Троецарствие. Стратег - Останин Виталий Сергеевич. Страница 9

Типа архимага, короче. Гуаньинь, с которой у меня отношения сразу не задались, именно такой и была. Многорукая богиня почиталась народом как заступница бедных и обездоленных. Сотни ее рук в рамках азиатского символизма были готовы прикрыть несчастных в сотнях миров. В один из которых эта, мать ее Тереза, меня обманом и завлекла.

С Белым Тигром она тоже заключила договор, который у южан уже сделался легендой. Богиня дала ему какие-то секретные трактаты древних мудрецов, которые позволили раскачать ци за три года – обычно на такое десятилетия уходили. В обмен просила его «всего лишь» спасти страну и создать новую династию.

А пацан подкачал. Полез в драку, получил стрелу, да еще и отравленную, и помер. Ну, почти. Оригинал отошел, но хитрая бессмертная бабенка загрузила в оболочку нового чемпиона. Меня.

Ну и напоследок. Фракция моя называется Вэнь – по фамилии основателя. В настоящий момент она контролирует один город – Поян. Еще два десятка деревень, три шахты и пять крупных земельных хозяйств, принадлежащих местным помещикам. Незначительный, но хоть какой-то задел на будущую империю. Некоторые князья претендовали на то, чтобы править Поднебесной, имея за спиной две деревни и одно рисовое поле в гектар.

То есть в своей оценке я не ошибся, Вэнь Тай – богатый парень. Правда, после разговора с ближним кругом выяснилась одна неприятная особенность. Большая часть доходов шла на войну, конца которой не предвиделось даже в отдаленном будущем. Деньги с налогов, рис с полей, железо с шахт, ткань с торговых судов – все сжирала практически без остатка моя армия. Которая в масштабах происходящего была не слишком-то большой – каких-то пятьдесят тысяч. В центральных провинциях, в районе Лояна, где и проходила основная заруба князей, имелись бандформирования и под триста тысяч человек, а под рукой военачальника с очень знакомым именем Цао Цао [3], говорят, ходило порядка миллиона!

Чтобы «спасти» Китай и сделать его единым, мне нужно идти туда. Чтобы не сдохнуть там в первые полчаса, нужна армия побольше. Чтобы ее прокормить, нужно подчинить окрестные земли. Чтобы сделать это – нужна армия побольше. Такой вот замкнутый круг получается.

Радовало во всем это только одно. По-настоящему крупных игроков в окрестностях не было. Такие же мелкотравчатые феодалы вроде меня плюс небольшой анклав Чжанов – тех самых ребят, которые восстание Желтых Повязок подняли. Не одного из трех братьев, а кого-то из их подчиненных. Они, можно сказать, мои самые главные противники тут. Суммарно их силы оценивали в сотню тысяч копий, правда, разбросанную по разным гарнизонам. А их под Чжанами было довольно много.

Собственно, стремясь захватить один такой стратегически важный населенный пункт Желтых, Вэнь Тай и пошел на авантюру – оторвался от путей снабжения и влез довольно глубоко на территорию, контролируемую противником. Где ожидаемо огреб.

В прошлой жизни я порой поигрывал в компьютерные стратегии. И то, что собирался сейчас выдать этим ребятам, росло оттуда. Основы, можно сказать. Правда, не очень пока понятно, как это все будет работать в реале.

– Поэтому действовать будем осторожно и планомерно, – закончил я, когда все участники совещания высказались, поругались и помирились. – Сперва плацдарм, который сможет кормить нашу растущую армию. Затем, обладая численным преимуществом, идем громить Чжанов. Численное преимущество, оно помогает игнорировать мелкие ошибки командования. Но, я надеюсь, ошибки, подобные моей, никто повторять не будет?

Все собравшиеся заржали над немудрящей шуткой. Их изрядно отпустило, когда выяснилось, что у нас в самом деле рабочее совещание, а не поиск виноватых. Я тоже посмеялся, но больше для вида. Разговор с ближним кругом не слишком меня порадовал. Ситуация вокруг такая, что проще застрелиться из арбалета, чем разгребать все это дерьмо. Все против всех, из профессиональных военных только наемники, остальные – вчерашние крестьяне и ремесленники.

