Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья. Страница 61

– А что такого? Разве мои овцы хуже Вашей крестьянки?

Я подошла к нему поближе, чтобы сказать что-нибудь ядовитое, но он, глядя в глаза, с усмешкой сказал:

– Да пошутил я, пошутил!

– Хорошо, если так! – решительно проговорила я. – И впредь таких шуток не допускайте!

Я поняла, что приобрела если не врага, то большого недоброжелателя, но нисколько не жалела о своей реакции.

– Ну раз крестьянку не хотите, давайте еще на что-нибудь поменяемся, – проговорил сосед.

Его настойчивость была подозрительна, он явно хотел избавиться от стада, но и мне не хотелось упускать такой шанс – приобрести животных, а там разберемся, в чем там дело. Да и после отъезда Александра я была расстроена и немного рассеяна и сразу и не подумала сначала осмотреть свою покупку, а потом ее оформлять.

– Что Вы еще хотите?

– Да вот хотя бы Ваши наливки! Их по всей губернии хвалят! Я согласен на двадцать бутылок наливки и двадцать – чистого спирта!

– Странный обмен, но он меня устраивает! Но столько спиртного сразу меня нет, могу дать только по десять.

– Так Вы согласны? – напирал Владимир Семенович.

– Согласна!

– По рукам?

– По рукам!

И мы закрепили обмен рукопожатием, а затем с помощью Миши составили купчую. Мне все больше и больше казалось это подозрительным, Миша тоже во всю показывал мне знаками, что меняться не стоит, но я решила рискнуть. Пусть сосед уверится, что я такая "лохушка", которую можно легко развести. Это лучше, чем обозленный человек, готовый на всякую гадость. Владимир Семенович тут же уехал, забрав часть спиртного, сказав, что уже к вечеру стадо и шерсть будет у нас.

Действительно, через несколько часов все это мекающее богатство оказалось у нас во дворе и тут я поняла, почему сосед так хотел от них избавиться. Животные еле стояли на ногах – такими они были худыми и замученными, шерсть их была грязной и свалявшейся, давно не стриженной и не чесанной. Мы так и ахнули, но делать было нечего – уговор дороже денег. Сделала я глупость, теперь надо выходить из нее с наименьшими потерями.

Сначала мы решили разобраться с козами – их было меньше и с ними было проще управиться. Пришлось вызывать Лукашика и с помощью всех, кто был во дворе, прогонять животных через загон, где их немного обмывали теплой водой и обсушивали с помощью сена, а затем кормили и поили. Козочек с козлятами я приказала раздать по домам с маленькими детьми и сказала, что они могут доить животных и забирать молоко себе. Если козлята выживут, я разрешу потом забрать себе и козленка в уплату за все хлопоты. Я дала Лукашику денег, чтобы он подкупил сена и другой корм для животных. Коз также следовало обстричь, а из шести сделать пряжу. Я потом попросила собрать всех женщин, чтобы показать им простые приемы вязания крючком, благо они были в моих запасах. Это устраивало как меня, так и крестьян, и было принято с благодарностью.

Овец частично обстригли, сняв самую густую часть шерсти. Я сказала Лукашику, что эту шерсть заберу для изготовления валенок, а вот оставшуюся шерсть надо попробовать расчесать и из нее напрясть ниток. Я пообещала, что заплачу за работу или деньгами, или зерном, также, как делала это в Васино. Если животное совсем обессилит, надо его забить и постараться сохранить мясо на леднике или сварить, разлить по горшочкам и залить жиром – получить такую импровизированную тушенку. Думаю, на леднике в подвале и она сможет продержаться до весны, а там мы ее используем на посевной для питания работников.

Да, подставил меня сосед – по-соседски, от всей широты дворянской души! Я еще раз убедилась, что жадность и стремление обмануть ближних не имеет срока давности и свойственно некоторым вне зависимости от времени! Ну что же, будет мне урок на будущее!

Раздав указания, показав женщинам приемы работы крючком, я стала собираться в Васино. Надо было возвращаться домой, в будущее, а это лучше сделать там. Да и шерсть надо было увести. Оказалось, что мы с Мишей перемудрили с технологиями – все было намного проще. Химикаты нужны были только для отбеливания шерсти и получения белых валенок, а на пока устраивали самые простые – серые. Из Интернета я уточнила все этапы изготовления валенок и узнала, что сам процесс просто физически тяжелый и трудоемкий, но не настолько вонючий, как мы боялись. Так что было решено продолжать в том же духе, но в больших масштабах, тем более шерсть появилась.

