Последний из рода Бельских том X (СИ) - Карелин Сергей Витальевич. Страница 43

— Хотела с вами поговорить, Веромир, — совсем не строгим, а вполне приятным голосом произнесла она, разглядывая меня голубыми глазами.

— Чем могу помочь? — вежливо поинтересовался.

— Мне известно… впрочем, как и всем в магическом научном обществе, что вас назначили придворным магом, — начала она, — мне об этом уже несколько раз напомнил господин ректор. И я представляю, какая неоднозначная реакция была у учителей Московской Академии, когда они увидели вас в первый день после назначения. Но я хочу сразу оговорить некоторые моменты. Все-таки вы высокий начальник. А мне хотелось бы все же продолжить оставаться лучшим преподавателем «Общей магии» в Российской империи. И поэтому не хотелось бы конфликтовать с тем, от кого… можно сказать, зависит мое будущее.

— Да как бы я и не собирался конфликтовать, — заверил ее, — наоборот. Я обычный студент, и не надо на мне как-то акцентировать внимание. Это пытаюсь донести всем учителям, но, увы, не всегда получается.

— Отлично, — тепло улыбнулась Бахметьева, — значит, мы договорились. И помните. Вы можете подойти ко мне с любым вопросом, — в ее глазах вдруг запрыгали бесенята, — я точно не откажу придворному магу императора. Надеюсь, что и вы мне не откажете, если, возможно, мне нужна будет помощь. Так ведь?

Ее рука легла на мою грудь и медленно начала спускаться вниз.

— Так, — кивнул я, завороженно наблюдая за женской ручкой и чувствуя, что у меня пересохло горло. Сейчас девушка, судя по всему, включила свое обаяние на полную… Мне вдруг захотелось наброситься на нее прямо в аудитории. И думаю я бы это сделал, если бы не весьма своевременное вмешательство со стороны.

— Веромир? — В нее вдруг заглянула Вероника. — Ты идешь?

И все наваждение сразу пропало. Как и рука Евгении, которая практически уже добралась до ширинки.

— Мы поняли друг друга, Веромир? — тихо произнесла Бахметьева.

— Поняли, — так же тихо ответил я и поспешил покинуть аудиторию.

— Ты куда-то исчез. Вот решила за тобой вернуться. А что ты делал там с Бахметьевой? — полюбопытствовала Трубецкая, когда мы вышли на улицу и отправились на практические занятия. — О чем говорили?

— Да так, разговаривали. — Постарался, чтобы голос звучал как можно более равнодушно, но, по-моему, таким нехитрым способом точно не обманул Трубецкую. Ну да и фиг с ним.

— Как интересно… — Блин, вот же лиса. И еще такую рожицу состроила.

— Как обычно объяснял, чтобы, мол, не обращала внимания на занимаемый мной пост при дворце, — пояснил.

— Ясно. Ну и как, поняла?

— Да вроде.

— А она красивая, — как бы невзначай произнесла девушка.

— Возможно, — хмыкнул я, — но, думаю, старовата уже для меня. Да и мне своих девушек хватает!

Это что такое? Ревность? Да ну нафиг. Но Трубецкая, видимо, почувствовав мое настроение, внезапно поменяла тему разговора.

На практикуме я, медитируя, еще раз поразмышлял о Бахметьевой. В том, что она невероятно сексуальна, сомневаться не приходилось. Да и, по-моему, если вообще я что-то понимаю в этой жизни, мне открытым текстом предложили секс. Правда, в обмен на протекцию.

Но блин. Не ожидал от себя такого, но подобную любовницу заиметь было бы круто! И тут же себя одернул. Веромир! Ты через две недели женишься. Тройная свадьба! И тебе еще любовницу подавай? М-да. Надо трезво оценивать свои силы. Хотя вроде за последние недели в нелегком деле сексуального удовлетворения в грязь лицом я не ударил точно. Но как ни старался забыть, лицо Виктории Евгеньевны постоянно всплывало перед глазами. Может, какой-то волшебный приворот? Я решил сам попробовать продиагностировать себя. Как это сделать, Варвара мне, в принципе, показывала. Но выяснилось, что нет. Никаких посторонних заклятий на меня наложено не было. Ну или они настолько высокого уровня, что я просто не мог их обнаружить.

