где-то заржала лошадь, переругивались мужчины, припозднившийся прохожий стоял, пошатываясь, и мечтательно смотрел в пасмурное светлеющее небо, а потом горько вздохнул, отвернулся к стене и изрыгнул из себя вечерний ужин.

— Илибург, жаркий сон северных земель, — прохрипел рядом Тень, и Таня вздрогнула. Вглядываясь в изнанку города, она и забыла о присутствии странного мужчины, а он никуда не делся, стоял, наклонившись вправо, и смотрел на оживающие улицы. Услышав еле слышное урчание, Тень повернул голову.

— Кушать, — жалобно пояснила Таня, гладя себя по животу. Ей казалось, что ела она сто лет назад, и воспоминания о теплых булочках с кунжутом, что приносила Росси каждое утро, сделали чувство голода только сильнее.

— Приглашение Мангона все еще в силе. Ты едешь? — спросил Тень, протягивая руку в черной перчатке. Он впервые упомянул фамилию того человека из кабинета Амина, словно до этого не хотел, чтобы стражники догадывались, что тот связан с ней, Таней. Она испуганно замотала головой.

— Нет. Я иду дом.

Тень сжал пальцы, убрал руку. Снова посмотрел вдаль.

— Прощаю тебе глупость и предлагаю последний раз: поехали к Мангону.

— Нет.

— Ну, если помощь тебе не нужна, я пойду. Счастливого знакомства с Илибургом, — мужчина развернулся и побрел прочь. Таня наблюдала, как он хромает к домам, и вдруг ее накрыла такая волна одиночества, что скрутило желудок.

— Фень! — она подбежала к мужчине, остановилась, не зная, можно ли до него дотронуться, вдруг ему будет больно. Он вздохнул и поправил:

— Тень. Меня зовут Тень.

— Тень говорить, что я кушать. Пожалуйста.

Мужчина повернулся, поднял голову, изучая Таню из-под капюшона внимательными темными глазами. Она стояла в сером неверном свете с капельками росы на волосах, бледная и уставшая, прижимала руки к груди как будто в мольбе, и выглядела самым несчастным образом.

— Туда, дойдешь до набережной и пару кварталов вдоль нее, там будет церковь святого Патро. Поняла?

— Кровь тупого Патро? — она безбожно коверкала слова.

Вздох.

— Патро. Запомни. Там тебя накормят, если еды хватит, — он было снова отвернулся, но решил уточнить напоследок. — Может, Мангон?

Может, и Мангон. По крайней мере, если у него есть горячая вода и теплая постель, Таня была готова ему сдаться, настолько ей было холодно. Она считала себя крепкой, но к ночной прогулке в платье и тонких ботинках оказалась явно не готова. Однако разумные доводы уступили упрямству, поэтому Таня поджала губы и выдала категоричное:

— Нет.

Тень снова вздохнул.

— Патро. Запомни.

— Патро, — послушно повторила Таня, а мужчина уже ковылял прочь, и больше он не оборачивался. Он на удивление быстро добрался до домов, слился с тенями, будто растворился в них, и исчез.

А Таня осталась одна посреди незнакомого города. Она бы так и стояла, прикипев к дороге, если бы кто-то грубо не прикрикнул на нее, заставив отпрыгнуть с чужого пути. Таня запахнула плотнее плащ и пошла в сторону, куда показал ей Тень, и скрылась в одном из переулков. Здесь было темно из-за почти соприкасавшихся крыш, из открывающихся дверей выходили люди в странной одежде, слышались слова на чужом языке, из открытых окон пахло незнакомой едой и пряными приправами. На Таню обрушивалось такое количество звуков, запахов, картинок, что она быстро устала и стала почти равнодушной. Все улочки, узкие и темные, петляя, вели к набережной. Дома и дворики вдруг резко прекращались, выплевывая пешехода на просторный тротуар, и вокруг становилось прохладно и светло. Неспешные воды обнимал серый гранит, простая кованая ограда защищала прохожих от случайного падения, но в этот час почти не было праздно шатающихся. Если кто и выходил на набережную, то тут же спешил по делам, не особо глядя по сторонам. Два берега соединял основательный мост, который охраняли кудрявые каменные львы, и там, на другой стороне, начиналась иная жизнь. На другом берегу реки не было бедных домов и узких улочек. На набережной жались друг к другу небольшие особнячки из песчаника, белого камня или кирпича с двускатными крышами. Насколько Таня могла судить с такого приличного расстояния, у всех были большие окна, красивые подъезды, украшенные арками, а за ними начинались владения по-настоящему богатых людей: тут и там виднелись высокие крыши и нарядные башенки. Где-то там стоял и дом Амина с нелепой башней, так подходящей для визитов дракона. При воспоминании о прежнем тюремщике сердце забилось чаще, вернулся страх, и Таня натянула капюшон до самого носа и поспешила убраться. Конечно, никто не стал бы искать ее в столь ранний час на набережной Лироя, но опасения оказались страшнее доводов логики.

