Вкус страха - Бейтс Джерими. Страница 17

С небольшой высоты Скарлетт удалось различить длинные угловатые морды антилоп, изогнутые рога и буйные гривы. Из-за мускулистой груди и холки при худых задах и тонких длинных ногах они казались неуклюжими. Постоянное негромкое мычание сливалось в гул, как будто разом заквакал целый футбольный стадион лягушек. Среди стада были рассеяны бурчелловы зебры, примерно по одной на десяток антилоп. Скарлетт показалось, что это они издают звуки, похожие на лай.

— Откуда они сюда приходят? — спросила она.

Купер махнул рукой куда-то на север.

— От постоянных водопоев в кенийском заповеднике Масаи Мара. Они приходят сюда в сезон дождей ради сочной травы. В феврале они произведут на свет почти полмиллиона телят за три недели, прямо в этих местах.

— Но ведь телята будут легкой добычей!

— Простая математика. Да, поймать теленка легко. Но у хищников не бездонные желудки, а времени мало. Природная версия шведского стола, — он похлопал себя по плотному животу. — Ешь. сколько влезет, но с собой брать запрещается.

Раздалась резкая трель телефона.

Скарлетт поморщилась.

Еще одна трель.

Она посмотрела на Сэла. Прежде чем она спросила, зачем он взял с собой телефон, он отошел на дальнюю сторону корзины, повернулся к ней спиной и ответил на звонок.

Стоя на вершине большого холма, Фицджеральд наблюдал за медленно уплывающим воздушным шаром, пока тот не превратился в точку в быстро яснеющем небе. Внизу через африканский вельд, следуя за шаром, несся пикап. Вскоре и шар, и пикап скрылись из вида. Он начал спускаться по крутому каменистому склону к лагерю. Чтобы выполнить задуманное, ему понадобится меньше минуты.

— Это я, — сказал Дэнни. — Я тут не один.

При мысли о человеке, который пытался его убить, в жилах Сэла закипела кровь. То, что этот человек сам отличался богатством и могуществом, а в некоторых частях Азии его почитали как бога, делало покушение лишь чуть менее оскорбительным.

— Давай его сюда, — сказал он.

На другом конце линии послышалось хриплое дыхание.

— Здравствуй, Дон, — сказал Сэл.

Молчание.

— Мне нужно имя.

Снова молчание.

— Дэнни!

Спустя пару секунд:

— Я здесь.

— Я же просил тебя разговорить его.

До него донеслось несколько приглушенных слов, что-то похожее на всхлип.

— Яо Ван, — слабым голосом произнес Дон Си.

— Кто он такой? — потребовал Сэл.

— Я не знаю.

— Ты же его нанял.

— Я никогда его не видел. Это так не делается.

Сэл выругался про себя. Но хотя бы имя он узнал.

Он попытается снова что-нибудь устроить?

— Нет.

— Дай мне Дэнни.

— Да, капо?

— Ты все слышал.

— Да.

— Он лжет?

— Не знаю. Крепкий старик. Отказывался говорить, пока я не упомянул его мальчишку.

— Скажи ему… — Сэл понизил голос. — Скажи ему, что если окажется, что он соврал, то мы… — он многозначительно умолк. — Скажи ему прямо сейчас, а потом снова дай трубку.

Снова приглушенные голоса. Сэл оглянулся через плечо. Скарлетт и Купер смотрели вперед, демонстративно не слушая его.

— Пожалуйста, — сказал Дон Си — голос его все еще был слаб, но стал намного четче. — Пощади моего сына. Будь человеком чести.

Сэл подумал, много ли было чести в том, чтобы сжечь спящего.

— Ты уверен, что больше ничего не хочешь рассказать мне о Яо Ване, Дон? Ты слышал, что сказал Дэнни.

Ответа не было.

— Дон?

Хриплый вздох:

— Есть еще один.

Рука Сэла крепче сжала телефон. Так он и знал! Чертов китаец был двуличен, словно двуглавый дракон.

— Говори, старик, — потребовал он.

— Ирландец. По кличке Красный Камень. Больше я ничего не знаю.

Еще один чертов киллер.

— Ну и глупый же ты старик. Дэнни!

— Да, капо?

— Выясни все, что сможешь, об этом Красном Камне. Все. Я тебе потом перезвоню.

Он сбросил звонок и обернулся.

Купер приподнял кустистую бровь:

— Ну и строгие у вас порядки, капитан.

Сэл что-то неразборчиво буркнул и присоединился к Скарлетт у края корзины:

— Я ничего не пропустил?

