Принцесса (СИ) - Малышева Анастасия. Страница 3

И воспользовавшись моей растерянностью, вручил меня няне, позволяя увести меня прочь. Я вцепилась в заветную руку, чувствуя себя чуточку увереннее. Но не смогла перестать смотреть на украшенный гроб. Даже мир потускнел. Но я отчаянно кусала губы. Астерия бы выдержала. Астерия бы повела себя как настоящая принцесса. Астерия бы смогл-ла…

Я цеплялась за руку няни и как самое сильное из известных мне заклинаний повторяла: «Астер бы смогла». Лишь когда дверь комнаты закрылась, и я смогла посмотреть на Симону.

— Почему они думают, что я там? Я ведь здесь! И где Астер? Они перепутали нас? Что с Астер?

— Ох, моя девочка, — Симона прижала меня к себе и с нежностью погладила меня по волосам.

— Где Астер? — я шмыгнула носом, глядя на няню.

— Она жива, — она грустно улыбнулась. — Она — жива.

Я растерялась. Астерия жива — это же хорошо! Но почему-то няня не выглядела радостной. Даже, кажется, наоборот — разгрустилась ещё сильнее, чем там, на улице.

— Но кто тогда умер? — я совершенно ничего не понимала.

— Принцесса Артемия, — Симона прижала меня к себе и снова начала гладить меня по голове. — Сегодня, для всего королевства официально умерла принцесса Артемия — самая младшая из дочерей короля.

— Я же жива. И Астер жива… — неуверенно повторила её же слова и выгнулась, чтобы посмотреть на её лицо.

— Астерия теперь словно сказочная Рапунцель. Заперта в огромной башне и ход туда есть лишь для избранных, — няня шумно выдохнула и покачала головой.

Астер в огромной башне. Словно в сказке. Я улыбнулась дрожащими губами. Ей наверно понравится такая игра. Там наверняка столько всего разного-интересного.

— Как думаешь, отец разрешит завтра к ней сходить?

— Нет, Мия, — улыбка няни выглядела беспомощно. — Боюсь, мы не относимся к избранным.

* * *

Сима оказалась права.

Вычислить башню, где спрятали Астерию, было легко. В замке их вообще всего две, и обе рядышком стоят, но одна чуть ближе и там живёт придворный магистр. А вот вторая уже много лет заброшена. Но меня не пустили. Вообще в ту сторону не пустили!

Без Астерии было скучно и одиноко. Сима хорошая, и меня любила, но и с ней мы теперь виделись крайне редко. А прогулки теперь проходили исключительно в компании служанки и больше напоминали занудное шествование из одного угла сада в другой.

Старшим было не до меня. Они тренировались, чему-то учились. С ними занимались учителя — умного вида дядечки, в камзолах без украшений, но явно недешёвых. К ним приходили гости. У них даже друзья были! И отец на каждом ужине осведомлялся у них «как твои успехи дочь моя, сын мой».

И лишь я чувствовала себя белой вороной. Вечно в стороне. И никому не нужная. Словно Астер и в самом деле умерла, и теперь до меня не было дела никому, кроме верной няни.

Но всё равно дворец казался другим. Как будто на картину пролили крепкий чай и все яркие цвета потерялись. Мой любимый дом стал более мрачным, хотя меня уверяли, что ничего не изменилось, а освещения так и вовсе добавили.

Служанок вокруг меня тоже стало как будто меньше. Но какая разница, если мои платья были по-детски простыми, и даже одной из слуг было достаточно чтобы справиться с тем, чтобы помочь мне одеться.

Желтые листья почернели и опали. Снег выпал и сошёл, обнажая зеленеющую траву и распустившиеся весенние цветы.

Словно один бесконечно долгий, по какому-то недоразумению затянувшийся день. По одному и тому сценарию. Поздний подъём. Поздний завтрак в одиночестве. Унылая прогулка по одному и тому же маршруту. Занудное вышивание. Обед в одиночестве. Опять прогулка. Ужин в собственных покоях и сон.

Все возможные торжества и приёмы в их честь, прошли мимо меня. Дни рождения старших сестёр, брата, отца тоже обошлись без меня.

И даже в мой день рождения ничего не изменилось. Праздника не планировалось изначально: «Ах, у Астерии ещё траур по сестре. Не время для приёмов». Меня даже не спрашивали, просто оповестили об этом через служанку.