— Извините, — Таня схватила какую-то прохожую за руку и обратилась к ней было по-русски, но тут же опомнилась и повторила на драконьем: — Извините. Патро?

Женщина, одетая в простое платье, перемотанное несколько раз тонким поясом, оглядела нахалку с ног до головы с нескрываемым пренебрежением, а потом махнула рукой:

— Тебе туда, — и поспешила дальше, не позволив Тане больше сказать ни слова. А та стояла, как оплеванная, не понимая, что она сделала не так, но явно чувствуя весь груз презрения, что обрушился на нее от случайной прохожей.

Таня выросла в среднестатистической русской семье, в маленькой квартирке под опекой отца, который делал все, что мог, чтобы дочь не голодала, и даже в старом спортивном костюме не чувствовала себя такой оборванкой, как сейчас. Возможно, если бы Таня хоть когда-то плакала, она сейчас бы заныла, забилась бы в какой-нибудь угол и страдала, но увы, все переживания она привыкла держать в себе, ведь некому было их облегчить. Как и всегда, посреди чужого города не было ни одной души, которая бы позволила на себя опереться. Поэтому Таня выругалась вслед надменной горожанке и потопала дальше, к Патро. По дороге у нее было время подумать, и она должна была признаться себе, что путь домой может оказаться дольше, чем хотелось бы. В ее ситуации без знаний языка и устройства общества найти нужного человека, который умеет открывать двери между мирами, и при этом не угодить в лапы мошенникам будет очень непросто. Это может занять время, много времени, но главное — подарить себе такой шанс, обеспечить существование и свободу. И для этого ей понадобятся деньги, работа и место, где ночевать. При этом придется быть осторожной, чтобы люди Амина и Мангона ее не нашли, но если есть желание, это возможно, она была уверена. Наличие хоть какого-то плана, пусть худого и слабого, вселяло надежду, и даже голод стал вполне терпимым, если знать, ради чего терпеть.

Бледный диск солнца поднялся уже достаточно высоко, а нужное место все не находилось. Что за “кровь тупого Патро” Таня так и не узнала и понятия не имела, что ей искать: дом, площадь или бар. Оказалось — церковь. Очередной прохожий указал Тане на небольшое здание из темно-коричневого камня, вокруг которого она уже обошла несколько раз. То, что перед ней храм, было понятно скорее интуитивно, потому что никаких особых обозначений, кроме диска, перечеркнутого четырьмя полосами, над входом не было. В храм периодически входили и выходили люди, они прикладывали руку ко лбу и несколько раз по нему стучали. Прихожане были одеты неизменно скромно, но чисто, и лица их бывали спокойны и умиротворены. Но вокруг храма собиралась и другая публика, бездомные, насколько могла судить Таня из своего небольшого опыта. Эти люди были бедными и грязными, они переговаривались хриплыми голосами, а их резкий смех больше напоминал карканье. Тане подумалось, а не принадлежит ли Тень компании вот таких же бедняг. Его увечье и хриплый голос становились вполне объяснимыми. Бездомные тоже заметили Таню и периодически посматривали на нее, обмениваясь непонятными комментариями.