— Не хочу с тобой говорить.

— Почему?

— Не сейчас, Сэл, — она отошла на другую сторону корзины.

Он нахмурился. Вроде бы старался тщательно выбирать слова в разговоре с Дэнни. Она ни о чем не могла догадаться по подслушанным обрывкам разговора. Впрочем, он отбросил всякие сомнения. Сейчас это было не важно. Имело значение лишь то, что ему удалось узнать.

Есть еще один… Ирландец. По кличке Красный Камень.

Сэл спросил у Купера:

— Эта штука безопасна, верно?

— Шар?

— Он может загореться или что-нибудь в этом роде?

— Оболочка сделана из номекса. Он вообще не горит.

— А эти штуки? — он пнул один из баллонов с пропаном. — Надежные?

— На моей памяти еще ни один не взрывался, если вы об этом.

Сэл заметил, как Скарлетт нервно переступила с ноги на ногу, словно вдруг почувствовав себя неловко в корзине, висящей посреди неба. Она понимала, к чему он клонит, но все еще злилась на него и не желала разговаривать. Даже сейчас, когда им могла грозить опасность, она не собиралась нарушать молчание.

Купер выкрутил горелку на максимум, объяснив, что им нужно улететь подальше от стада, чтобы найти место, где приземлиться и встретиться с Китом. Когда шар взмыл вверх, антилопы снова расплылись в темное пятно на земле. На полутора сотнях метров шар, подхваченный потоком ветра, изменил курс и полетел на восток.

Мысли Сэла вернулись к Дону Си. По телефону голос казался не слишком бодрым. Более того, это был голос приговоренного. Сэл не испытывал ни малейших угрызений совести. И где вина, там упадет топор [10]. Он не помнил, из какой пьесы Шекспира эти слова — он никогда не был его большим поклонником. Жизнь слишком коротка, а время слишком бесценно, чтобы тратить его на чтение текстов четырехвековой давности. Но именно эту строчку он помнил наизусть, потому что ее часто вспоминал дядя Фрэнк. Это был своего рода семейный девиз.

Рокко, прапрадед Сэла, был одним из первых членов организации, что впоследствии стала известна под названием «мафия». Она возникла в годы хаоса после того, как в 1860-е годы Италия присоединила Сицилию. К концу века Рокко стал капо одной из самых больших и влиятельных семей Палермо. Когда Муссолини попытался уничтожить мафию и ее политических союзников, Рокко с женой и сыном бежал в Нью-Йорк, где сразу же занялся привычным делом — рэкетом.

Когда в 1931 году завершилась Кастелламмарская война [11] и новый «босс боссов» создал «Пять семей» Нью-Йорка, Бернардо, сын Рокко, возглавил семью Монреалези. Тридцать лет спустя Красавчик Берни, получивший кличку после того, как гангстер из противоборствующей семьи сунул его головой в рыбий садок вместе с котом, отличавшимся очень острыми когтями, был убит в собственном кабинете на Парк-авеню, и вскоре вакантное место занял его сын Фрэнк. Безумный Фрэнк, чье прозвище не требовало пояснений, оказался расчетливым бизнесменом и первым вложился по-крупному в казино в кубинской Гаване и в лас-вегасскую «Ривьеру». Сокрытие прибылей от игорного бизнеса стало самым прибыльным делом семьи. Но в семидесятые годы все переменилось. Хиппи и культ свободной любви подорвали прибыли стрип-клубов. Набрали обороты неофициальные ставки на скачках, вырвавшие огромный кусок из прибылей букмекеров. Да еще и ФБР всерьез принялось за организованную преступность. В довершение всего в Вегас пришел крупный бизнес, постепенно выдавливая гангстеров. Поэтому к середине восьмидесятых бизнес Фрэнка стал практически полностью легальным: утилизация отходов, рестораны и бары, торговые автоматы, автомобильные перевозки.

В это время Сэл как раз окончил колледж и работал в ресторане отца. Когда как-то вечером Фрэнк заехал поужинать и упомянул, что ищет бухгалтера для «Клеопатры» — своего казино в Атлантик-Сити, Сэл ухватился за эту возможность. Проведя несколько скучных месяцев за изучением финансовой стороны игорного бизнеса, Сэл предложил Фрэнку план, предполагавший сдачу игровых автоматов в аренду на сторону, выпуск облигаций под залог недвижимости и использование полученных средств для вложения в казино и повышения его прибылей. Фрэнк, азартный по натуре, одобрил его предложение.