Страницы боли (ЛП) - Деннинг Трой. Страница 39

- Я уже говорил ему это, - Серебряный Ветер, который к этому времени уже приступил к изучению одной из ран эльфа, даже не поднял взгляд. – Но он упрямый. Однако не о чем волноваться – я воображаю, что лихорадка скоро его вырубит.

- Ты воображаешь чушь, Серебряный Ветер, - трассонец повернулся к перекрестку. – Я буду ждать там, пока ты не закончишь с Тессали.

- Я с ним, - произнесла Джейк. – Возможно, пара глотков вина поможет хоть немного унять головную боль.

- Лучше вам подождать, пока мне не удастся вообразить немного воды, - Серебряный Ветер поднял взгляд. – Учитывая твою травму, вино может тебя прикончить.

Джейк резко развернулась к бариауру.

- Жизнь – это иллюзия, но боль – нет! – скривившись, она сплюнула сгусток пропитанной пылью слюны возле его копыт. – Плевала я на твою воду!

Потерявший Память Герой передал бурдюк с вином тифлингу.

- Хорошо, что ты снова с нами, Джейк.

Они вместе дошли до перекрестка. Скинув амфору со спины, трассонец прислонил ее к пепельной стене, а сам уселся между вихрей золы, время от времени врывающихся в тупик из главного коридора. Он прекрасно понимал, что его дурное самочувствие являлось результатом перегрева, а не лихорадки, а слабость в мышцах объяснялась не болезнью, а жаждой. Тем не менее, коснувшись пореза на боку, он удивился, насколько воспаленным и горячим он был.

Тифлинг расположилась неподалеку от него, и некоторое время они сидели в молчании, передавая друг другу бурдюк с вином, чтобы смыть вкус пепла долгими глотками сладкой амброзии. Когда они напились вдоволь, Джейк заткнула бурдюк пробкой, положила его на пол между ними и, уперевшись локтями в колени, обхватила голову ладонями.

Спустя какое-то время она произнесла:

- Возможно, Тессали и прав, - подобрав ком пепла, она бросила его в амфору. – Тебе следует швырнуть эту штуку в стену.

Трассонец был рад, что успел отложить бурдюк, иначе бы точно не удержался и выплюнул порцию хорошего вина на землю.

- Джейк, да что с тобой? Тебе лучше всех известно, почему я никогда этого не сделаю.

Тифлинг бросила на амфору мрачный взгляд.

- Ты такой глупый, Зоомби. Посейдон, он тебя просто обманул.

- Тем не менее, я обещал доставить амфору Госпоже Боли.

- Да что твое обещание значит здесь? – Джейк подняла руку к небесам. – Госпоже не нужна эта амфора, да и у нас от нее одни проблемы.

- Для меня она значит куда больше.

- Пф! Это видение предназначалось Госпоже. Зачем Посейдону класть твои воспоминания в дар, предназначенный для другого?

- Понятия не имею, ведь он обещал вернуть мне память, когда я доставлю амфору, - трассонец осознал, что, не отрываясь, смотрит на кувшин, и заставил себя перевести взгляд на главный коридор. – Возможно, он хотел, чтобы воспоминания вернулись ко мне, когда она ее откроет. Боги обожают подобные представления, ты же знаешь.

Джейк закатила темные глаза, скривившись от боли.

- Как ты считаешь, на кого Посейдон рассчитывает произвести впечатление – на тебя или на Госпожу?

Не найдя, что ответить, трассонец поднял бурдюк с вином.

- Я не могу объяснить, почему это видение возникло из амфоры, но твердо знаю, что предо мной была моя мать, - сделав глоток, он продолжил. - Возможно, там хранятся не воспоминания, а заклинания, которые помогают восстановить память.

- Или заставляют тебя думать, что ты вспомнил прошлое – прошлое, которое является ложью. Или показывают то, что могло быть, но не было. Или это просто обман джиннов, - Джейк усмехнулась. – Мы же понятия не имеем. Тебе следует выбросить этот кувшин прежде, чем оттуда появится очередной гигант. У нас и так неприятностей хватает.

- Не думал, что ты когда-нибудь заговоришь, как Тессали, - Потерявший Память Герой вскинул брови, и по его лицу покатились капли скопившегося вокруг глаз солоноватого пота. – Ты боишься!