На обеде же вновь появилась неразлучная парочка Романов-Гагарин. Я выслушал несколько веселых, скабрезных, но явно придуманных историй про новую преподавательницу. После истории с математикой, на которых преподаватели до сих пор смотрели на меня не как на студента Бельского, а как на придворного мага, отправились домой. На этот раз Исидо пожелал остаться в коттедже, заявив, что у него кое-какие дела.

Трубецкая сразу шепнула мне, что эти дела зовутся Виолеттой Сабуровой, которая учится в параллельной группе. Ну что же. Я только мог порадоваться за японца. Правда, поручил Веронике все выяснить о новой пассии моего друга. Моя невеста восприняла это поручение серьезно, заявив, что через пару дней все будет!

Мы же, загрузившись во флайер Шемякина (который традиционно вел его лично), отправились в мое старое поместье, заранее предупредив Ефима, чем весьма сильно его обрадовал. Управляющий заявил, чтобы невесты господина оставили свои пожелания, и через три месяца поместье будет перестроено не хуже, чем у Годуновых. Это известие сильно порадовало девушек, что, в принципе, понятно. Я уже заранее посочувствовал Ефиму.

Но тот, судя по радостной улыбке, которой встретил нас на пороге, был счастлив. Ну-ну. Посмотрим, что он скажет в воскресенье.

После ужина я провел короткое совещание с ним, Гвоздевым и Шемякиным. Больше всего меня порадовал отчет о состоянии моих финансов. Ефим действительно оказался каким-то волшебником. Список купленных нами предприятий вырос в два раза. Как и активы рода Бельских. С такой скоростью через пару лет мы реально сможем считаться Великим родом и по своему финансовому положению. Но тут тоже появились какие-то «непонятки».

— На наш счет упало пятьдесят миллионов рублей, — сообщил мне задумчивый Скопин.

— Проведенное расследование толком ничего не прояснило, — добавил Шемякин. — Отправитель неизвестен, что очень странно. Создается впечатление, что это кто-то имеющий серьезный вес и связи. Мало того, это платеж был проведен как благотворительность.

Хм… что там говорил император о благодарности? Не Иван ли деньжат мне подкинул? Но пятьдесят миллионов… не слишком ли?

— Ну вот завтра спрошу у кое-кого, — сообщил своим собеседникам, — по-моему, догадываюсь, кто за этой благотворительностью стоит.

— Император? — кивнул Ефим. — Да, логично.

Шемякин с Гвоздевым переглянулись.

— В любом случае я уже поговорил с вашими невестами, господин, — продолжил Ефим, — завтра мы займемся перепланировкой и расширением поместья.

Затем Скопин откланялся, и я все-таки поведал оставшимся о своих сомнениях по поводу «Мифов и Легенд», нашего квеста и Вероники. Соратники серьезно восприняли мои «мутные» и неопределенные сомнения, но, что удивительно, попытались меня убедить в том, что я неправ.

— Но если хотите, господин, — все же предложил Шемякин, — можем понаблюдать за Вероникой. Аккуратно. К тому же сейчас она живет с вами, и это будет сделать несложно.

— Понаблюдайте, — тяжело вздохнул, — только очень осторожно. Если она заметит, скандал может быть.

— Конечно, господин. Кстати, хотел сообщить новости о Мастере.

— Что-то конкретное? — с надеждой спросил я.

— Не совсем, — неопределенно заметил Шемякин, — пока говорить рано, но все следы ведут в академию

И я вдруг вспомнил слова того японского бога о темном человеке, который учится рядом со мной и которого мне надо опасаться. Блин…

— А подробнее?

— Мы выясняем, — ушел от ответа Шемякин, — это оперативная работа, господин. Но здесь даже разговор не о том, что это кто-то из учеников. Такое вряд ли возможно. Не тот уровень у Мастера, чтобы быть двадцатипятилетним студентом. Нет, скорее, это кто-то из преподавателей.

Вот здесь я действительно напрягся.

— К тому же учитывая, что Ивонна была преподавательницей вашей Академии, то сам собой напрашивается вывод.

— И если это так, то вам опасно появляться в Академии, господин. Мы так и не знаем планов Мастера на ваш счет, — осторожно добавил Гвоздев.

— Да, по-моему, эти планы явно продемонстрировал мой дед, — фыркнул я. — Он пытался меня под контроль взять. Разве нет?