Сфера Богов. Том 2 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич. Страница 12

— Что ж Арес, ты убедителен, так и быть! — стукнул он здоровенным кулаком по столу так, что кружки вместе с кувшином подпрыгнули. — Хольмганг будет. Перед ним клятву дадим Перуну. Ты победишь, буду под тобой ходить. Я выиграю, не взыщи ты подо мной. По рукам?

Я пожал крепкую руку князя, вновь поразившись настолько демократичному поведению местного правителя. Хотя, может он так себя ведет с такими, как я?

— Ну, раз мы решили вопрос, то давай еще по одной и ты расскажешь мне, как же так получилось, что справился с тем, что я не мог сделать уже несколько лет!

Посидели мы с князем неплохо. Я рассказал ему о своих мытарствах и о битве в Аркане, естественно в серьезно обрезанной и отредактированной мной версии. Но даже такой укороченный рассказ произвел на князя сильное впечатление. Особенно интересовался он моими драконами. Я уж не стал говорить, что один из них именно тот, за которого была назначена награда. Так пояснил, что по дороге прибились мол, и клятву дали…

Ну, а в конце нашего общения, когда Рюрик реально набрался, он объявил, что хольмганг будет завтра поле полудня. И на этом аудиенция была окончена. Отвели нам во дворце апартаменты. Почему нам? Ну, я настоял, на тои что мои верные спутники были рядом, и князь возражать не стал. К тому же выделенное нам жилье имело достаточно комнат, чтобы разместить гораздо больше народа, чем четырех человек. Ранорский отговорился тем, что отправился к своей дружине и, узнав, что хольмганг состоится, удовлетворённо кивнул. Затем посоветовав мне хорошо выспаться ушел. Ну, а я последовал его совету. Вместе с Авдотьей, разумеется.

Ворон, скрепя сердце, достал свои скудные припасы живой воды. Чтобы привести в чувства девушек, он брызнул живительной влагой им в лицо и дал сделать по глотку из фляги. Волшебная сила ручья подействовала и девушки пришли в себя. Встали с земли, отряхнулись, собрали в кучку глаза и волосы, сели на метлу и продолжили путь, решив не размусоливать тему их временного странного поведения. Ворон с чертовкой полетели следом, ехидно улыбаясь. Деревья, словно расступались в стороны, давая беспрепятственно двигаться к основанию.

— Есть легенда, что кота создал всемогущий Велес, начал рассказывать Ворон, поравнявшись в полете с девушками и перекрикивая встречный ветер. — Однажды он застал грызунов за порчей зерна. В гневе он бросил свою рукавицу. Она превратилась в огромного кота, который поймал всех мышей и разорвал их на куски. Этот довольно силен. Хорошо бы кто-то один смог поймать или усмирить кота. Если не выживет в схватке с Баюном, живой воды хватит на кого-то одного из нас.

— И кто-о? Я проводник, к тому же очень маленький, я кота не осилю, — сразу отсекла свою кандидатуру чертовка.

— Да, я тоже не при деле. Мне кота никто не поручал, — отказался от встречи с котом и Ворон.

— Да, мы уж как-нибудь сами справимся, — крикнула Фема. Девушки переглянулись.

Победить кота им не казалось чем-то сложным, и испуг нечисти перед котом даже вызывал у них улыбку.

— Кот слышит путешествующих за несколько вёрст. Заговаривает, песню поёт, убаюкивает, чтобы потом напасть и полакомиться своей добычей, — предупредила чертовка.

— Давайте немного ноги разомнем, пешком пройдемся, — предложила Эль, когда они уже подлетали к своей цели.

Долго сидеть на метле было с непривычки трудновато. Все согласились на пеший поход. Ворон шел впереди, за ним остальные. Птицы не пели, в траве кто-то время от времени шуршал. Духи леса на пути больше не встречались. Может, и были где, но о себе знать не давали. А может, кошачья зверюга всех распугала.

— Я слышу мурчание, — сказала Фема и остановилась, чтобы приготовиться к нападению на зверя.

— Я не слышу, тебе, наверное, кажется. Мы так долго уже ждём, когда же кот станет с нами разговаривать, что твоё сознание начало лгать, — Эль потянула за локоть подругу, чтобы шли дальше, но та заупрямилась.

— Нет! Мне не кажется, он уже совсем рядом. — Фема слышала чёткий тёплый звук.

— Идти ещё далеко, не останавливайтесь, услышите кота — закрывайте уши. — поторопил Ворон.

Фема плотно прижала ладони к ушам.

