Раиет (ЛП) - Коул Тилли. Страница 4

Плечи чири напряглись, но, в конце концов, она прошептала:

— Да, мисс. Он был единственным мужчиной, трахающим вас здесь в первые несколько недель, пока вы все еще были под воздействием наркотика «монеби». С тех пор как ваша потребность в его освобождении утихла, он с нетерпением ждал, когда вы проснетесь полностью, с ясным умом.

Ее глаза метнулись ко мне, затем она быстро отвела взгляд.

— Что? — спросила я со страхом. Чири ничего не добавила, поэтому я потрясла ее за руку и толкнула сильнее. — Что? Скажи мне.

— Вы привлекли его внимание, мисс. Больше, чем другие. Он навещал вас каждый день, ожидая, что вы откроете глаза. Это… необычно для него. Он — Господин. Он может трахать кого угодно, но он сосредоточен только на вас.

— Правда? — переспросила я, проглотив дурные предчувствия.

— Да, мисс. Он будет счастлив, когда узнает, что вы проснулись. Он волновался. И не трахал другую мону. Он хочет только вас.

Чувствуя боль во всем теле, я откинулась на подушки. Чири осталась рядом, набираясь храбрости, чтобы продолжить.

— Мисс, я всю свою жизнь была монеби. Хотя вы все еще не помните, через что вам пришлось пройти, в конце концов, вы вспомните. Когда вспомните, то будете благодарны, что вас повысили в ранге, — она опустила голову и вздохнула. — Жизнь монеби — это насилие и рабство. Мы все принадлежим Господину, и он контролирует нас. Но даже я — самая низшая из низших, я охотно предпочла бы статус чири, чем статус моны… то, что они заставляют их делать…

Она сглотнула, ее щеки покраснели, и она быстро добавила:

— Если вы подчинитесь и будете выполнять все приказы, которые отдает вам Господин, то окажетесь в гораздо лучшем положении.

Затем чири вскочила с постели и приступила к своим обязанностям. Я наблюдала, как она ловко собрала свежее постельное белье и положила его в комод. Затем она подошла к большой ванне и начала наполнять ее водой. Она добавила в воду какую-то жидкость, и комната быстро наполнилась прекраснейшим благоуханием.

Я закрыла глаза, позволив аромату окутать меня. Когда я их открыла, чири шла в сторону комнаты с красным платьем в руках. Она положила его на стол и вернулась к ванне. Затем закрыла кран и направилась в мою сторону.

Подойдя к краю кровати, она сказала:

— Мисс, мне приказано вас искупать. Господин приказал мне, что в тот момент, когда вы проснетесь, я должна помыть вас, одеть и подготовить, а затем сообщить ему.

Паника снова расцвела во мне, но я сдержала ее. Я знала, что из этого нет выхода. Что-то, какой-то неведомый голос в моей голове говорил мне, что я не могу бороться с этой судьбой, какой бы она ни была. Заставив себя сесть, я приняла предложение чири помочь мне встать. Я тяжело опиралась на нее, пока не добралась до ванны. Чири раздела меня и помогла скользнуть в горячую воду.

Когда мое тело окутало тепло, я вздохнула. Мышцы расслабились, боль испарилась вместе с поднимающимся паром. Я закрыла глаза, веки опустились от усталости. Как только я это сделала, образ темноволосой женщины, возвышающейся надо мной, пришел на ум. Видение было размытым, но я могла видеть, как она приказывает мужчине взять меня, пока я корчилась от боли на полу. В видении я также увидела мужчину со шрамом из моего предыдущего воспоминания. Этот мужчина был привязан в углу маленькой комнаты, металлический ошейник был плотно застегнут на его толстой шее. И он боролся, чтобы освободиться, пока я лежала на твердом полу. Глубокая, невыносимая боль разрывала меня изнутри. Его заставляли смотреть, как меня насилуют. И при виде этого его огромное, накачанное тело излучало ярость.

