Царь с востока - Хван Дмитрий Иванович. Страница 10

    Перед тем как идти на причал, дома Прокопий чинно оправился перед зеркалом, поправил значок старосты на кителе, потрогал ремень и кобуру, после чего надел кожаный плащ - на улице было сыро, с обеда не переставая моросил противный дождик - и вышел к ожидавшей его повозке. Вчера Славков проверил дома барачного типа, где проживали бездетные или холостые до поры граждане, а также работники мануфактур - туда заселялись девять переселенцев. Заглянул староста и в избы, оставленные переведёнными на Амур семьями, в их числе был и дом бывшего старосты - в них селились три семьи с детьми. Всё оказалось в порядке - печи сложены на совесть, дымоходы исправны, отопление пола функционировало отлично, из оконных проёмов не поддувало. Необходимая в быту утварь и инструменты были на месте.

    - Одеяла, подушки, матрацы... - оглядев последнее, староста Славков кивнул и подписал приёмку шестого дома.

    Так вчерашним поздним вечером закончился его рабочий день. Ну а сегодняшний был уже в разгаре. Часы на причале показывали без пяти минут пятнадцать часов дня. Согласно передаче радиста с парохода, подход 'Молнии' ожидался через сорок минут, это время Прокопий решил провести в думках, оставшись в повозке. Вскоре дождь кончился, но воздух был наполнен холодной сыростью, дул резкий, порывистый ветер. Наконец, протяжный гудок прибывающего парохода огласил окрестности. Выйдя из крытой повозки, называемой первоангарцами латинским словом омнибус, Славков поёжился и выпустил изо рта облачко пара. Причал был пуст, если не считать ещё трёх повозок, ждавших переселенцев и нескольких рабочих, возившихся с паровым краном, подготавливая его к работе - с 'Молнией' прибывала и баржа с углём.

    Пароход, заранее сбавив ход, подходил к причалу. Скинули швартовы, спустили мостки - и первой на берег организованно сошла небольшая группа молодых парней, вернувшихся в Ангарск на зиму из Удинска, за плечами винтовки, за спиной рюкзаки. Следом гурьбой, в сопровождении помощника капитана - переселенцы.

    - Здорово, Прокопий! - обменявшись рукопожатием, воскликнул речник. - Принимай! По списку девятнадцать человек.

    - Граждане! - с традиционного для первоангарцев обращения начал Славков, подойдя к людям, которые, кутаясь в выданные им плащи, только присели на свои пожитки. - Проходите в повозки, садитесь на лавочки. Скоро вы будете дома!

    'Омнибусы' один за другим останавливались у каждого из домов, где староста сдавал очередную семью на руки своим помощникам. Они, в свою очередь, помогали новым соседям осмотреться в доставшемся им доме. Подъехали, наконец, к дому бывшего старосты, в который должна будет заселиться семья Ивана Горицкого, получившего эту фамилию на таможне от Горицкого монастыря, при котором он когда-то числился в работниках. Семья его состояла всего из трёх человек - жена Агафья да семилетняя дочка Марья. Но ожидалось пополнение - Агафья была беременна.

    - Проходите, - Прокопий открыл калитку, впуская Горицких. - Дом хороший, тёплый. У меня такой же, - добавил Славков подошедшему Ивану.

    - Богато... - только и молвил тот. - Не хуже хором матушки-игуменьи.

    - Да, - улыбнулся староста. - За домом огород, яблоньки... Ежели котейку завесть надо, то в правлении потом справитесь. Козу, кур, гусей дадим...

    - Я уж ко всему привычный, - почесал лохмы Иван, стянув шапку. - Ты вот скажи, не тая, Прокопий... Нешто вот и дом... И коза... Да и котейка, - усмехнулся новоиспечённый Горицкий. - Всё это за просто так, токмо работать надобно?

    - И плодить детишек! - подмигнул Славков.

    - А ежели я корову захочу, дашь ли? - хитро прищурил глаз работник, переглянувшись с женой, которая тут же покраснела из-за мужней наглости.

    - Корову дать - оно дело-то нехитрое, - вздохнул Прокопий. - Мне тоже Пеструху привели на двор. Да только отдал я её взад.

    - Ишь ты! - удивился Горицкий. - Отчего же так?

    - А на кой она мне? - приглашая Ивана в дом, сказал Славков. - Нам с ней управляться некогда - дети в школе, мы на работе. Подумковал я, да и отдал её на ферму.

    - Куды? - встал на крыльце Горицкий.

