ЛюБоль - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 9

– Ольга Олеговна, – я вздрогнула, очнувшись от воспоминаний, и перевела взгляд на одного из охранников, бегущего к костру и размахивающего руками, – там люди, две машины приехали. Они прочесывают лес. У них оружие…Говорят, здесь есть местные группировки. Кажется, мы на них нарвались. На банду самого Гайдака.

Я почувствовала, как по спине прошел холодок ужаса. Я слышала о них. Ублюдках, рыскающих в лесу, и убивающих, и грабящих путников.

Со мной всего четверо, двоих мы потеряли. Они так и не вернулись с разведки. И здесь не наша стихия – это для гайдаковских дом родной, а мы чужаки, против которых будут даже ветки на деревьях. Тем более мы не знаем этот лес, и у нас нет проводника из местных жителей. Я посмотрела на Гену, который нервно покусывал губы, глядя то на своих парней, то на меня.

– Мы их задержим, – наконец-то сказал он, – а вы бегите. Бегите так быстро, как только сможете в том направлении, которого мы старались держаться. Мы близки к развилке, я точно знаю.

Я судорожно сглотнула, чувствуя, как от волнения разрывает легкие. Я не могу их бросить. Не могу бежать, прятаться. Я не трусливое животное. Меня учили сражаться и смотреть в глаза опасности, а не бегать от нее.

– Я могу драться вместе с вами. Пусть Мира бежит одна. Пытайтесь дозвониться до проводника, там с ним тоже охрана, они могут прийти к нам на помощь.

Гена нахмурил густые брови и шумно выдохнул.

– Ольга Олеговна, это банда. Охреневшие от вседозволенности, их даже местные власти боятся. Бывшие зэки, отребье. Эта стычка не будет равной. Сила на их стороне. Вы не знаете, с чем имеете дело. Мы не продержимся долго, а если они вас схватят…

– Не схватят, – жестко сказала я, думая о том, что быстрее погибну, если буду бегать по этому проклятому лесу одна. – Дайте мне ваш второй пистолет. Не забывайте, что я тоже умею стрелять и могу постоять за себя.

– Оля, я умоляю тебя, надо бежать, – простонала Мира, глядя на меня расширенными от ужаса глазами, – Геннадий прав. Если это банда Гайдака, то мы в большой опасности. Нам с тобой лучше спрятаться, и они нас, может быть, не заметят, а утром.

– Поздно, – мрачно сказал Геннадий и протянул мне пистолет, – вы уже не успеете, они пойдут по вашему следу. Пусть Мира бежит. Может быть, ей удастся встретится с отцом Михаилом и их людьми.

Только сейчас я поняла, насколько отец изолировал меня от жизни, насколько отдалил от понимания, как страшен человеческий мир и насколько он полон зла.

– Не нападаем! Просто стоим вместе! Посмотрим, что они скажут!

Но он ошибся, никто не собирался с нами говорить. Это была одичавшая толпа убийц и самых последних отмороженных ублюдков. Они меньше всего походили на людей. Одетые в рвань, с нахлобученными на лбы теплыми шапками. Их рты блестели золотыми зубами, а у кого-то и вовсе были беззубые. Беглые зэки…значит Гена точно понимал, на кого мы здесь можем нарваться.

С ними две псины беспородные, большие, клыкастые. Они тут же бросились на нас. Без предупреждения.

Они клацали острыми клыками, царапая ноги моих людей, и тут же мерзко скулили, получая смертельные раны от кинжалов. Псины падали замертво, окрашивая снег в красный цвет, и к моим ногам упала туша одной из них с острыми ушами и худой узкой мордой. Похожа на шакала или гиену, но прирученная и обученная убивать в команде со своими жуткими хозяевами. В иной ситуации мне было бы ее жаль. Но не сейчас, когда она кидалась мне в лицо и готова была отодрать от меня кусок мяса. Ее этому научили.

– Почему эти проклятые ублюдки стоят? Почему не бросаются сами? – хрипло спросил один из парней, и напряжение повисло в воздухе. Каждый из нас ощущал его кожей, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, силясь разглядеть через клубы дыма от костра притаившегося врага. Оказывается, страшно не только когда нападают со спины – страшно не видеть, откуда на тебя обрушится смерть, и понимать, что обрушится она непременно, и твой пульс отсчитывает секунды до кровавой бойни.