Джейк принялась тереть лоб тыльными сторонами ладоней, но недостаточно быстро, чтобы скрыть промелькнувшую в глазах вспышку.

- Боюсь? И чего же, Зоомби?

- Ты мне скажи. Я знаю, что смерть тебя не пугает, - Потерявший Память Герой указал на амфору. – Дело не в ней.

Отведя руки от лица, тифлинг устремила на трассонца твердый взгляд.

- Мне без разницы, что в этом кувшине. Если ты считаешь, что там твои воспоминания, почему сам его не откроешь? – встав, она сделала шаг к амфоре. – Я сделаю это для тебя, да?

- Нет! – трассонец вскочил на ноги. Джейк была испугана; он знал это почти так же хорошо, как и то, что она вытащит пробку лишь затем, чтобы доказать его неправоту. Схватив ее за руки, он оттащил ее назад. – Ты не должна этого делать!

- Но почему, Зоомби? – улыбка Джейк была достаточно широка, чтобы выдать охватившее ее облегчение. – Я думала, что ты хочешь узнать, кто ты такой.

- Ты прекрасно знаешь, почему этого делать нельзя, - проворчал трассонец. – Что бы там ни находилось, амфора не моя, поэтому не мне ее и открывать.

- Как печально, - Джейк демонстративно надула губки, выдав этим жестом свой тайный страх за Потерявшего Память Героя. – Я знаю, насколько важно для тебя выяснить правду.

- Почему ты так испугана? – спросил Потерявший Память Герой. – Неужели ты думаешь, что если я вспомню свое прошлое, то забуду о тебе?

Джейк не сумела скрыть потрясение, вызванное этим вопросом. Ее зрачки тут же приняли форму бриллиантов, из-под верхней губы выдвинулись кончики клыков, а тень, скрывавшая ее лицо, сгустилась, хотя сложно было судить, чем это вызвано – гневом или сожалением. Она осела на землю.

- Джейк, тебе не о чем волноваться. Я пообещал вернуть тебя в Сигил, - если бы ему не доводилось видеть смертоносный эффект ее укуса, сейчас Потерявший Память Герой непременно бы склонился, чтобы ее обнять. – И тебе следует твердо знать одно – свое слово я не нарушаю никогда.

- Зоомби, я не боюсь, что буду забыта; прежде, чем мы достигнем Единой Смерти, нам придется забыть все, - тифлинг подняла взгляд. – Мне оттого грустно, что ты идешь неверной дорогой!

ДЕВУШКА МЕЧТЫ

Я считала, что он слишком силен для того, чтобы сидеть, привалившись потной спиной к пепельной стене и, чувствуя, как глаза горят от лихорадки, прислушиваться к нечестивым помыслам, что терзают разум. В течение часа (или дня, или недели, или минуты; ни для нас, ни для него время ничего не значит) он разглядывает сандалии из крокодиловой кожи и золотой меч, задаваясь вопросом – осмелюсь ли я? Он ходил по узким улочкам и вдыхал желтый туман; он разбил сосуд воспоминаний, приоткрыл врата Сигила и нарушил законы Мультивселенной, и теперь он раздумывает о том, как поступить с добычей, поднятой им с трупа великана?

Зовите его благородным, зовите его осторожным, если пожелаете, для меня разницы никакой. Трассонец оказался там, где есть лишь желания, действия и последствия этих действий, и теперь он блуждает во тьме, пытаясь решить, что правильно, а что нет. В лабиринтах не существует никаких заповедей или кодексов; безумец, ищущий указаний свыше, заблудится точно так же, как и глупец, который их не ищет; он будет придумывать причины, чтобы повернуть в ту или иную сторону; он будет ждать знаков, не несущих в себе никакого смысла; он будет действовать, боясь оскорбить божеств, которые не могут его увидеть – а даже если и могли, им все равно было бы плевать.

Я зову его трусом.

В конце концов Потерявший Память Герой наденет эти сандалии и узнает имена своих родителей – но для начала ему предстоит пройти через муки выбора. Он взвесит свои поступки с точки зрения чести и попросит богов о наставлениях, он попытается решить, оправдает ли совершенный подвиг нарушение данной им клятвы, и он найдет оправдание для своих действий. Но до этого момента нам придется ждать, пока он не закончит свои размышления, придется смотреть сквозь разум, затуманенный лихорадкой и вином, пока он сидит, думая и споря сам с собой – какая глупость! Я не собираюсь этого делать.