— Всё равно слышу. Похоже, что мурчание кота у меня в голове, — признала воительница, — но это не значит, что я сама это придумываю. Похоже, Баюн умеет проникать в сознание.

— О, теперь его слышу и я, — улыбнулась Эль, — какое уютное приятное мурчание. Оно ещё и очень мелодичное. С мотивом колыбельной. Не слышите? — спросила она Фиму с Вороном. Те отрицательно помотали головой. — Странно...

— Ничего не странно. Скорее всего, кот слышал, что мы связываться с ним не собираемся, — махнула косичками рыжая. — Поэтому решил на вас напасть.

Воительницы чувствовали, что им хорошо, тепло, как под мягким одеялом. Их окутал ленивый комфорт, из которого всё меньше хотелось вылезать, как из своей собственной домашней постели. Идти становилось всё труднее, и Ворон это заметил.

— Я смотрю, коту удается взять над вами контроль. Попробуйте перебить его звук своими громкими мыслями или пением, — решил помочь советом девушкам парень.

— Мыслями не получается заглушить, а песен не помню, — развела руками Фема.

— У меня то же самое, — добавила Эль.

— Сейчас... Давайте со мной, — Ворон вспомнил какую-то песню. — О-о-ой да на рассве-эте-э!!! — запел он.— Повторяйте за мной.

Эль с Фемой заголосили, следуя вторым аккомпанементом:

— Вышли гулять йе-е-ти! Ой, вышли да в мороз, отморозив себе э-эти! Ой, да йе-э-ти! Ой, да да, ой да, на морозе ты не стой та! Ведь бубенчики звенят!

Чертовка удивленно подняла брови. А кот в голове у девушек и вовсе замолчал от такого странного песенного текста. Пока творческая личность кота приходила в себя от такого музыкального безвкусия, путники продвигались всё ближе к его жилищу. Потом кот опомнился и снова стал занимать мозг девушек. Фема с Эль сказали об этом Ворону, и он выдал очередной заглушающий своим безумием «шедевр». Так, то в тишине, то в сумасшедшем хоре, они добрались до основания железного столба. Путники подняли головы вверх. Толстая железяка уходила куда-то в листву.

— Столб заканчивается у входа жилья Баюна. Оно похожее на большое просторное дупло. Говорят, пол дупла устелен мягкой травой, у задней стенки стоит скамья, а на скамье стоит баян. Кот очень творческий, любит поиграть, песни сочинять и петь местным, — рассказал крылатый.

— Ладно, мы здесь останемся, подождем вас. Дальше вы сами как-нибудь, — чертовка села у подножия столба, приняв позу ждуна на ближайшем пенечке.

Девушки, сев на метлу, взмыли на несколько метров и услышали скрежет чего-то металлического. То были когти Баюна, который, стремительно перемещаясь между столбом и деревом, летел на свою добычу, которую так усыпить и не удалось. Девушки ловко увернулись и быстро долетели до конца столба. Фема соскочила с метлы на железную поверхность и готовилась прыгнуть на кота, пока Эль привлекала к себе внимание животного витиеватым полётом. Кот извернулся в прыжке и начал очень быстро взбираться вверх. Но ему мешала Эль, все время искавшая возможность ударить кота ногой или рукой. Баюн сам сдаваться не хотел. Он все время прыгал с ветки на ветку, ловко уворачиваясь от ударов эльфийки и пытаясь достать Эль поблескивающими металлическим блеском когтями или мощным хвостом. В это время, Фема словила момент, сиганула вниз, пробежала несколько метров по столбу и запрыгнула на кота, пока тот в полете, махнув хвостом, уклонялся от одного врага и не ожидал атаки от второго. Оседланная животина полетела вниз, к самой земле. Что кот, что его наездница, были очень крепкими, поэтому сильно не пострадали. Однако, от удара о твердую поверхность из когтистого хищника, придавленного мягкой, но увесистой пятой точкой, на несколько мгновений выбило дух. Увидев свой шанс, Ворон достал флягу с мёртвой водой и окатил кота. Баюн обмяк и распластался по земле.

Глава 7 "Хольмганг"

На мой взгляд, время, назначенное для хольмганга, после полудня, было, как оказалось, очень расплывчатым. По крайней мере, проснувшись, я успел часок покувыркаться с Авдотьей, посетить купальню, переодеться, позавтракать, и даже немного размяться на площадке для этого самого Хольмганга. Она представляла собой большую прямоугольную площадку, хорошо утрамбованную мелким песком.