Завод (СИ) - Ра Юрий. Страница 51

— Вы же сказали, что группа без локомотива, закреплена и осигналена. В чём дело? — От голоса Фролова воздух остыл еще на десяток градусов. Владимир сам не понял, как в его руке оказался пистолет, он приготовился класть всех, причастных к нападению.

— Я не знаю, как получилось. Мы сейчас выясним. Видимо, составитель ошибочно не с того пути взял вагоны.

— И как будете расплачиваться за ошибки? Кого расстреливать за покушение?

— Мы разберемся сейчас. — В это время к группе людей, стоящих среди вагонов, уже бежали новые участники шоу.

— Коллеги, временно отложите осмотр вагонов! У нас там напутали, вашу группу потащили! Главное, с вагонов слезайте! — Шибко деловой дядька с хорошо поставленным голосом и в чистенькой зимней спецовке с логотипом завода отдавал команды так, словно он Кутузов под Полтавой. То есть важно и не ко времени.

— Спасибо, что предупредили. Вот прямо спасли. Мужик, ты кто? Может, тебе ногу прострелить? — Похоже, что Фролов уже отошел и теперь искал, на ком бы отыграться.

— Я начальник железнодорожного дивизиона. А вы кто?

— А то ты не знаешь. Сам догадался или приказали?

— Вы о чем? Я ничего не знаю! — От Кутузова уже ничего не осталось, он превратился в типичного шведа под всё той же Полтавой.

— Возвращайте вагоны, мы еще не всё осмотрели. Запирайте стрелки в охранное положение, я продолжу осмотр.

— У нас они без замков. Не предусмотрено.

— Значит, зашивайте костылями. Чтоб тебя не пристегивать к рельсам.

Владимир, наблюдающий этот театр абсурда решил, что или у его подопечного стальные яйца, или вправду в железнодорожном цеху Чермета подобрались сплошь отмороженные. А может, все железнодорожники такие. Их вагонами переезжают, а они тут же обратно лезут. Он бы так не смог. То есть, смог бы, но после стакана. В его работе технология такая — после каждой стрелки предусмотрена психологическая разгрузка, когда вся тяжесть момента переносится с нервной системы на печень.

Так или иначе, но осмотр вагонов был доведен до логического завершения сильно после обеда. Можно сказать, к концу рабочего дня. Фролов составил акт о несоответствии, хоть и небольшой, который туляки вдвоём вручили коммерческому директору.

— И что делать теперь? Вы вообще откуда узнали про эту историю?

— Про какую?

— Про ту, когда у соседей вагоны переобули. Не в курсе? — Разочарованно протянул директор. Небось, сам уже пожалел, что поднял тему. Но съезжать не стал.

— Не в курсе. Что за история?

— На Нижнетагильском металлургическом комбинате недавно было: вывели на сеть МПС вагоны их парка, а у них вместо родных тележек под вагонами оказался какой-то древний мусор ржавый. Говорят, случайно.

— Я даже знаю, как так вышло — вставил Фролов. — Вагоны упали на заводе, там их подняли, поставили на временные запасные тележки, а потом на них же и выпихнули с завода по недосмотру. Не наш случай.

— В смысле?

— В смысле, у вас на пяти вагонах целенаправленно поставили собранные на старогодных осях колесные пары. А это запрещено ГОСТом. Так что переобувайте. Или вы готовы по цене отойти?

— Мы так не договаривались!

— Переобувайте тогда. А мы еще раз проверим, да, Владимир?

— Обязательно проверим. А на следующую приёмку опять мы поедем. Как старые приятели, ага.

— Тогда давайте так, вы завтра отдыхайте, на полигон к нашим друзьям скатайтесь по свежему снежку. А мы за это время всё устраним. А сейчас предлагаю пообедать. Лучше поздно, чем никогда, сейчас за вами машинка подъедет.

— Про «никогда» это вы мощно задвинули. Я тоже считаю, что обедать «никогда» слишком грустно — резюмировал Фролов.

Уже в машине Владимир высказался о происшествии без купюр и политесов. Благо, Игорь ехал в соседней машине, а гостей вез водитель «в одно лицо», так сказать без помощника машиниста.

— Сегодня, Петро, ты одной рюмкой не отделаешься, это надо лечить конкретно.

— Да ладно, шампанского закажу, выжру в одну харю, отпустит. Небось, не впервой.

— Я гляжу, у железнодорожников хлеб тоже не сильно сладкий.

— Ага, труд всегда такой, с горчинкой.

— Нет уж, труд труду рознь. Мне легче в разборку влезть, чем как ты по вагонам ползать.

— Кто на что учился, Володь.

