От судьбы не спрячешься! (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 2

Пока машина остывала, заставляя кондиционер работать на максимальной мощности, в очередной раз довольно окинула тридцатиэтажное здание Экол Фармасьютикалз — фармацевтической компании, в которой я работала последние четыре года. Эта твердыня из стекла и бетона могла бы заставить сойти с ума любого из моего вида, но не меня. Именно здесь, в этом каменном, плавящемся от жары и зноя месте, я чувствовала себя в безопасности и покое.

Закрывшись в своей лаборатории и проводя большую часть рабочего, да и свободного времени, работая над исследованиями, я могла расслабиться и забыться, не вспоминая поминутно о прошлом и не думая о не слишком радужном будущем. И хотя единственная подруга Джен последнее время часто упрекает меня в паранойе и социопатии, я не спорю с ней, ведь она человек, и открыться перед ней полностью я никогда не смогу, а очень скоро вообще придется с ней расстаться. Как ни больно и грустно будет. Мне тридцать лет, а выгляжу в лучшем случае как двадцатилетняя девушка, поэтому каждое утро приходится прилагать некоторые усилия, чтобы с помощью макияжа чуть увеличить возраст и придать солидности юному облику. Но это не спасает меня от удивленных и часто завистливых вздохов коллег или встречаемых людей. И, слава богу, пока только их, ведь любой встреченный оборотень или вер, как часто между собой именуют себя представители моего вида, может нести смертельную угрозу, если меня узнают и вернут обратно в стаю.

Я потратила пятнадцать лет, налаживая новую жизнь среди людей, чтобы сейчас занимать свою должность, получать честно заработанные хорошие деньги, а еще добиться уважения коллег и признания узким кругом ученых, работающих в той же сфере что и я, моих способностей и таланта химика.

Через пятнадцать лет униженная, изнасилованная и осиротевшая девочка, которой я тогда была, превратилась в осторожную умную и готовую к любым неприятностям женщину. Чудом выбравшись с территории стаи Дурси, я примкнула к бродячему цирку в качестве ручной волчицы и целый год проработала в нем, живя в клетке и не обращаясь в человека. Я чуть не потеряла себя в звериной сущности, но все же смогла удержаться на грани и однажды ночью, украв деньги из кассы и одевшись в чужие вещи, начала новую жизнь. Жизнь человека!

Благодаря тому, что я оборотень, имею потрясающую память и к тому же хорошую физическую подготовку. Постоянно испытывая сильнейший страх быть пойманной своими соплеменниками, я все же осталась жить в Северной Америке, лишь переехав подальше на северо-восток. Всеми правдами и неправдами выправила документы на свое истинное имя и выдуманную фамилию — Илана Ирвинг, а затем поступила в Массачусетский технологический институт. Мне повезло неимоверно — блестяще сдала стандартные экзамены и набрала высшие баллы, мной заинтересовались. Часть оплаты на себя взял институт, в будущем вернув себе все до цента, благодаря моей деятельности в исследовательском центре. А на жизнь по ночам подрабатывала в кафешках и ресторанах мытьем посуды, помещений и выполняя любую другую поденную работу. Подрабатывала нянькой и тем, что выполняла научные работы за других студентов. Я работала как проклятая, выделяя на сон иногда не больше пары часов в сутки, чтобы расплатиться за учебу и проложить себе путь в жизни. Выносливость веров оказалась весьма полезной. Еще с детства открыла в себе страсть к различным экспериментам и исследованиям, и именно эту стезю выбрала для себя в будущем. Для моего счастливого спокойного будущего. И не прогадала!

Уже на последнем курсе меня пригласили работать сначала в мало известную, занимающуюся промышленными разработками компанию, в последующем оказавшуюся дочерним предприятием гораздо более крупной и известной на международном рынке Экол Фармасьютикалз. Через пару лет меня перевели в головную компанию, и я с легким трепетом и страхом переехала из Калифорнии в Нью-Йорк.

И вот каторжная работа, наконец, начала приносить дивиденды. У меня появились деньги и своя, пусть небольшая, но вполне уютная квартира в престижном районе Нью-Йорка, машина, за которую я сразу выплатила все деньги, опасаясь любых кредитов. Я вообще делала любой жизненный шаг в тревожном ожидании неприятностей и разоблачения. Все последние пятнадцать лет жила со страхом в груди. Иногда разглядывая себя в зеркале и видя этот страх, плескавшийся в глазах, который не в силах была спрятать не только от себя, но и от других. Часто горько смеялась, чувствуя себя при этом помешанной. Ну кто, где и когда видел такую трусливую волчицу? Я самая трусливая волчица на планете Земля — неоспоримый факт. Я трезво смотрела на вещи и точно знала, что сделанное со мной и моей семьей обоими Дурси сломало меня. Изменило! Превратило в вечно дрожащий, трясущийся от любого шороха комочек живой плоти.

