Это не измена (СИ) - Тес Ария. Страница 21

— В каком смысле, Олег?

Потому что теперь и она знает это.

Глава 9

Олег

Есть такая, кажется, буддийская поговорка, что скрыть нельзя три вещи: солнце, луну и истину. Моя истина грязная, низкая и совсем неприглядная, но она все же истина, не так ли?

В гостиничном номере, куда мы приехали, теперь стоим напротив друг друга. Я рассказал ей все, наверно потому что скрывать уже не мог, а может и правда невозможно это — прятать правду, как бы стыдно тебе не было.

— Девчонки говорили, что ты ее любишь.

Это первое, что говорит Алена, делая крупную затяжку. Она много курит, и раньше я бы непременно ей запретил, но сейчас…какое право я имею на это? Она тем не менее усмехается, проследив за моим взглядом — а что? Никто ведь не запрещал мне смотреть.

— Не нравится, что я курю?

— Не особо.

— Помогает сосредоточиться, когда не можешь выдавить из себя ни одной строчки.

— Мне помогал сосредоточиться алкоголь.

— Ты ей не изменял.

— Ты знаешь, что я не изменяю ни…

Осекаюсь. Да…глупо это звучит, Алена тоже усмехается, потом отворачивается к окну, а я делаю к ней маленький шаг. Нет, я рассказываю не потому что слабак и удержать в себе не в состоянии, я это делаю, потому что она заслужила наконец услышать правду. Кто-кто, а Алена это заслужила.

— Я не изменял ей, потому что смысла не было.

— Ни разу?

— Может было парочку, но это по пьянке. Осознанно — ни разу.

Алена смотрит на меня снова, но теперь так, будто никогда раньше не видела, и я знаю — она меня не узнает. Ничего, маленькая, я себя тоже не узнаю больше. Сажусь на диван и тру лицо — устал. Черт, я вдруг так устал, как будто сто лет мне уже, и видел я все на этой земле…

— Знаю, что ты думаешь обо мне. Можешь не говорить.

— И что я по-твоему думаю, Олег?

— Что я трус. Обманщик. Негодяй. Бедная девочка Алиса…

— Не произноси ее имя!

Резко поднимаю глаза, Алена сразу отворачивается и мотает головой.

— Не хочу слышать ее имя…как ты его произносишь…

— Ален, поверь, она не при чем. А…она всего лишь жертва обстоятельств.

— Так ты ее любишь?!

Улыбаюсь. Ревнует? Господи, неужели?

Забавно вообще, как всего одна женщина может изменить то, что с тобой происходит глубоко внутри. Вот я, например. Только ел себя ложками, а теперь готов порхать…поэтому встаю и подхожу к ней со спины, обнимаю. Не противится, и это греет еще больше. А еще дает силы сказать то, что я так хочу сказать…

— Я никогда и никого не любил, кроме тебя, маленькая.

Алена оборачивается. Она, прижавшись спиной к высоким, панорамным окнам, смотрит на меня долго, знаю — вчитывается. И я не противлюсь. Маленькая, мне скрывать больше нечего. Я — открытая книга твоя. Делай, что хочешь…только останься.

— Я могу понять, почему ты это сделал. Ты привык брата своего защищать любой ценой, Олег, но…

— Но?

— Почему ты не рассказал мне все? Мы бы что-нибудь придумали. Что-нибудь поумнее, чем лишить девчонку девственности. Кто автор? Андрей небось?!

Усмехаюсь и пару раз киваю.

— Предложение его, угадала.

— От этой бредовой идеи прямо разит его глупостью!

— Мама тоже знала.

— И?! Ее ничего не смутило?!

— Смутило, наверно, но идей больше не было. Она вообще в тот вечер только узнала об А…о ней. Шандарахнуло ее сильно.

— Заметно, если она позволила тебе это сделать.

— Ты же знаешь маму…она у меня в грязных планах несильна совсем.

— Она нет, но ты ведь умный, Олег. Ты разве не понимал, что он этого и хочет? Привязать тебя теснее к своей дочери?!

— Понимал, но принять — не принимал. Не верил, наверно, до конца, что это вообще возможно. Я — его билет в Москву, Ален. Мы договорились на пять лет, а дальше я свободен.

— Потрясающе…Господи, всегда знала, что политики — грязь, но чтобы настолько?!

Пыхтит, злится, а я глаз оторвать не могу — так она прекрасна.

— Что ты ухмыляешься?! Я сказала что-то смешное?!