Но что-то меня накрывать стало – пурхаюсь я, ношусь туда-сюда, а время идет, ничего конкретного не сделано – а война ждать не станет. Все эти запасы пригодятся мне и самым близким, а большего я не смогу сделать и да и кто меня будет слушать – "простую русскую женщину", провинциальную дворянку-капитаншу с минимумом возможностей. Даже титул графа мало что даст, лишь подняв мой статус. Но и он не позволит мне осуществить все мои задумки в полном масштабе. Вот было бы у меня высокое покровительство, другое дело! Обычно попаданцы бегут к Сталину, забывая о том, что он "кровавый диктатор, душитель свободы", советы ему советуют, совсем не разбираясь в ситуации. А мне к кому бежать? К Александру 1? Кто я такая для него? И что особо важное могу посоветовать с военной точки зрения? Да и не он руководил армией, а великие полководцы, не мне чета! А вот от покровительства Императрицы Елизаветы Алексеевны я бы не отказалась. Но как это сделать? Написать письмо? Привлечет ли оно внимание? Вот если бы я смогла ей помочь! Что-то расклеилась я, видимо, общение с соседом сказалось.

Да и в Васино было не весело – пришла крестьянка с больным малышом – у него трудно резались зубы, а у меня и лекарств детских подходящих не было под рукой. Пришлось пока посоветовать протирать ему десна тряпочкой с содой да давать сосать небольшие кусочки льда, чтобы облегчить боль и придти еще раз чуть позже. А сама решила как можно быстрее перенестись в прошлое за детскими лекарствами, про которые я совсем забыла.

И вспомнилось мне, что что-то подобное я читала про Императрицу Елизавету Алексеевну – жену Александра 1. Маленькая Лизочка, дочь от Алексея Охотникова, ее фаворита, но которую Император признал, как родную, как раз скончалась от лихорадки, вызванной трудностью с прорезыванием зубов, в возрасте 1,5 лет. Вот если бы я смогла спасти ее! Я бы не только сделала доброе дело для этой семьи, но и протекция Императрицы мне бы совсем не помешала! Но увы и ах, это случилось почти три года назад, в 1809 году, и я вряд ли смогу перенестись в прошлое прошлого этого мира.

На этой грустной ноте я возвратилась в будущее. Тут я впервые почувствовала раздражение и от Барыни – она как раз смотрела фильм Сергея Бондарчука "Война и мир" и остановилась на эпизоде Бородинского боя. Я конечно бы тоже расстроилась, если бы меня прервали на таком интересном месте. Пробормотав про себя: "Прости, подруга, срочно надо, я не надолго, скоро продолжишь", я стала собираться в аптеку, где и закупила традиционный мешок детских лекарств и от зубной боли, и от других болезней. Прихватила я и часть лекарств из своих медицинских сумок, еще какие-то лекарственные запасы и приготовилась к перелету в Васино. Но все пошло совсем не так, как я предполагала.

Глава 36. Полеты во сне и наяву или Обыкновенное чудо

Этот мой перенос сразу пошел как-то неправильно. Во-первых, метель меня закрутила очень сильно, как никогда раньше. Во-вторых, я поняла, что меня несет куда-то значительно дальше, чем по обычному маршруту в усадьбу. Но и сейчас страха не было, а было ожидание новой интересной истории, которая, как я была уверена, изменит мою жизнь к лучшему.

Итак, я очутилась в какой-то в большой зале, богато расписанной и обставленной, и глядя на обстановку, я могла только предположить, что оказалась в богатом особняке или дворце. Голоса людей гулко раздавались в тишине больших комнат. На стенах висели портреты важных людей с орденами и в мантиях, и приглядевшись пристальнее в них и на всю обстановку, которая меня окружала, я уже потихоньку начинала понимать, что попала во дворец где жила Императрица Елизавета. Мое затаенное желание было услышано, и я очутилась там, где и хотела быть. Теперь я должна была сделать то, ради чего я сюда и попала. Меня никто не останавливал до самой последней двери, около которой стояла пожилая дама. Она попыталась загородить мне дорогу и сказала с опаской: