Сердца войны (СИ) - Фишер Н. М.. Страница 27

Эльна пожала плечами, не в силах выдавить ответ, в котором и себе-то не признавалась. Она не знала, правильно ли поступила. Любить человека и прибегать на запретные свидания было так заманчиво, очень весело и немного опасно. Адреналин бурлил в крови, а теперь она пряталась в заточении и не понимала, где ее дом. Отвергнутая магами, и еще не принятая людьми. Но разве не должна любовь побеждать даже такое? А иначе, зачем она вообще нужна?

Глава 20

Вечерний город завораживал. Он не был похож на шумные празднества и тихие семейные вечера в Оазисе. Город жил той естественной жизнью, какую приносит смирение и покорение ситуации. В квартирах загорался свет, пробиваясь сквозь кое-где побитые стекла и решетки, иногда ветер раздувал занавески, и они белыми призраками показывались на улице. Тянуло ароматами съестного, которые в первый раз показались Эльне непривычными. Никакого открытого огня, костров. Теперь-то она знала, как пользоваться плиткой и духовкой, узнавала запах кофе. Улыбалась детям, играющим в классики на растрескавшемся тротуаре в лучах заходящего солнца. Но все же крепче вцеплялась в руку Марка, завидев патруль.

Она впервые выбралась на улицу с того момента, как оказалась вынужденной жительницей города, и пока не чувствовала себя комфортно. Ведьма под прикрытием — так в шутку окрестил ее Марк. Не самое приятное прозвище, но близкое к правде.

Серая громада города сейчас казалась нежно-розовой в закатных лучах последних дней сентября. Тихая и ласковая погода, даровавшая людям и магам небольшую передышку в преддверии зимы, сейчас сильнее золотила волосы Эльны, превращая их в насыщенный рыжий. Непослушная челка то и дело падала на лицо, и девушке приходилось сдувать ее при разговоре, что страшно веселило Марка.

Он крепко держал колдунью за руку, когда они в компании Ника и Катерины, счастливые и почти беззаботные, шли по проспекту навстречу чему-то новому. Эльна, только услышав про музыку, сразу же принялась собираться. Возможность насладиться настоящими музыкальными инструментами стирала все страхи и опасения. Разве можно устоять перед таким предложением?

Катерина одолжила девушке свое вечернее платье до колена, ярко-красного цвета, и Марк удивленно выпучил глаза, как только нежная ткань коснулась ее плеч. Вряд ли он мог представить, что колдунья могла быть такой. Эльна и сама уставилась на себя в зеркало, не моргая. Красный шелк струился по телу, кое-где слишком свободный на ее худощавой фигуре, но это лишь придавало некой пикантности и загадочности. И теперь она с гордостью несла себя по улицам человеческого города, каждый раз ликуя, когда Марк хмурился, замечая мужские взгляды, направленные на колдунью.

Они петляли узкими улочками, и Эльна давно перестала следить за дорогой. Если все это ловушка, ловко подстроенная, чтобы схватить глупую ведьму, шансов спастись уже не останется. Но наконец, когда багряный солнечный диск скрылся за горизонтом, и город погрузился в полумрак, копания добралась до места. Над головой ярко вспыхнули фонари на кованых столбах, и Эльна ахнула от восторга. Словно десятки светлячков присели отдохнуть. И почему маги выбрали близость к природе, а не такую вот цивилизацию? Чтобы питать свои силы? Или они ничего не выбирали — их просто согнали в стойло, как скот? И есть ли еще такие враждующие Оазисы и города? Почему-то раньше Эльна редко думала о противостоянии в глобальных масштабах. А сейчас эта мысль поразила ее, словно стрелой.

Но не успела она полностью погрузиться в новые думы, как ее легонько дернул за руку Марк. Увлеченная новыми впечатлениями и неожиданными озарениями, Эльна не заметила, что компания вышла к точно такому же бункеру, в каком не так давно держали Марка. Она дернулась и отступила на шаг. В глазах замер животный страх, а в груди сама по себе начала формироваться магическая сила, способная ускорить ее — хотя бы попытаться спастись. Неужели, ловушка?

— Ты чего? — Мужчина не отпустил ее руку, когда колдунья попыталась вырваться. — Мы пришли, это и есть клуб.

— Клуб? — в непонимании переспросила Эльна.