А их командиры – аристократы с наколенным за четыре года опытом гражданской войны. То есть реальным, но весьма специфическим. Одна половина из них – практичные циники, которые желают военной добычи, славы и почестей. Другая, те, что помоложе – прекраснодушные идеалисты, воспитанные на конфуцианской системе ценностей и мечтающие восстановить династию Хань.

Ну и их полководец – старший консультант «Эльдорадо», с нулевым ци, и опытом исключительно компьютерных стратегий. И с этим, по мнению Гуаньинь, я должен захватить весь Китай! М-дя…

5. Ищущий знания находит его

Заняться медитацией удалось только после того, как штаб княжества Вэнь выполз из шатра, оставив своего командира и лидера одного. И то не сразу – слишком мой бедный мозг был перевозбужден свалившимся на него объемом информации.

По всему выходило, что Китай этот не совсем тот, который был в моем мире. Отличий слишком много для того, чтобы кивать в сторону историков и говорить, мол, это они «накосячили». Конечно, история – та еще шлюха. Кто у власти, к тому всеми своими приятностями и поворачивается. Но не настолько все же, чтобы объяснить хотя бы ци-магию.

Вывод: все, что я читал про Троецарствие, тут мне вряд ли пригодится. Раз уж здесь Желтые Повязки с ходу императорский дворец взяли в Лояне, то что про другие события говорить? Обидно! Такой объем знаний, и нахрен в мусорное ведро!

Ладно, масло можно долго гонять, а «небесный взгляд» сам себя не откроет. И богиня по головке не погладит.

Так что я занялся медитацией. Но сперва привел себя в порядок. Это меня Ван Дин надоумил, сам-то я бы не допетрил. Встречу с комсоставом проводил в том виде, в котором они меня застали. То есть в набедренной повязке, поверх которой только и успел халат накинуть. И простоволосый. Все, кроме последнего пункта, простить было можно со ссылкой на ранение, а вот с волосами тут было непросто.

Аристократ и уважаемый человек не мог тут ходить с распущенными волосами, а они у Вэнь Тая были на ладонь ниже лопаток. Волосы полагалось собирать в узел на макушке, закалывать специальными приспособлениями, накрывать причудливыми головными уборами или, в домашнем и походном варианте, просто убирать под тряпицу, обмотанную лентой. Получалась почти еврейская ермолка, только надетая не на лысину, а на тугой узел волос.

Самостоятельно с раненой рукой я заняться этим не мог, пришлось просить Ванька. Который заодно принес с собой металлическое зеркало, и я смог впервые увидеть свое новое лицо. Оно оказалось довольно приятным: с правильными чертами, тонким носом и волевой линией подбородка. Глаза только болезненно блестели, плотно сжатые губы потрескались от недавнего жара, а щеки впали. Увидела бы бабуля, пока еще жива была, сразу бы посадила есть борщ. А тут на рисе особенно не разгуляешься.

Когда Ван Дин ушел, я уселся в позу лотоса, положил руки на колени, сделал умное и одухотворенное лицо и закрыл глаза. И на этом, собственно, вся медитация закончилась. Я ведь человек европейской цивилизации, понятия не имеющий, как она вообще проводится. Понятно, что нужно очистить разум, смотреть в пупок, но у меня ничего не работало. Да и системе, установленной Гуаньинь в моей голове, эти усилия показались недостаточными, чтобы засчитать попытку.

Просидев почти без движения минут десять, я окончательно уверился в том, что туплю и делаю все не так. Прогресс не шел, ноги затекли, а выражение милого Будды уже не удавалось удерживать на лице без серьезного напряжения. Попробовал положить руки на трактат – ничего.

«Мысли логически, олух! – дал мне подзатыльник внутренний голос. – Тут, походу, так же, как с чтением».

В смысле, произносить, как мантру, заученный текст из трактата? Я так сделал – нифига. А что, если картинку эту представить?

Не сразу, но дело пошло. Сперва я долго пытался воспроизвести перед глазами все квадратики из построения «Хвост Нюйва», затем, когда это удалось, попробовал начать их двигать в соответствии с цифрами на рисунке. Сработало!