Магнус Мрачный (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 44

Награда: участие в финальных схватках,

Штраф за провал/отказ: дисквалификация

-Боже, опять! – Простонала Света, медленно-медленно принимая нужную позу. – Прошлый раз он целых шесть часов нас мучал, а сегодня еще и в два раза эту пытку растянул!

-Ни звука! – Шикнул на неё Бутербород, сам двигаясь буквально со скоростью миллиметр в секунду и кривя лицо в уныло-обреченной гримасе. – Разговоры или нарушение неподвижности во время церемонии будет приравнено к отказу от молебна, а вылететь мы не имеем права!

Видимо первожрец Светлоликого проделывал подобный фокус далеко не в первый раз, ибо не меньше семидесяти процентов собравшихся сразу же покинули арену. И еще процентов десять-пятнадцать присоединилось к ним в первые пять минут неподвижности, и разносящегося над ареной мерного молитвенного речитатива, когда как следует осознали, что им предстоит. Не то, чтобы стояние на коленях могло доставить сильный дискомфорт….Однако оно было донельзя скучным! А люди в виртуальную реальность идут вовсе не за тем, чтобы слушать часами разные нудные песнопения! У большинства из них есть еще работа, дела по дому, необходимость регулярного питания, личная жизнь, наконец! И времени, чтобы развлечься и отдохнуть, ежедневная рутина оставляет им совсем немного. Лишь очень упорный геймер, которому абсолютно некуда спешить или же сорвавшийся мог потратить половину суток на то, чтобы дождаться завершения молебна и принять участие в финале. Те участки трибун, которые я мог наблюдать, практически обезлюдили, хотя раньше там яблоку было негде упасть. Если честно, не понимаю, почему там все же наблюдается некоторое количество народа. Ясное дело, за участие в данном инвенте выдержавшим его зрителям должны полагаться от слуг Светлоликого некое вознаграждение. Опыт там, повышение репутации….Но какими именно пряниками, хотелось бы мне знать, можно окупить целых двенадцать часов этой бредятины?!

Гимн, призывающий отдать главе светлого пантеона все свои силы, всю свою душу и вечно служить ему во веки веков, стал вызывать скрежет зубовный буквально со второй-третьей минуты звучания. Вроде и голос у перворжреца был достаточно красивым, и группа припева из рядовых служителей Светлоликого подобралась что надо, и даже слова как-то не особо отличались от любых других молитв, которые я слышал или тексты которых читал. Однако что-то с ним было все же не так, несмотря на полное отсутсвие каких-либо записей в списке оказываемых на меня воздействий. Ни одного наложенного дебафа обнаружить не удалось, да и очки жизни или выносливости никуда не девались…Однако же молебен определенно оказывал на тех, кто в нем участвовал, какое-то негативное воздействие! Всего через полчаса после его начала какая-то эльфийка, опустившаяся на колени метрах в двадцати впереди меня вместе со своей командой, со слабым писком ткнулась лбом в песок. И не смогла встать, даже когда с трудом разогнувшиеся сокомандники пришли ей на помощь. Я не мог исследовать пострадавшую при помощи своих заклинаний, но судя по закатившимся глазам и бледному лицу девушки, а также полной её неспособности к членораздельной речи даже после нескольких глотков лечебных зелий, тут явно дело было нечисто!