Но тут тяжелая дверь бункера откинулась наружу, брякнув металлическим кольцом, и изнутри донеслись звуки. Скрипка обволакивала девушку, не давая сдвинуться, немного гнусавый саксофон вторил струнной партии, а барабанный ритм заставлял тело невольно двигаться в такт.

— Музыкальный клуб, — Марк обнял девушку сзади, дунув ей в макушку и усмехнувшись. — Я не собирался брать тебя в плен. Ты и так в моем плену.

Эльна в ответ только недовольно фыркнула. Впрочем, отрицать очевидное было бы глупо. Плен. Как верно Марк назвал ее любовную одержимость.

Мужчина придерживал колдунью за локоть, помогая спускаться по крутой лестнице. Конечно, Катины туфли были великоваты, да и весь образ казался Эльне слишком уж вычурным, но по лестнице она прекрасно могла спуститься без помощи Марка. Она уже открыла рот, чтобы отказаться от помощи, как вдруг колдунья осеклась. А почему бы и нет? Пусть он не дает ей бежать впереди всех на поле битвы, запрещает совершать глупости, а теперь вот помогает в мелочах, но разве это не приятно? Разве не так ведут себя мужчины?

Да кто ж их разберет. Девушка мотнула головой и полностью покорилась своему спутнику. Что ж, он пригласил и провел через весь город — ему и остальные решения принимать. Впервые в жизни Эльна с покорностью вверяла себя другому человеку. Любовь ли так влияла или оторванность от родного дома с его привычными устоями и вечным протестом против них, но сейчас ей не хотелось делать все самой. Пусть о ней хоть немного позаботятся.

Музыкальный клуб, как и предполагала колдунья, был бункером без окон, зато с толстыми стенами, не пропускавшими звук в окружающий мир. Помещение оказалось гораздо просторнее того жалкого места, где держали Марка, и уходило вдаль ветвящимися коридорами и комнатами. Стены украшали плакаты разных эпох с изображениями музыкантов. Длинноволосые мужчины в кожаных куртках соседствовали здесь с полураздетыми девчонками в розовых платьицах и на высоких каблуках. Рядом элегантные леди с тонкой талией и микрофоном на высокой стойке и странные люди в балахонах, с довольными улыбками и туманными глазами.

Вдоль стен пестрели разными формами и цветами столы: круглые с резными ножками, легкие пластмассовые, продолговатые стеклянные и массивные дубовые. А из-за них хаотично выглядывали всевозможные стулья и табуреты. В центре зала высилась круглая сцена, на несколько сантиметров приподнимавшая музыкантов над остальными. В дальнем углу белым айсбергом резал глаза рояль. Напротив него — барабанная установка с тарелками и громадной бочкой. А на сцене, сталкиваясь локтями и смычками, наперебой настраивали инструменты саксофонист, виолончелист, скрипач и гитарист.

Эльна замерла, раскрыв рот. Даже в самых смелых фантазиях, насмотревшись картинок в обрывках журналов, она не могла представить что, такое место может существовать в действительности. Приглушенный свет нескольких ламп, мерно покачивающихся под невысоким потолком, бросал тени, превращая окружающих людей в загадочные магические фигуры.

На сцену выпорхнула девушка, невысокая и полная, похожая на прыгучий мячик. Ее облегающее черное платье переливалось бисером, а крупная брошь на груди отсвечивала красным. Марк бережно подтолкнул Эльну и за руку провел за дальний столик, пока девушка, словно слепая, следовала за ним, а сама с жадностью изучала мир вокруг.

— Разве так вообще бывает? — Эльна опустилась на отполированный до блеска деревянный стул и тут же ощутила тяжелую мужскую руку на своем колене.

— В моем мире и не такое бывает. — Рука Марка скользнула выше и по-хозяйски обхватила ногу Эльны, притянув ближе к себе. Она еле заметно ахнула, и мир вокруг погрузился в полумрак.

Грянула музыка. Она лилась со всех сторон, отражаясь от низких сводов потолка и толстых стен. Она звенела в ушах, вибрировала на кончиках пальцев и проникала прямо в солнечное сплетение, туда, где у магов зарождалась сила, заставляя сердце стучать в унисон. Отбивал ритм барабанщик, наигрывал мелодию пианист, а саксофонист, словно соревнуясь со струнно-смычковыми, то и дело перенимал ведущую партию. В полумраке Эльна видела, как совсем молодой парень лишь на мгновение отрывается от инструмента, чтобы сделать вдох, и вновь приникает губами к своей главной любви.