— А раз такой разговор зашел, скажи мне, ты где стрелять учился? Только про школу и армию не надо. И про секцию тоже. У нас стрелковых секций такого направления нет.

— Не поверишь. Только на свет появился, а уже с талантом к стрельбе. Особо и не тренируюсь, само как-то выходит.

— Но не особо, значит, тренируешься?

— А то как же! Навыки имеют склонность к утрачиванию.

— Завтра покажешь, чего достиг? На полигон поедем, обещают неограниченный запас патронов предоставить любого калибра. Из армейских, конечно.

— То есть люгеровскими разжиться не получится? Жалко, а то у меня подгон от вашего безопасника кончается. Скоро тренироваться нечем будет.

— А ты где занимаешься?

— У меня «Нива», еду до какого-нибудь оврага, расставляю жестянки из-под томатной пасты или солидола и хреначу.

— Тоже нормальный вариант. Тем более, у тебя ствол законный, можно милиции не опасаться. А вообще, что хотел сказать — нормально себя поставил. И в целом, нормально отработал. Люди зауважали. О бригаде судят не только по старшему, но и по бойцам. Чермет в нашем лице, так сказать, заявил о себе конкретно в этом их железнодорожном дивизионе. А сам знаешь, мы не последний раз у них вагоны закупаем. На перспективу попроще будет тереть за поставки.

— Ну да, пока рынок покупателя, можно нагибать.

— Ты о чем?

— Смотри, Владимир: сейчас по рынку ходим мы с пачкой денег в кулаке, а вокруг стоят продавцы с товаром. И все в рот к нам заглядывают — это и есть рынок покупателя. А чуть позже денег будет у всех завались, будет толпа покупателей бегать вокруг продавца-производителя, а он такой важный, стоит и носом крутит. Мол, у тебя купюры мятые, поди прочь.

— Да ладно, когда такое будет?

— Скоро уже. В историческом смысле.

На следующий день на заснеженном полигоне, куда туляков отвезли хозяева, ничего интересного не происходило. СВД больно била по ушам, до наушников тут пока не додумались. Если верить начальнику полигона, начиная с третьей пули, все попадания Фролова ложились в черный кружок. Так и дистанция была комфортная — двести метров. На большей Пётр работать отказался. Мол профанация, винтовка не рассчитана на большие расстояния. Спорить с ним не стали, пусть гость развлекается, раз «уплочено». Калашников привычно выплёвывал двоечки, превращая мишень в решето. Фролов убедился, что его навык обращения с кинетическим оружием работает не зависимо от модели. Главное, пристреляться и почувствовать его. Ну и спуск обрабатывать максимально аккуратно, на больших дистанция это критично.

Через какое-то время сзади, ревя двигателем подкатил МТЛБ, он же легкобронированный многоцелевой бронетранспортер, он же Крокодил, он же Мотолыга. На горбу данного образца стояла спаренная зенитная установка Зу-23-2, достаточно по-колхозному принайтованная к машине тросами. Видимо, творение сумрачного десантного гения не было одобрено начальством, поэтому вояки придумали такой вот вариант временного крепления. Случись какой шухер с проверкой боеготовности, пяти минут хватит, чтобы привести МТЛБ в бравый вид, соответствующий уставам. То есть разоружить его. Логика, логика, где ты?

— Что, не ожидали? Сейчас зарядим, дадим пострелять на серьёзную дистанцию. Когда-нибудь стреляли на две тысячи метров?

Из такого аппарата пострелять было интересно, даже спорить никто не стал. Получив краткий инструктаж и дождавшись зарядки обоих стволов коробами по пятьдесят патронов, Владимир сел на место оператора. Куда он стрелял, Фролов не видел, зато слышал хорошо. Установка грохотала дай боже, и это он еще стоял в двадцати метрах. Когда спарку перезарядили, на стальное креслице сел Пётр. Первое ощущение — не под него спроектировано оружие. При его достаточно аккуратных габаритах всё равно было тесно, некомфортно. Но как ни удивительно, руки практически вслепую нашли маховики наводки. Фролов покрутил их, меняя положение стволов — шустренько крутится машинка! Навел механический прицел примерно в сторону мишени — черно-красный прямоугольный щит был виден еле-еле. Зато в оптику его видно было хорошо. Повинуясь вращению маховиков наводки, шит послушно встал в черное перекрестье прицела, Пётр левой ногой прижал педаль тормоза, а правой — на спусковую педаль. Ну как нажал, коротко толкнул. Установку качнуло, а в скачущий прицел он увидел, как к цели понеслись трассеры. Очень рядом, но чуть правее и ниже. Поправка, тормоз, очередь — часть трассеров явно пришла в цель! Вторая короткая очередь — мишень разнесло!