Спустя примерно пару часов молитвенного стояния количество потенциальных соперников уменьшилось вдвое. Причем симптомы были одни и те же, только одним хватало ума вовремя встать и уйти своими ногами, а других приходилось уносить, поскольку сами они идти не могли. Первожрец, отвлекшийся от распевания гимна, чего-то там вещал о скудности духа смертных и необходимости лобызания пыли под ногами Светлоликого, с легкостью перекрикивая по-прежнему тянущий прежний мотив хор. Однако я его не слушал, поскольку был занят куда более серьезным делом – пытался понять, что же со мной происходит. В теле, хотя и не понять где именно, будто едва-евда заметно шевелилось нечто неосязаемое. И этого самого нечто постепенно становилось все меньше и меньше. Пожалуй, так бы себя мог чувствовать медленно-медленно разматываемый клубок. Или стаканчик сока, откуда жидкость высасывают через соломинку. Чем-то ощущения были похожи на те, которые бывали при долгом и продолжительном использовании магии крови, которой научил меня Шайтан-Оглы. Когда очки здоровья подходили к концу, все мышцы гномьего тела ломила боль, а старый орк требовал накладывать заклятия через «не могу», то вот тогда случалось краем сознания уцепить нечто…Похожее. И оно же наполняло Чертоги Тишины на совсем недавней злополучной тренировке, после которой я чуть с ума не сошол. Вот только если бы не идеальная память сорвавшихся и невероятно большая куча времени на размышления, то я бы об этом и не вспомнил. Уж слишком мимолетны были те эмоции, да к тому же почти сразу сменялись либо желанием порвать напополам одного хитрозадого старейшину, либо азартом схватки с наставником, ведь во время тренировок пользоваться приводящими организм в норму зельями отнюдь не запрещалось.

Мучительно долгие минуты под хоровой и громкий, но все равно до нельзя заунывный бубнеж, явно подтачивающий слушающих его изнутри, складывались в часы. Легкий и едва заметный уровень дискомфорта постепенно стал сменяться откровенно плохим самочувствием, больше подобающим высокой температуре. Вроде ничего конкретно и не болит, но в то же время плохо тебе и все! Тряхнув головой, чтобы избавиться от стекающего по лбу пота, я оглядел своих сокомандников. Алекс скрипел зубами, цепляясь за землю, чтобы не упасть. Его подпирала плечом Света, неожиданно выглядящая до отвращения свежей, хотя и слегка раздраженной. Никак покровительство Гестии защитило жрицу от воздействия непонятной хренотени, которой мучили нас слуги супруга богини домашнего очага? Малахай беззвучно шептал не то молитву, не то мантру, и готов дать руку на отсечение – ничего общего со священными текстами Светлоликого она не имеет. Интересно, а упоминание других богов во время молебна считается ересью, приводящей к дисквалификации?

Состояние мое становилось все хуже и хуже. Если бы речь не шла о возможности спасти родителей, я бы давно уже все бросил и удрал куда подальше от непонятной деятельности жрецов якобы светлого бога. Деньги не стоят того, чтобы терпеть такое измывательство с непредсказуемыми последствиями! Во всяком случае, десяток золотых бы за возможность откосить от подобного молебна отдал бы не задумываясь! И сотню! И даже тысячу….Хотя нет, целая тысяча приятных желтеньких кругляшков заставила бы меня чуть-чуть засомневаться, но все равно принять то же самое решение. Если бы была возможность откосить за две, то пришлось бы терзаться муками выбора. Ну а три однозначно решили бы дело в пользу проклятого богослужения. В конце-то концов, я еще даже не ору от боли, а терпеть уже осталось намного меньше двенадцати часов!

Когда песнопения жрецов наконец-то стихли, я не сразу понял, что произошло. Разум вроде бы и был на месте, как и сознание, но…Действовать не хотелось. Думать не получалось. Существовать не имелось объективных причин, кроме желания встретиться с мамой и извиниться за то, что я её в Друмир втянул. Отец, он покрепче, да к тому же мужчина, с ним проще. Лишь это желание, как некий внутренний стержень позволило мне секунд за двадцать собрать в единое целое все осколки рассудка, подняться на ноги и потянуть вверх за плечи Малахая, из уголка рта которого на песок сочилась струйка слюны.

-Ох, меня словно снова вернули в студенческую общагу, накачали водкой, накурили травкой и поимели во все щели. – Поморщилась Света, растирая затекшие ягодицы и бедра. В любой другой ситуации я бы счел её действия весьма эротичными…Но сейчас в моей душе царило абсолютное равнодушие к женским прелестям. Будем надеяться, временное. Иначе я точно примкну к Падшему во имя мести за свою моральную импотенцию. – Только удовольствия не было вообще никакого, а провалы в памяти отсутствуют.

-Какой, однако, богатый у тебя жизненный опыт. – Попытался пошутить Алекс, делая вид, будто нижняя губа у него стерлась в кровавое месиво сама собой, и это не он последние часы держал себя в сознании лишь запредельным усилием воли. – Один, два…