Я сидела у окна, от скуки глядя на улицу. Одно из любимых занятий с тех пор, как нас с Астер разлучили — так я могла смотреть на недосягаемую башню в дальнем углу сада и представлять, что близняшка так же скучает по мне.

И сейчас я с удивлением смотрела на отца, который неспешно шествовал в сторону этой самой башни. Он шёл к Астер! Поздравлять, наверно…

Грустный вздох вырвался сам собой. Он увидится с Астер. Ей он подарит подарков — за ним шёл его личный слуга с несколькими коробками… И накормит чем-нибудь вкусным — поверх коробок примостился характерный поднос с круглой крышкой.

А я получу на ужин пресную кашу, которую буду есть в одиночестве. Снова.

Я шмыгнула носом и отвернулась от окна.

Никогда не думала, что взрослеть — больно.

Дверь распахнулась, впуская решительно настроенную Симону. Даже редкие выбившиеся из причёски волоски, топорщились весьма воинственно. Служанка, которая вроде как считалась моей, пыталась её удержать, но няня её попросту не замечала.

— Я так и знала, — Сима сокрушённо покачала головой и недовольно уставилась на служанку. — Подготовьте одежду принцессы.

Пискнув что-то невнятное, девушка бочком-бочком и умчалась прочь из комнаты. Няня неодобрительно покачала головой, глядя ей вслед. А я, наблюдая это почти-представление, даже забыла о недавней грусти.

— Пойдём-ка, моя милая. Давно пора сменить эту комнату.

— Но ведь… Мы здесь с… — я неуверенно оглянулась по сторонам. — С сестрой же…

Мне так и не объяснили, почему меня теперь называют именем Астерии, а её саму заточили в башню. Отец просто запретил поднимать эту тему хоть с кем-то. До сих пор помню его «Никто не должен знать правду! Для твоего же блага». И пронизывающе-ледяной взгляд из-под кустистых бровей.

Я передёрнула плечами, вынырнув из неприятного воспоминания, и отметила, что Симона успела собрать мои немногочисленные вещи, и теперь с грустной теплотой смотрела на меня.

— Это мы тоже обсудим. Но не здесь.

Няня протянула мне руку, предлагая взяться за неё как раньше, когда я была младше. Я с грустью оглянулась по сторонам, но… Комната давно уже потеряла свои краски и казалась даже более мрачной, чем остальной замок. Единственной её прелестью было то, что из окна была видна башня Астерии.

Вздохнув, я осторожно взяла Симу за руку, позволяя меня вести. Да, немного не по статусу — в моём возрасте вроде как полагалось быть более самостоятельной и не цепляться за юбку няни, но… А ещё, принцессам в моём возрасте полагалось быть принцессами, а не невидимым привидением, которое не замечает никто в замке, а внимания уделяют даже меньше, чем кухонным котам.

И, что характерно, Симу никто не попытался одёрнуть или остановить. Охранники, в нарядных ливреях, провожали нас взглядами, как так и надо. Служанки просто кланялись, поспешно отступая с дороги, а больше чужих на третьем этаже замка и быть не могло.

— Куда вы идёте? — перед нами, из коридора, выступила тётя Шонель.

В своём привычном коричневом балахоне, с зелёным поясом, расшитым цветами, и пристёгнутом к нему церемониальным молотком. В полумрачном освещении она выглядела скорее длинной, чем высокой. А чопорно-поджатые губы и острые черты лица добавили сходства с пугалом.

Я поспешно опустила взгляд, боясь выдать свои эмоции. Она не только моя тётя, но ещё и сестра короля — принцесса-по-крови. И, что тоже очень важно, старшая жрица бога плодородия. К ней нельзя относиться без должного уважения — за это меня могут серьёзно наказать. Ради такого, я уверена, обо мне о-очень быстро вспомнят.

— В новую комнату для принцессы, — Симона выдержала взгляд Шоны без малейшего смущения. — Из старой она давно выросла, вы ведь прекрасно это знаете.

Осторожно я бросила взгляд на няню, но на её лице была обычная благожелательная улыбка, без какого-либо подобострастия и попытки угодить. Мне до такого ещё учиться и учиться.

— И король вам позволил? — Шонель тонко улыбнулась.