Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна. Страница 2

Вот странно, дома и новости не смотрела, а здесь без свежих газет и обсуждения их с графом чувствовала себя как будто запертой без связи с внешним миром. Может, потому что дома новости сами ее находили? Все-таки здесь жизнь не то чтобы тихая, но слишком неторопливая. Событий мало, каждая сплетня обсасывается до бесконечности. А вести из той же Тириссы, не говоря уж о странах более дальних, даже до Тайной Канцелярии ползут иной раз так долго, что успевают утратить актуальность. Что нужно этому миру или хотя бы его спецслужбам, так это мгновенная связь! Но до изобретения не то что интернета, а хотя бы радио здесь еще невесть сколько лет, а пока — скачут по дорогам курьеры, летят почтовые голуби, а при армиях, кстати, есть специальная служба перехвата — ловчие соколы, натасканные на голубей.

После «новогоднего» разговора граф опять пропал на работе, а Женя погрязла в очередном витке светской жизни. Театр с предсказуемо нравоучительной пьесой, чай у дамы Дарианы, музыкальный вечер у дамы Розалии… Затем тетушка снова потащила ее к портному: «Неприлично третий раз идти в театр в одном и том же, меняя лишь аксессуары, да и платья для визитов пора бы обновить».

Так что Женя и думать забыла о новогодних елочках, мандаринах и шоколадках. Что толку тосковать о том, чего здесь нет и не предвидится? Шоколадки… у нее вон и кофе закончился, хотя уж так старалась экономить. Теперь — только чай. Зато, что хоть немного утешает, настоящий черный, а не тирисский травяной, и с вкуснейшими пироженками.

Поэтому, когда вдруг появившийся дома граф предложил выйти в сад, а там подвел ее к огромной елке напротив калитки, о том разговоре Женя и не вспомнила.

— У нас не принято рубить деревья забавы ради, но ветку можно срезать. Тебе большую?

Женя почувствовала, что краснеет, и морозный ветер был вовсе ни при чем. Она развела ладони, обозначая размер — сантиметров в семьдесят, примерно как та роза, которую подарил ей Никодес. Как раз в вазу хорошо встанет. Граф осмотрел нижние ветви — огромные, пушистые, раскидистые. Выбрал подходящую, попросил: «Придержи», — и резко рубанул огромным ножом. Женя даже не заметила, откуда граф его достал!

— Ничего себе у вас тесачок, — с восторгом выдохнула она. Перехватила ветку, осторожно стряхнула остатки снега. — Спасибо.

Теперь в ее комнате будет пахнуть елкой. Женя не могла понять, рада ли этому: вроде бы лишний повод для грусти, елка елкой, а Нового года все равно не будет. Но ведь приятно!

— Разрешишь посмотреть? — кивнул граф на ветку.

— Конечно, пойдемте!

В тепле дома запах еловой смолы и хвои стал сильнее. Женя поднесла ветку к лицу и счастливо зажмурилась. Нет, все-таки хорошо!

Вазу с еловой веткой Женя поставила на низкое трюмо, предназначенное, строго говоря, не для букетов и не для ваз, а исключительно для косметики. Ну и ничего, все равно она не сидит часами перед зеркалом, наводя красоту! Зато елочка будет отражаться в зеркалах, а еще ее будет прекрасно видно с кровати.

— И еще, — граф протянул ей небольшую коробочку, обернутую куском шелка и перевязанную узкой золотистой лентой. В таких здесь вручали подарки, и Женя смутилась: вроде повода для подарков не было? — Смелее, — в голосе графа промелькнула усмешка, и Женя потянула за ленточку.

В коробочке на мягком бархате лежал шарик. Стеклянный, тонкий, золотистый — настоящий новогодний шарик! Только с одной разницей — он светился! В глубине мерцали золотые огоньки, переливались, порхали мотыльками. По стеклу, тонкому, почти как мыльный пузырь, плясали блики.

— Боже, какая прелесть! — пальцы Жени замерли, не коснувшись этого чуда. — Его же страшно в руки брать!

— Лучше не ронять, но легкие чары прочности на нем есть, — граф довольно улыбался, реакция Жени ему явно понравилась. — Ну же, вешайте.

— Вы сами это придумали?!