– Они выжидают, вселяя страх неизвестностью. А также смотрят, что у нас есть. Ждут, когда мы истратим пули. Такова их стратегия. Не размыкать круг и не двигаться. Они рядом. Я видел тени за кустами. Еще немного, и они нападут.

В этот момент послышались отвратительные крики. Они взорвали тишину так резко, что у меня заложило уши. Я не видела нападавших, меня защищали с дикой яростью, отбивая нападение и не размыкая круг. Свистели пули, раздавались выстрелы.

Я смотрела в спины моих охранников расширенными от ужаса глазами, видя, как на них набрасываются эти нелюди. Ловкие, опасные и жуткие. Сами похожие на псов. Так похожи на людей, и тем не менее давно переставшие ими быть. Они сыпались, как горох, с разных сторон, и все плотней сжималось живое кольцо. На глаза навернулись слезы от понимания, что все мои люди готовы ради меня умереть. Моя охрана, парни, которых Артем отобрал лично. Каждый верный и поклялся жизнью защищать меня, иных здесь и не было. Я никогда не думала, что им придется это делать в полном смысле этого слова. Враги были эфемерны. Конкуренты отца, какие-то немыслимые злопыхатели и хейтеры. Ничего такого, что могло угрожать настолько явно.

Их было слишком много, слишком, чтобы мы смогли выстоять. Первым к моим ногам упал самый молодой из ребят, держась за лицо окровавленными ладонями. Из его глаза торчала рукоять ножа. Он дико орал, и меня всю трясло от ужаса. Эти нелюди буквально резали моих людей. Они просто превращали их в мясо.

– Бегите, Ольга Олеговна, бегите, мы их задержим, – заорал Гена, когда трое из зэков бросились к нам, скалясь и размахивая окровавленными ножами и пистолетами, которые уже успели отобрать. Остальные сдирали вещи, обувь с мертвых, стягивали крестики с шеи, сдирали кольца.

– Мы больше не сможем вас защитить. Спасайтесь.

Он бросился вперед, и троица накинулась на него, повалила в снег. Один из них замахнулся ножом, и я услыхала крик Гены.

Я спряталась за деревьями, тяжело дыша и зажмурившись, чувствуя, как по спине ручьями стекает холодный пот, и тошнота подступает к горлу. Я поняла, что это конец.

Мы в каком-то адском месте, где люди перестали быть людьми, где они убивают друг друга, как животные. Я, осторожно ступая, двигалась спиной к чаще. Пока они, занятые воровством, не заметили меня. Мне казалось, что не заметили…но я ошиблась. Меня просто пока не трогали, но едва я попыталась бежать, как ко мне повернулись сразу несколько лиц. Они еще как заметили.

– Сучка…беленькая, свеженькая. А ну иди сюда цыпа. Настоящих мужиков видала? Ну что? Развлечемся?

Они смеялись, переглядываясь, и загоняли меня в чащу, потому что точно знали – я не сбегу. Некуда бежать. Я прислонилась спиной к дереву, задыхаясь, выставила дрожащий нож впереди себя. Насколько мне хватит ножа? На минуты, пока его не выбьют из моих рук. Я заставила себя успокоиться. Но напрасно. Один из них поднял пистолет и наставил на меня.

– Раздевайся, сучка. Хотим посмотреть на твои голые сиськи тут в снегу. Давай, покажи их нам. Прежде чем мы тебя вые*ем всей толпой!

Мира …она уже могла добежать за помощью. Она может привести людей. Каждая секунда, что я их задержу, продлит мне жизнь. Принялась медленно раздеваться, стягивать с себя вещи одну за другой, под мерзкое улюлюканье мужиков, под их ужасные шуточки и обещания со мной сделать такие вещи, от которых внутри все сжималось.

Когда я осталась полностью обнаженной, они расхохотались, переглядываясь и скалясь. Я знала, о чём они думали – им предлагают утехи взамен на жизнь. Будь это на самом деле так, то меня бы сначала отымели, а потом всё равно убили.

Колючие снежинки обжигали кожу, заставляя покрываться мурашками, а ветер трепал волосы, и они хлестали меня по голой спине, как мокрые плетки.

Мне не было холодно – адреналин взрывал меня изнутри. Я буду драться, я буду грызть их зубами, я буду отбиваться, я буду царапаться и выкалывать глаза. Так просто меня не возьмут.