Колдовской вереск (СИ) - Лерн Анна. Страница 7

Уснула я, когда за окнами начало сереть небо, спалив столько огарков, что вполне могла получить за это выговор. Прошка сопел рядом, а где-то совсем рядом ходила сказка, заглядывая хитрыми, добрыми глазами в окна моей спальни.

Когда пришла Дженни с водой для умывания, я уже не спала. Кот так настойчиво драл когтями дверь, что мне пришлось встать и открыть ему. Прошка выскочил в коридор и помчался с такой скоростью, словно за ним гналась стая собак.

- Приспичило… - улыбнулась я и широко зевнула.

- Наша ранняя пташка! – защебетала служанка, наливая воду в таз. – Допоздна книжки читает, а все равно ни свет ни заря уже на ножках! Ну, идите, сейчас личико вымоем, а вечером купаться будем!

Вот это другое дело! Принять ванну мне очень хотелось и оставалось узнать, как часто это здесь делали. С туалетом я уже «познакомилась», и все оказалось не настолько ужасным, как мне представлялось. Слава Богу, не горшок под кроватью… Это было небольшое помещение с двойными дверями, похожее на деревенский туалет, с единственным отличием – под ним была не яма, а пустота. Внизу несла воды бурная речка и зимой здесь, видимо, не особо комфортно. Единственное окошко не было застеклено и выполняло функцию естественного проветривания.

- Как часто я могу принимать ванну? – спросила я у Джинни и, протянув мне мыло, она ответила:

- Мы ставим лохань на кухне, там всегда горит очаг, и вы можете купаться хоть каждый день, леди. Бронкс всегда следит, чтобы все бочки были заполнены водой.

Итак, в замке кроме Джинни есть еще какой-то Бронкс. Интересно, почему они работают здесь? Мы бедны и вряд ли могли позволить себе платить им достойное жалование. Да и репутация у нашего семейства, как я понимаю, была не ахти… Надо будет узнать у теток.

Служанка достала из сундука платье из грубой шерсти неприятного серого цвета и помогла мне надеть его.

- Сегодня прохладно, леди. Над морем собираются тучи, и вам следует взять плащ. Спускайтесь в столовую, а я принесу его вам, как только вы закончите с завтраком.

Она причесала мне волосы и заплела в косу, стянув зеленой лентой. У этой Арабеллы они были шикарные – густые, светлые, с легким медовым оттенком и очень мягкие на ощупь. Видно, что за ними ухаживали, возможно, с помощью травяных отваров.

Я спустилась вниз и еще из коридора услышала громкие голоса теток. Они что-то громко обсуждали на повышенных тонах, и мне стало интересно, что происходит.

- Я не собираюсь помогать этой ненормальной Флори! Она разносит сплетни, будто мы пляшем голые на день весеннего равноденствия возле священного камня в лесу! – Маири накинула на плечи плащ и хмуро уставилась на сестру. – Даже не проси меня! Я? Голая в лесу?!

- Маири, ее дитя не может выйти. Она умрет, если мы не поспешим, - завидев меня, Эдана заговорила спокойно. – Ребенок не виноват, что его мать сплетница. О нас сочиняли истории и похлеще! Чего стоит та, в которой к нам каждую ночь наведывается призрак вересковой пустоши и рассказывает, что творится в загробном мире!

- Что случилось? – поинтересовалась я, обратив внимание, что тетки одеты, а Эдана складывает в корзину кое-какую еду со стола.

- Поход за мукой отменяется, - ответила она. - Флори не может разродиться, и ее муж пришел в замок за помощью. Мы поедем туда, а ты оставайся дома и займись чем-нибудь полезным.

- А можно мне с вами? – попросила я, желая увидеть своими глазами и деревню, и окрестности, да и моя помощь вполне могла пригодиться. – Пожалуйста.

- Ладно, беги за плащом, - согласилась Эдана, и я помчалась обратно.

- Что такое? – Джинни уже почти заправила кровать и, накрыв подушки покрывалом, удивленно посмотрела на меня. – Почему вы не завтракаете?

- Флори не может разродиться, - повторила я слова тетки. – Мы едем в деревню.

- Кровь Христова! – испуганно воскликнула служанка и, открыв сундук, достала плащ. – Конечно, нужно помочь бедняжке! Нельзя держать обиду, нам на том свете все наши хорошие поступки зачтутся!

Я накинула плащ из такой же грубой шерсти, как и платье, и завязала под шеей широкие ленты. Что ж, вперед, к приключениям.

Мы вышли из замка, и я даже поежилась от прохладного ветра, несущего аромат моря и мелкие капли дождя. Высокий худой мужчина в старой потертой шляпе и курточке с заплатой на рукаве стоял у небольшой телеги, запряженной грустной серой лошадкой, и нервно потирал руки.

- Спасибо вам! – завидев нас, воскликнул он, и я заметила, что его глаза красные и под ними залегли тени. – Спасибо, что согласились помочь Флори!

Маири поджала губы и молча уселась на телегу, а Эдана похлопала его по плечу и спросила:

- Когда все началось, Бойд?

- Около полуночи, - ответил мужчина, и его голос задрожал. – Кузнец сказал, что дитя лежит неправильно, и ее нужно резать, чтобы спасти хотя бы ребенка.

- Кузнец? – вырвалось у меня, и он кивнул:

- Да, Уилли всегда принимает роды у коров и кобыл. Он знает в этом толк.

Ужас! Мне стало дурно, стоило только представить, сколько женщин погибло в это время от родов. Кузнец, принимающий роды у лошадей и коров, дает консультации…

- Никто никого не будет резать, - твердо сказала Эдана и устроилась на телеге. – Поехали, Бойд! И побыстрее!

Я тоже запрыгнула на солому, и вскоре мы уже ехали по дороге к виднеющимся на холме домикам.

Глава 7

Миновав лесную опушку, мы выехали на открытое пространство, и я чуть не ахнула, увидев с левой стороны круглое, как блюдце, озеро. Его поверхность переливалась, будто старинное зеркало, и в нем отражались поросшие лесом холмы и пасмурное небо с обрывками темных туч. Посмотрев направо, я зацепилась взглядом за замок графа и не могла понять, что меня в нем так притягивает. Даже издалека было видно, что его стены густо поросли плющом, и он напомнил мне сурового горца в зеленом пледе. Сиреневая дымка вересковых пустошей за его стенами придавала замку загадочности и таинственности, отчего у меня тоскливо защемила душа. Странное чувство…

- Что случилось, Арабелла? – тихо спросила Маири, склонившись ко мне. – Твои глаза видят то, что не видно другим?

- Нет, но при взгляде на этот замок у меня на душе появилось странное чувство… - прошептала и оторвала взгляд от зеленых стен. – Словно… словно…

- Словно у тебя внутри стало тесно, душа трепещет, а кончики пальцев холодеют? – продолжила за меня тетка.

- Да… похоже… - я сжала пальцы в кулак, чтобы немного согреть ледяные пучки. – Что это значит?

- Ты единственная из нас получила способности древних «видящих». Это отголосок настоящей силы ясновидения, - тихо сказала Маири. – Арабелла, ты предчувствуешь события. Что вызвало в тебе это чувство?

- Замок… - я оглянулась и снова испытала это странное ощущение.

- Итак, высшие силы предупреждают тебя, что произойдет нечто, связанное с графом, - задумчиво произнесла тетка. – Что ты чувствуешь? Страх, волнение, душевную боль?

- Нет… это похоже на падение с высоты. Когда страх сменяется восторгом от полета, - я наконец смогла объяснить свои ощущения. – Что это значит?

- В этом можешь разобраться только ты, - вздохнула Маири. – Ничего, скоро все вернется на круги своя, и ты вспомнишь, как с этим жить и как это использовать.

Вот это уж вряд ли… Мне оставалось лишь присматриваться, внимательно слушать и задавать вопросы, чтобы хоть что-то понять во всей этой неразберихе.

Мы въехали в деревню, и я отметила, что она очень даже милая. Покрытые соломой каменные домишки, немного мрачноватая церковь с яркими пятнами цветов под серыми стенами на главной площади и множество лавок с товарами. Но стоило нам миновать площадь и проехать чуть дальше, вид деревни изменился. Дома становились все хуже, появилась грязь, пристающая комьями к колесам телеги, а запах навоза был просто нестерпимым.

- Навозом смягчают шкуры, - Эдана усмехнулась, глядя на меня. – Поблизости находится лавка дубильщика.