Грустные мысли прервал звонок Джен, которая с первой же секунды, как я ответила, начала с жутким напором уговаривать меня сходить с ней в ночной клуб и повеселиться на пару. Ей пришлось долго меня уговаривать, но в итоге я как всегда сдалась. Потому что уже давно тоже очень хотела расслабиться, потанцевать, а возможно если мне хватит внутренних сил все же решиться, то и приятно провести ночь с мужчиной. Еще раз бросив взгляд на здание, решительно открыла дверь форда и вывернув руль направилась домой. А в голове мелькнула шальная мыслишка, что пора бы уже что-то поменять в своей жизни. Например, завести любовника, ведь моя малышка волчица так давно просит и уговаривает во время полнолуния совершить пробежку по ночному лесу и позволить ей слиться в интимном угаре хоть с кем-нибудь. Пусть это будет даже человеческий мужчина, но воздержание слишком сильно давило на мою звериную, сгорающую в сексуальной неудовлетворенности, половину. Почувствовав, как к низу живота прилила кровь, вызвав при этом не слишком приятные ощущения, мысленно шикнула на волчицу внутри меня и все же твердо решила, что сегодня поиграю в распутную девочку. А то одинокие редкие пугливые пробежки, которые я себе позволяла, чтобы выгулять свою мохнатую подругу напоминали ксилит в стакане чая вместо сахара.

Глава 2

Из зеркала на меня смотрела стройная симпатичная девушка, с роскошными каштановыми волосами с серебристыми кончиками, мягкой волной падающими на плечи и спускающимися до лопаток. Серыми озерами глаз, соперничающими своим блеском с вечной спутницей волков — луной, в обрамлении идеальных бровей, часто изгибающихся удивленной дугой, и пушистых густых черных ресниц, отбрасывающих темные тени на молочного цвета чистую кожу. Полные губы манящим бантиком складывались в озорную усмешку, которая возникала, когда я вот как сейчас рассматривала себя в уединении квартиры, перед выходом на вечернюю улицу или на работу утром. Взгляд скользнул ниже, критически оценивая синее шелковое платье, второй кожей обтягивающее фигурку с округлыми аппетитными изгибами — линиями груди и ягодиц. Такая стройная и в тоже время вызывающе округлая где надо. Как однажды заявила Джен: 'Ты жуткая смесь испуганной невинности и порочной сексуальности, от вида которой у мужчин начисто сносит крышу.'

Нахмурившись и в очередной раз одернув, по моему мнению, слишком короткий низ платья, которое буквально заставила купить и одеть в этот вечер подруга. Еще раз скептически оглядев себя, я решительно достала из тумбочки заветный флакон с волшебной жидкостью, разработанный мной лично, и ну очень сильно и обильно опрыскала себя с ног до головы, уделяя особенное внимание волосам. Ведь волосы наиболее сильно сохраняют все запахи, а мне как раз этого было и не нужно. Этот флакон содержал в себе жидкость, полностью скрывающую мой запах оборотня и теперь для всех я обычная женщина. Скажем так: 'Человеческая женщина с тоскующей волчицей внутри.' Слегка мазнув по запястьям самыми легкими и ненавязчивыми духами, которые только смогла найти в магазине, чтобы самой не задохнуться от их аромата, тряхнула гривой волос и отправилась искать приключения на свои вторые девяносто.

Как только мы с Джен зашли в клуб, сразу привлекли к себе внимание противоположного пола. Джен тоже не отличалась посредственной внешностью и, не смотря на несколько лишних килограммов, всех разила наповал сногсшибательным обаянием, васильковыми глазами, в которых всегда искрился смех, и рыжей кудрявой шевелюрой, в свете софитов создающей стойкое ощущение сияющего ангельского нимба. Хотя Джен ангелом уж точно не была, скорее шаловливым грудастым рыжим чертом в юбке. Мне иногда искренне хотелось заглянуть ей за спину, а не появился ли там случайно хвост? Она считала сама и настойчиво внушала мне, что мужчины созданы только для того, чтобы служить ей, угождать ей и доставлять ей удовольствие. В свои двадцать восемь лет была не замужем, пережила массу головокружительных романов и твердо намеревалась не останавливаться на достигнутом. Я же только завистливо слушала очередной рассказ о новом ухажере и мысленно обещала себе, что уж в следующий раз не подведу саму себя, и смогу дойти до конца, обязательно, только вот очередных выходных дождусь и тогда… И так все длится по сей день, но сегодня прекратится, это уж точно.