— Как бы мне ни хотелось ответить «да», но это всего лишь вид магического светильника для детской. Правда, я попросил сделать меньшего размера.

— Все равно это чудо, — счастливо выдохнув, Женя подцепила прикрепленную к шарику ленточку. Он закачался в руках, разбрасывая вокруг золотые блики. Да, такими бы шариками украсить елку…

В глубине хвои он смотрелся волшебно.

— Спасибо, — повторила Женя, не отрывая глаз от танца золотых мотыльков за тонким стеклом. — А знаете, я вот возьму тетушку, съездим снова в лавку колониальных товаров. Вдруг там и какао найдется. Я, правда, рецепта шоколада знать не знаю, но всегда можно поэкспериментировать.

— Не улавливаю взаимосвязи, но пробуйте, почему бы и нет, — добродушно ответил граф. Женя наконец повернула голову — и встретилась с ним взглядами. Похоже, пока она любовалась шариком, граф фор Циррент в очередной раз рассматривал ее. Ну, сейчас-то она должна выглядеть вполне «подобающе!» — С удовольствием остался бы на обед, но мне пора. Передавать от вас привет Ларку?

— Да как хотите, — Женя рассеянно пожала плечами. — Нужны ему мои приветы, в самом деле. Лучше возвращайтесь хотя бы к ужину! У меня просто огромное желание изобразить к столу что-нибудь новогоднее. И вообще, Новый год — семейный праздник.

«Семейный праздник»…

В который раз за последние месяцы граф фор Циррент поймал себя на мысли о том, что слишком привык к одиночеству, которое скрашивали лишь редкие визиты Гелли. Он успел позабыть о том, что дом — место, где ждут близкие люди, а не крепко защищенная берлога, в которой можно как следует выспаться между двумя сложными делами. А теперь девушка, которую он сам назвал племянницей, упорно напоминала ему о простой истине: у него есть семья. Его ждут, его рады видеть, и отдохнуть он может не только за бокалом вина с Фенно-Дералем, но и за кружечкой чая с Гелли и Джегейль.

Не то чтобы он любил чай — изрядная, по чести сказать, гадость! — но общество «его дам» доставляло истинное удовольствие. И, право, он искренне хотел успеть вернуться к ужину и позволить себе забыть на время о делах. Слушать мягкий, слегка насмешливый голос Гелли, рассказывающей об очередном светском визите, отвечать на вопросы Джегейль и не думать о том, что война, по сути, уже началась. Но позволить себе тихий семейный вечер он сейчас никак не мог. В столице действуют вражеские агенты — Тайная Канцелярия вкупе с королевской полицией не успевают изобличать и вылавливать! — на верфях не хватает канатов, парусины и пушек, потому что кто-то запугивает поставщиков и перехватывает заказы, с армейскими поставками тоже не все ладно, маги делают вид, что они выше мирской суеты… Какие уж тут семейные ужины!

А новый год они отпразднуют весной. Джегейль еще не видела ни одного Весеннего перелома, не танцевала вокруг костров под яркими весенними звездами, не ела горячее мясо, пожаренное здесь же, на едва прогоревших углях, запивая его не вином, а выдержанным кисло-сладким сидром. Не слышала, как летит к небесам слаженная, наполненная древней волшбой песнь обновления, как подхватывают ее вслед за магами простые люди, и кажется, что поет сама ночь. Она не знает, как сладко засыпать утром после этой ночи — с рассветом, а то и позже, когда тело истомлено не усталостью, а влившейся в него живительной силой.

Это, конечно, не тихий семейный праздник, но ей должно понравиться.

ГЛАВА 2, в которой граф фор Циррент получает крайне тревожные известия

После череды покушений, окончившейся крайне наглым нападением на дом начальника Тайной Канцелярии, в столице установилась опасливая тишина. Для непосвященных жизнь шла как обычно: балы и приемы, загородные пикники с игрой в снежки и чаепития под сплетни в салонах, объявления о помолвках и браках. В газеты не просочилось ни единого лишнего слова, и, прочитав сообщение о помолвке адмирала Оннара фор Гронтеша и виконтессы Эбигейль фор Циррент, никто не заподозрил бы, что тихий семейный праздник едва не превратился в кровавое побоище.