Любовь, граничащая с безумием. Книга 1 (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il". Страница 44

– Она не приедет! – воскликнула Кэтрин, перебирая похолодевшие пальцы.

– Ты действительно думаешь, что графиня позволит состояться этой свадьбе? – взглянула, нахмурившись, Мэри, когда она, наконец, прекратила свое нервное метание по комнате.

– Не знаю, – всплеснула та обессиленно руками, дрожащий голос выдавал все ее напряжение. – Возможно, она все еще в глубоком трауре, и ей нет больше дела ни до чего. А может быть, извозчик обманул нас и присвоил кольцо незаслуженно.

– Я не подумала об этом, – поникла служанка, понимая, что, на самом деле, такое может быть.

– А я только об этом и думаю и уверена, что так оно и есть, – простонала Кэтрин, угнетенно рухнув на постель. В который раз за день ее взгляд против воли скользнул по белоснежному платью. Одеяние невиданной красоты перенесли в ее покои рано утром и сразу же предложили примерить. Но Кэт наотрез отказалась, все еще надеясь, что Эдит Дельмас успеет прибыть вовремя. И вот день подошел к своему завершению, а пожилой дамы так и не было на горизонте.

– Не приедет, – произнесла она сама себе то, что слишком долго вертелось на языке. Прежде девушка не решалась проронить это вслух, боясь оборвать единственную ниточку к свободе. Но теперь все было потеряно. Еще до полудня завтрашнего дня она станет его женой. И от понимания этой простой истины ей хотелось рыдать. Отчаяние было насколько сильным, что не умещалось внутри, распирая грудную клетку.

– Что теперь ты будешь делать? – спросила Мэри с сочувствием. Кэтрин услышала вопрос, но ответила не сразу. Ком в горле заглушал все слова, а слезы яро пробивали себе путь к свободе. Но она не позволяла им пролиться ибо все уже было напрасно.

– А что я могу? – прозвучал голос, полный горечи. – Приму навязанную мне судьбу…

– А может быть, все не так плохо? – попыталась воодушевить ее подруга. – Возможно, граф станет тебе хорошим мужем.

– Не станет, – мотнула головой Кэтрин. – Он женится на мне не для того, чтобы сделать счастливой.

– Это ты так решила. Но кто знает, как сложится жизнь? – настаивала Мэри, после всего произошедшего все еще наивно веря в любовь. – Нужно надеяться на лучшее.

– Все мои надежды оборачиваются против меня, – обреченно бросила девушка. – Я уже не смею надеяться, боясь сделать только хуже.

– Не смей так говорить! – строго произнесла служанка. – Никогда нельзя терять веру. Никогда, слышишь!

– Если бы ты знала то, что знаю я, тогда поняла, что здесь нет места ни надежде, ни вере, – склонив голову, возразила Кэтрин, и неожиданно внутри все забурлило от негодования и возмущения. – Но я могу попробовать сама все изменить, а не ожидать от кого-то милости.

– Что ты задумала? – с тревогой спросила Мэри.

– Я пойду к графу и потребую оставить меня в покое!

52 глава

Вопреки уговорам Мэри, Кэтрин все же отправилась к графу. Девушка уверенно шествовала по темному коридору, отчетливо слыша звук собственных шагов. Последние дни были сплошным напряжением, тревога и смятение не покидали ее ни на миг. Только ради чего все эти переживания и бессонные ночи, когда итог все равно один?.. Нет, она больше не будет себя мучить, боясь до тряски неизвестности, а немедленно потребует от графа объяснений. Пусть скажет, зачем он женится на ней, навлекая на семью позор. Наверняка должны быть этому веские причины. Не может же он ради мести обречь своих потомков на вечное изгнание, ведь их дети никогда не будут приняты обществом. Да и весь их союз – полнейший абсурд.

Она остановилась возле двери, ведущей в его покои, а сердце все равно в груди тревожно сжалось, поколебав решительный настрой.

Отдышалась, сверля глазами массивные двери черного цвета, и мысленно подметила: «они словно врата в ад». Кэт подняла было руку, сжав пальцы в кулак, а та против воли опустилась, так и не дав постучать. Но, обругав себя за трусость, в один миг собравшись с духом, Кэтрин все же постучала. И этот звук получился слишком громким, словно кто-то ломится в закрытую дверь. И та отворилась слишком быстро. Кэт даже не успела собраться с мыслями и определиться с тем, что будет говорить. Да и внешний вид, в котором предстал Дантон, заставил ее густо покраснеть.