— Нет. Просто ты прекрасна, а я так скучал…Останешься со мной сегодня?

Я о большем просить ее не смею — подари мне хотя бы еще одну ночь. Уже много. Знаю, что много, и знаю, что возможно я все равно перехожу границу, но как…скажите мне, как можно устоять? Когда сердце так замирает в ожидании ее вердикта. Алена и не догадывается, наверно, но сейчас от нее я завишу так сильно, как никогда и ни от кого…

— Да…

Это тихое, короткое «да», как ключ к райским вратам. Я опускаю руки на ее плечи и снова стягиваю с них лямки. Сейчас мне хочется делать это медленно, с толком, с расстановкой, чтобы насладиться каждым мгновением, когда она снова будет моей. Что там будет дальше? Я не смею загадывать, но эта ночь наша, и я хочу ее запомнить.

Спустя месяц

Ночь затянулась на целый месяц, а сам я вернулся как будто в прошлое. Наши отношения были легкими и простыми, полными смеха и душевных разговоров. Знаете? Как всегда в начале и бывает. Ты не можешь надышаться, счастлив до усрачки, летишь побыстрее к ней — все это про мою теперешнюю жизнь.

Алена осталась в Туле. Она согласилась пойти ко мне, как раз нужен был человек, который будет заниматься связями с общественностью, и на эту роль бывшая журналистка, знающая всю кухню изнутри, подошла лучше всех. Конечно, мы отношения наши скрывали, но только от этой самой общественности. Мои все знали. Мама застукала нас, когда с утра я выходил от Алены — мы ведь соседи, как никак. Брат узнал гуськом. Для Андрея все было очевидно еще в тот момент, когда я увидел ее спустя столько времени снова. Для остальных мы — просто коллеги. Наверно, я все еще заботился с какой-то стороны об Алисе, пусть и напрочь забыл, что она вообще существует.

А зря.

Это случилось в прекрасный, солнечный день, когда ничего не предвещало беды. Мы с Аленой как раз пришли ко мне в кабинет, и, твою мать, слава богу, что ничем таким не занимались там (всего раз, если честно, и то после корпоратива, когда никому не было дела). Единственное что смеялись громко, и я слегка придерживал ее за поясницу, запуская в кабинет первой, когда мой мир снова рухнул.

— Олежа!

О нет. Резко замираю, переставая улыбаться, Алена тоже — Алиса тут, собственной персоной. Она улыбается, но я вижу, как крутит лямку сумки, то и дело поглядывая на Алену. Неловко ей. Волнуется? Чемодан вон стоит, но ее же вроде не сегодня надо было забирать? Черт. Я совсем забыл, твою мать…

— Алиса? — тихо переспрашиваю, потом смотрю на чемодан снова и дико туплю, — Что ты здесь делаешь?

— Меня отпустили пораньше, и я…хотела сюрприз тебе сделать.

Снова смотрит на Алену, потом вижу, как подбирается и улыбается еще шире, делая неловкий шаг в ее сторону.

— Здравствуйте, меня зовут Алиса. А вы…?

— Я Алена, — тихо представляется она и жмет протянутую руку, — Я…эм…работаю недавно здесь. Специалист по связям с общественностью.

— Вы, наверно, невероятно умная. Такая сложная профессия, столько всего нужно держать в голове. Я бы так никогда не смогла.

Знаете, что самое ужасное во всей этой ситуации? Что Алиса искренне восхищается Аленой. Она не пытается ее уколоть или ужалить, напротив — такая открытая и наивная, как всегда. Было бы гораздо проще, будь она сукой, если честно, но я снова и снова убеждаюсь — не заслужила она всего того, что творится за ее спиной…

Алена явно того же мнения. Она слегка кивает и еще тише говорит:

— Спасибо, но я уверена, что вы преувеличиваете. Не буду вам мешать…

— Ален, стой!

Я, как дурак, палюсь на ровном месте. Это мне Алена тоже транслирует жестким взглядом, когда сделав шаг к двери, притягивает следом меня. Чувствую ведь, что должен с ней объясниться. Я о ней по факту больше переживаю, чем об Алисе. И да, это так. Дерьмово звучит, как в принципе и есть на самом деле, но это так — мне ее пусть и жалко, но еще больше мне жаль, что она вообще сюда приперлась.

Хорошо хоть молчит. Алиса смотрит на нас по очереди, не понимает, что происходит, и как выйти из глупой ситуации? Правильно. Я снова вру уже по привычке.