Мужчина со шрамом взревел, когда тот, кто брал меня, кончил в меня. Но от освобождения этого незнакомца я почувствовала, что боль ослабла. Освобождение принесло краткий миг покоя. Я вспомнила, как закрыла глаза, и в этот момент женщина приказала мужчине со шрамом убить кого-то. Она пообещала ему, что, если он убьет его, я буду свободной. Даже в моем одурманенном состоянии я знала, что в ее словах не было правды; по выражению лица мужчины со шрамом я видела, что он тоже это знал. И все же он сделал, как ему было велено. По выражению его лица я поняла, что он всегда будет делать так, как она говорит… потому что в следующий раз я могу быть свободна.

Комната, в которой меня держали, была холодной и темной, но мужчина соглашался на все, что ему приказывали, без вопросов. Как только видение начало рассеиваться, поток вины, стыда и чистой печали сжал мое сердце.

Я резко открыла глаза, когда почувствовала, как что-то слева укололо мою кожу, вырывая меня из памяти, вырывая из беспросветной печали. Чири стояла рядом со мной и что-то впрыскивала мне в руку: прозрачную жидкость. Но я не сопротивлялась. Я почему-то знала, что сопротивляться нельзя. Знала, что это происходит со мной ежедневно.

Это была моя жизнь.

Глава 2

152

Я чувствовала, как жидкость из иглы потекла по моим венам. И вместе с ней легкость окутала мои конечности. Страдание и боль в мышцах исчезали. Вместо них появилось пьянящее чувство тепла. Затем мои веки затрепетали, когда это самое тепло стало спускаться к местечку между моих ног. Стон вырвался из моего горла от напряжения, нарастающего в верхней части моих бедер.

— Мисс? — мягко позвала чири.

Я медленно открыла глаза, почувствовав, как румянец запылал на моих щеках. Она стояла передо мной, протягивая мягкое полотенце. Выйдя из ванны, я позволила ей завернуть меня в него, не спрашивая почему. Я знала, что мне не позволено спрашивать. В моей жизни не было никаких объяснений.

Чири подвела меня к стулу. Передо мной стояло большое зеркало в полный рост, и я уставилась на девушку, смотрящую на меня в ответ. Голубые глаза, темные волосы, румяные щеки. Она была стройной и достаточно высокой. Ее кожа была светло-оливкового цвета.

Я смотрела и смотрела, онемев от воздействия препарата, в то время как чири поправляла мои волосы, которые доходили до пояса, и наносила мне на лицо крем и пудру. Я встала, когда она попросила меня встать, затем позволила ей накинуть на меня длинное до пола шелковое красное платье, материал которого удерживался двумя ремешками, скрепленными серебряными застежками на плечах. Через большие разрезы платья открывался вид на теперь блестящую, благоухающую кожу ног. Я переступила с ноги на ногу, когда боль между ними усилилась. Я сжала бедра вместе, ища освобождения, но ничего не случилось.

Как раз в тот момент, когда я была уверена, что больше не вынесу эту жгучую боль, из-за двери раздался звук, и чири повела меня к центру комнаты. Потом она тут же попятилась назад и спряталась в тени, стараясь не попадаться на глаза. Даже в легком тумане, наполнившем мой разум, я заметила некоторое замешательство в ее поведении. Она казалась напуганной. Отчаянно боялась того, кто вот-вот войдет.

Затем вошел мужчина. Властный, таинственный. Его темные глаза немедленно встретились с моими, и он остановился как вкопанный. На нем был надет чистый темный костюм и зеленый галстук. Его черные волосы были зачесаны назад, и волевая точеная челюсть была покрыта щетиной. Я заметила, что он довольно красив. Он был намного старше меня, но тем не менее красив.

Затем он улыбнулся.

И я замерла.

Прежде чем я смогла сделать что-нибудь еще, опустошительная волна желания захватила меня, и тихий крик сорвался с моих губ. Темные глаза мужчины вспыхнули от возбуждения, и начал двигаться вперед медленно и сдержанно.

Словно хищник.

Сильный мускусный запах его кожи окутал меня, когда он приблизился. Я покачнулась, когда еще одна волна жара заполнила меня изнутри, обжигая мышцы. В ответ на мое хныканье мужчина поднял свою руку к моему лицу. Он доминировал надо мной как по высоте, так и по ширине. Его большие ладони были гладкими и мягкими.

— Ты даже красивее, чем греческая богиня, — пробормотал он и повел рукой по моей шее.