– Не терпится поскорее выскочить замуж? – насмешливо поинтересовался Мишель.

– У-у-у, – мотнула она отрицательно головой и, устыдившись, оторвала взор от его обнаженного торса.

– Тогда что тебя привело сюда в столь поздний час? – вопросительно приподнял бровь мужчина.

– Мне нужно с вами поговорить… – промямлила Кэтрин смущенно.

– Неужели это не терпит до завтра?

– Не терпит, – более уверенно заявила она.

– Хорошо, входи, – согласился он, шире распахнув перед ней дверь.

Замешкавшись, Кэтрин сначала заглянула внутрь и, убедившись, что там не так темно, как ей показалось сначала, вошла, при этом задев плечом голую грудь графа. И сразу же чуть не отпрыгнула в противоположную сторону.

– Неужели ты меня так боишься? – скривив рот, спросил Дантон.

– Не боюсь, – отозвалась она не столь уверенно. – Вы не могли бы одеться? – протараторила она, сама не ожидая от себя такой дерзости.

– Привыкай, дорогая, завтра ты станешь моей женой, – он словно насмехался над ней, заметив, как ее смущает его нагота. И в подтверждение догадкам девушки Мишель подошел к высокому комоду, на котором стояла лампа, и облокотился спиной, демонстрируя выпуклые мышцы. Теперь яркий свет еще четче обрисовывал торс, рыжие отблески плясали по его коже, словно лаская ее. На миг Кэтрин непроизвольно залюбовалась бронзовым телом, отливающим золотом. Широкая грудь мужчины словно была высечена из камня, а отчетливо очерченные кубики на животе приковывали взгляд. Мысленно отчитав себя за чрезмерное любопытство, Кэт с трудом оторвала глаза от созерцания графа. Она видела не так много обнаженных мужчин, среди которых были лишь рабочие, трудящиеся в жару без рубах во дворе поместья Даррелл, но никто из них не мог похвастаться таким телосложением, как у графа. Кэтрин впервые видела такое идеальное тело, и ей было жутко стыдно за свой непонятный интерес.

– Я не могу стать вашей женой! – наконец выпалила посмотрев ему в глаза.

– И почему же? – спросил Мишель, заморозив ее одним лишь взглядом.

– Разве вы не понимаете, что это абсурд, – сцепила она дрожащие руки. – Я не подхожу вам. Сколько бы ни признавал меня отец, сколько нарядов вы бы ни прислали, это не изменит моего происхождения. Я родилась служанкой без воли, без права на свободу, без соответствующих манер.

– Это все? Тогда ничего нового для меня ты не открыла, – бросил Дантон и, оттолкнувшись от комода, зашагал по комнате.

– Зачем вам это все? – воскликнула Кэтрин, внимательно отслеживая его перемещения. – Наверняка слухи о том, кто я, облетят округу быстрее, чем новость о свадьбе. Общество не примет ваш выбор. Это противоречит устоям. Если этого для вас мало, тогда подумайте, на что вы обрекаете будущих детей, продолжение своего могущественного рода? Они будут обречены с самого своего рождения. Высший свет никогда не примет их!

– Это меня мало заботит, – произнес равнодушно мужчина.

– И почему же? – искренне удивилась девушка.

– Допустим, потому, что я не хочу детей, – холодно бросил Мишель.

– Вот так спокойно поставите крест на будущем рода? Ведь вы последний в семье, насколько я понимаю? – Кэтрин округлила изумленно глаза.

– Тебя это должно волновать меньше всего, – отрезал Дантон, давая понять, что разговор закончен, но, немного подумав, добавил тоном, не терпящим возражений: – Церемония состоится, и ничто не может этому помешать. А теперь иди и потрать лучше эту ночь на сон.

Кэтрин открыла было рот, чтобы возразить, но слова так и замерли на языке. Граф был непреклонен. Она видела решимость в его глазах и немалое раздражение. Медленно повернувшись к двери, девушка почувствовала, как сердце, сжавшись от отчаяния, пропустило удар.

– Ах да, и еще, – послышался голос мужчины за спиной. Кэтрин застыла, на миг позабыв о необходимости дышать. – До меня дошло то, что ты отказываешься надевать новую одежду. Так вот, впредь будь добра выглядеть соответствующе.