    - На ферму, - пояснил Прокопий. - Там все коровы содержатся разом, а оттуда молоко развозят по домам - и с утренней, и с вечерней дойки. И навоз, коли надо, завсегда есть.

    - А кой тогда приводили?

    - Маху дали, - пожал плечами Славков. - Потом подумали, как народу проще будет, да и сделали фермы, а туда взяли скотников, доярок да пастухов. Всё из этих, тунгусов наших. Справный народец, ежели не дикой.

    В пустых ещё сенях разулись и прошли в дом. Агафья, увидев просторную, светлую и чистую светлицу, сразу же ахнула, привалившись к стенке.

    - Батя! Батя! Глянь-ко, куколки тута есть! - дочка, взвизгнув от радости, нахватала целую охапку тряпичных игрушек и принялась кружить с ними по светлице.

    - Печка топится не по-чёрному, - сразу указал Прокопий, присаживаясь на лавку у застеленного скатертью стола. - Иван, завтра дрова тебе привезут, а опосля...

    - Батя! Всё видать, что снаружи! - Марья, встав на лавку, прильнула к окну. - Как прежде видали - на корабле да в столовой!

    - Опосля в правление зайдём с тобою, Иван Тихонович, потом поедем мануфактуру смотреть, - проговорил Славков, после чего встал, а у двери, надевая шапку, он добавил:

    - Сейчас соседку вашу, бабу Лукерью, пришлю, она поможет с хозяйством. До завтра, Иван, отдыхайте!

    Ангарский кремль, раннее утро следующего дня.

    Очередное собрание у Соколова началось с докладов начальников поселений. Отчитывались о состоянии дел перед наступающей в Сибири зимой и руководители отраслей - начиная от начальника Железногорского комбината первоангарца Бориса Лисицына до руководителя опытного Ольхонского зверосовхоза Петра Нарубина, сына переселенцев из Литвы, ранее доложившего о полной готовности к зиме по радио. Наибольшее внимание, что естественно, было уделено Железногорску. Этот город становился фактической копией советского 'почтового ящика', закрытого моногородка, замкнутого на работу комбината. Именно сюда, наряду с химическими лабораториями Ангарска, посылались самые смышленые парни и даже девушки, показавшие способности к дальнейшей работе на производстве. Пока живы первоангарцы, они должны были передавать свои знания и умения молодёжи, которую сами же и растили. Однако многие из учёных и высококвалифицированных инженеров и рабочих были людьми в возрасте, большинство их перешагнуло полувековой юбилей, в отличие от бывших солдат-срочников, с которыми они вместе оказались в экспедиции.

    - Давай в целом, Борис Иванович, - предложил Соколов начальнику комбината Лисицыну. - Цифры я потом посмотрю.

    - Как уже все знают, не так давно вместо наших старых печей был запущен небольшой, но гораздо более технологичный конвертер, - начал начальник комбината. - Теперь я даже боюсь затоваривания, - добавил он с затаённой улыбкой и продолжил:

    - Кроме того, электролизный цех давно требовал своего расширения, сейчас мы этого добились, введя в строй ещё две паротурбинные установки для получения энергии и тепла. Ввод третьей, предназначенной для трубопрокатного цеха, назначен на весну. Плюс, почти готова документация для трехкубовой установки по переработке сахалинской нефти с получением керосина, соляры, бензина, мазута с битумом, а также масел и смазок.

    - Что по рельсовому цеху?

    - Трехвалковый стан для прокатки рельсов работает, - вздохнул Лисицын. - Качество материала пока не на высоте, как и длина рельса.

    - Не прибедняйтесь, - усмехнулся Вячеслав. - Кстати, скоро на комбинат прибудет две сотни крепких мужчин...

    - Шведы? - кивнул Борис Иванович. - Мне уже докладывали. Это отлично, обучим и приставим к работе.

    - Вячеслав Андреевич, - тут же поднялся Александр Тюрин, занимавшийся производством консервированных продуктов. - Мне нужно хотя бы два человека.

    Как и в случае с бипланом, поначалу Тюрин занимался воплощением своего дела в одиночку, а потом и с помощью энтузиастов. Стеклянные банки нагревали в закрытом котле с кипящей водой, а затем, закупорив, снова подвергали нагреву. Бактерии, вызывающие порчу продуктов, уничтожались, а получаемые таким образом консервы хранились весьма долгое время. Это могло здорово пригодиться при морских переходах, на дальних постах и, конечно же, в войсках.